Мажор. Дилогия. (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович (книга регистрации .txt) 📗
Зухра умная женщина, это было заметно еще на базе. И характер у нее стальной, не сломалась, несмотря на все невзгоды.
- Егор, почему ты не убил Аслана?
Оп-па-па!!! Интересно девки пляшут. А ведь она об этом знать не должна... Официально главный бандит погиб при захвате.
- С чего ты так решила?
- Подслушала, - отводит в сторону взгляд. - Папа с дядей Степой как-то разговаривали с вашим майором. Вот и промелькнуло, что он жив. Почему?
Затягиваюсь, давая себе время подумать. Вот что ей сказать? Как объяснить: почему ублюдок, почти год издевавшийся над ней, жив? Не знаю.
Затянувшееся молчание Зухра поняла по-своему и, вскочив, повернулась спиной:
- Смотри! - задрала верхнюю часть одежды вверх, обнажая спину. Млять!!! Если бы видел раньше эту исполосованную шрамами спину, порезал бы ублюдка на ремни и засыпал солью. Вот сука!
- Зухра... - голос все же срывается, и я замолкаю.
- Что? - поправив одежду, оборачивается, и яростно сверкнув глазами добавляет. - Извини, но нижнюю часть показывать не буду. Он предпочитал бить ремнем. Кожу рассекал редко, но как видишь, накопилось.
Села, стиснув кулаки, заговорила. Быстро-быстро, как будто боясь, что прерву:
- Ты не думай, что я обвиняю тебя. Просто спрашиваю. Знать хочу. Я маме не могла всего сказать. Ей и так тяжело. Бегает вокруг меня, хлопочет. Вот скажи мне, - смотрит прямо в глаза, - почему все уверенны, что мне нужна помощь? Почему все считают, что я должна была сломаться? Папа с мамой, желающие отправить меня куда-нибудь - лечить нервы? А ведь некоторым девчонкам досталось больше чем мне - той же Кате. Или тем, кто забеременел от этих ублюдков. Грех сказать первый раз рада, что не могу больше иметь детей. Всегда расстраивалась, а теперь рада - что не понесла от этого ублюдка. Катюшка вон все еще в больнице. И как я уеду? Да я хочу увидеть сына, но и бросить девочек не могу. А тут еще этот ублюдок живой. Почему?
Эх, Егор Анатольевич, сделали тебя. Довыеживался? Как объяснить? Как, как? Правду сказать. Учитывая характер молодой женщины, так будет лучше.
- Веришь, нет, но собирался. Ты в курсе, каким элитным напитком нас поила?
- Да, - губы трогает легкая улыбка. "Ага! Есть контакт!"
- Ну, так вот, решили мы разобраться с Асланом, - начинаю сочинять на ходу, - суд учинили. Даже адвоката ему выделили. Так что все по честному - настоящий суд. Балагур, как адвокат, требовал четвертовать его. Пришлось напомнить, что он должен защищать, а не обвинять, - тяжело вздыхаю. - Потом пока его уговорили... Косячников-то больше нету! Ну, вроде согласился, под давлением коллектива, - демонстрирую кулак.
Улыбка уже постоянный спутник, в глазах появился задор. Наверняка представляет то, что испытывал Аслан в этот момент. А я тем временем продолжаю:
- Начали судить. Тут правда грешен, отошли от правил. И больше обсуждали, как нам его грохнуть. А Балагур, он ведь собака злая. Обиделся и давай отвергать предложения, как негуманные. Вот и решили просто расстрелять, тут опять проявил себя адвокат и заявил, что пуля может занести в организм заразу... И предложил продезинфицировать... зеленкой. Вот и представь, пока искали, пока мазали, а тут Акимов. Потом майор явился, и спалил все это дело. Так его зеленого и отобрал...
- Врешь ведь все! - женщина тихо смеется.
- Чуть-чуть, но поверь, для него это были не забываемые минуты. Уж если он нашему майору, как родному обрадовался!
- Все же жаль, - Зухра качает головой, - Конечно если ему дадут пожизненное то, это тоже неплохо. Но если откупится?
- Нет, - заявляю с полной уверенностью, - он официально мертв. Так что выдоят по полной... а там как карта ляжет. Только я тебе этого не говорил!
- Убьют?
Пожимаю плечами:
- У нас суровые дядьки работают. Но ты лучше нигде больше не упоминай, что он жив. Хорошо? Не подведи.
Зухракивает, а потом совсем неожиданно огорошивает новостью:
- Ты знаешь, что мы вместе улетаем?
- Что?
- Да. Я же еще подслушала, что папа летит куда-то на пару месяцев учиться и нас забирает, - вздыхает, - тут не удалось отвертеться. Отец уперся, не свернуть. Да я сильно и не сопротивлялась. Сережку мне привезут - год сына не видела.
- А муж где?
На лицо набегает тень:
- Вдова я... Убили бандиты в перестрелке. В милиции он служил. Капитан.
- Извини.
- Да ладно. Ты же не знал.
Молчим, и тут я вспоминаю, с чего мы перешли на мужа:
- Что ты там говорила про отлет?
- Что? - выплывая из воспоминания, вздрагивает.
- Что говорю, про отлет говорила?
- Ах да. Вроде как, вы тоже туда полетите. Уже скоро. Мы вроде вас ждем.
Интересно. Значит, скоро обрадуют... Но вот слова про учебу, мне не понравились, как бы и нам не пришлось грызть гранит науки... А может это связано с предателем, из-за которого погибли наши парни? Все ведь может быть, и так почти месяц прошел. Пора бы уже и найти...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Ну, удивили, приятно удивили, - Рогожин вышагивает туда-сюда мимо нас, стоящих возле автобуса. - Оказывается у нас всего полторы свиньи, которая грязи найдет, - и рявкнул на едва стоящего на ногах Степаныча. - Скройся с глаз моих долой, алкашня.
- Ик... Рус-с-слан. Я ж чего, я ж ничего. Ик... - Степаныч пытается стоять вертикально, но получается плохо.
- Уйди, а то похмелиться не дам.
- Ик... Ну, ты зверь, - бедный Степаныч с перепугу попал в дверь с первого раза, хотя до этого осуществил три попытки.
Вам, наверное, интересно, почему свиней полторы? А мы тушку майора Васильева уже погрузили. Сам-то капитан, конечно слегка навеселе, но тут главное слово - слегка. А уж как он был обескуражен, что никто из нас не напился. Наверное, посмотрев на пьяные тушки, а на ногах в генеральском номере был только Рогожин, уже прикидывал, а что ему теперь делать? И к нам вошел, с кислой миной. И охренел! Мы с парнями довольно переглядывались, глядя на все еще не верящего в такое командира.
- Нет, это же надо, они решили перепить прапора. Ладно, генерал, у него опыт, но этот-то фрукт куда полез? - выразительно смотрит в сторону автобуса, где мирно похрапывал Васильев. - Ладно, мужики, давайте грузитесь. Поедем. Хотя стоп.
Отщелкивает магазин от "калаша", добывает один патрон, ставит острым концом на указательный палец. Патрон стоит, лишь чуть вздрагивая.
- Давайте-ка, парни, проверяйте координацию. Если что лучше в гости напроситься, чай не выгонят, а то у меня тоже чуйка разыгралась не на шутку.
Получается у кого хуже, у кого лучше, но видно, что пьяных нет. А легкая веселость не страшно. Как известно в мелких дозах алкоголь лекарство. И хотя пива все же было выпито не так чтоб и мало, но ведь и погрелись хорошо. Да и мужики мы здоровые.
- Ну, вот и славно! Грузимся.
Да уж, хорошо что водила отговорил Листика от того чтоб заминировать коньяк. Степаныч уже нашел заначку и догнался, вот и лежит, мирно похрапывая рядом с Васильевым. Капитан только неодобрительно покачал головой, сплюнул и пробурчал:
- А хрен с ним, все равно толку никакого, - и обведя нас строгим взглядом добавил: - Но если хоть одна сердобольная сволочь даст ему завтра похмелиться...
- Командир, ну нельзя же так!
- Лопату в зубы и рыть траншею, - отрезал Рогожин.
- Зима же!
- Значит еще лом дам.
Жалко конечно Деда, но спорить с Рогожиным? Нафиг, нафиг. А то ведь и для спорщиков лом с лопатой найдутся. Хотя может до завтрашнего дня остынет? А пока... Закрылись двери автобуса. Рогожин резко снизил громкость звука:
- Значит так, бойцы, что-то у меня хреновое предчувствие, поэтому полная готовность. Кстати, Мажор, как твое жим-жим?
- Знаешь, командир, вот с утра жамкало. Потом сели в автобус вроде приутихло, а сейчас вот было ощущение, что кто-то пристально смотрит, прям, как сверлит. Но только не опасно как-то... Не могу объяснить...
