Битва за небо - Сабайтис Максим (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Освоить обязанности младшего механика Островскому удалось за четыре дня. На исходе пятой вахты Голд, вместо того чтобы отпустить ученика на заслуженный отдых, попросил его посидеть за диспетчерским пультом. Алексей послушно уселся в кресло и замер в ожидании очередного испытания. Что это будет, авария компрессоров, сбой в подаче энергии к системе жизнеобеспечения или что-то еще? Островский успел заметить, что на «Линкольне» обожали устраивать учебные тревоги. Если бы все, что отрабатывали подводники, случалось на самом деле, субмарина развалилась бы на части еще на стапелях.
Время шло, часы исправно прокручивали секундную стрелку вокруг оси, а все лампочки оставались зелеными и по селекторной связи никто ремонтную бригаду не вызывал.
Мощь. Наверное, этим словом можно описать то что ощущал Алексей, наблюдая за подергиванием стрелок на многочисленных датчиках. Все в диспетчерском центре прямо-таки пропахло ощущением собственного превосходства над миром. Этакий грубый электрический снобизм, время от времени выплескивающийся наружу выстрелами из торпедных аппаратов или атаками абордажной команды. Днем ранее, когда Островский лег отдыхать, «Авраам Линкольн» затопил еще одно гражданское судно под японским флагом. Корабль конвоя, легкий эсминец, как потом сообщил Макалистер, попытался обстрелять сектор, из которого был произведен запуск торпеды, но только зря потратил снаряды – «Линкольн» к тому моменту уже отошел в сторону и даже поднял перископ.
Полная вахта диспетчера длится четыре часа, вспоминал разведчик уроки Голда. Если испытание должно в полной мере проявить мои способности механика – а здесь все стараются делать с максимальной эффективностью, – аварии следует ожидать где-то через полтора-два часа, когда мое внимание будет притуплено, а до следующей вахты останется слишком много времени, чтобы позвать на помощь. Да, еще каким-то образом и придется отделить меня от Голда. Согласно инструкции, дежурный сначала посылает к месту аварии напарника и только потом, в случае необходимости, сдает пост механику следующей смены, а сам идет устранять вторую аварию. Следовательно, аварий будет несколько, с интервалом в пять или десять минут.
Когда по металлической лестнице за спиной застучали сапоги, Островский даже не обернулся. Разумеется, это был Джон Голд, к его характерной походке Алексей уже успел привыкнуть. Когда-то Голд служил в военно-морских силах протектората, служил под командованием самого Ларри Флинта, но во время одной из бомбардировок получил осколочное ранение, был списан на берег и долгое время ходил с костылем и деревянным протезом. На борту «Линкольна» ему сделали электромеханический протез, практически неотличимый от настоящей ноги – только тяжелая поступь выдавала в левой ноге Джона Голда механическое приспособление.
– Приятного времяпрепровождения, – пожелал Джон, вставая за спиной Островского. – Как погляжу, никаких поломок не наблюдается…
– Давление углекислого газа в трубопроводе Це-Ейч-Три чуть выше нормы, но в допустимых пределах, – доложил Алексей.
– Капитан приказал готовиться к бою, вот оружейники и нагнетают давление, – отмахнулся старший механик. – Не знаю, повезло тебе или нет, но на твою вахту, возможно, выпадет настоящее сражение – неподалеку от нас военный корабль.
– Под каким флагом?
– А без разницы, – нагнувшись над регистрационной лентой, ответил Джон. – Если плавает между Азией и Северной Америкой, значит, враг. А на каком языке будут молиться перед смертью матросы, мне не интересно. Мое дело чинить то, что сломается, а политику со стратегией пусть капитан определяет.
Субмарину слегка встряхнуло.
– Глубинные бомбы, – проворчал Голд, убедившись, что все самописцы исправно вычерчивают штатные загогулины. – Придется после боя всю гидравлику регулировать.
Островский оторвал взгляд от пульта и повернул голову в сторону начальника.
– Разве такие далекие разрывы могут испортить…
Договорить разведчику не удалось, поскольку на этот раз бомба взорвалась рядом с «Линкольном». Голда отбросило назад, металлическая нога гулко ударила по лестнице, сам же старший механик разразился забористой руганью на морском жаргоне.
– Полетела гидравлика, – со вздохом констатировал Островский, как только стих звон в ушах. – Будем ремонтировать или дождемся завершения боя?
– Связь… включи… – попросил Голд, поднимаясь на ноги.
Ему относительно повезло – он отделался шишкой на затылке и несколькими синяками. Судя по выражениям, доносившимся из динамиков, другим повезло чуть меньше.
– Оружейным отсекам, готовность номер один! – скомандовал Тесла, и его голос на подводной лодке услышали все. – Стреляем торпедами номер три, по моей команде. Погружение еще на триста футов, там нас не достанут.
– Хорошая примета, Алекс. – Джону наконец-то удалось добраться до второго кресла, упасть в него и пристегнуть ремни. – Первая вахта и настоящий бой! Тебя ждет великое будущее, Айлендер! Слушай внимательно и старайся не упустить ни одной детали – через десять лет будешь рассказывать об этом сражении своим детям, и они будут слушать тебя с раскрытыми ртами.
Островский слушал и с каждой секундой убеждался, что победить эту субмарину будет чертовски сложно. Потребуется весь флот Комиссии, поддержка с воздуха и все Мастерство, которое удастся привлечь.
Японские вооруженные силы искали встречи с капитаном Немо с прошлого года, когда он начал пиратствовать на маршруте Шанхай – Сан-Франциско и сорвал операцию Куриты. Тот факт, что в поддержку комиссии были направлены солидные силы, вовсе не означал, что остальной военно-морской флот будет бездействовать, пока неизвестная подводная лодка топит японские корабли. К поискам капитана Немо присоединились лучшие армейские психотехники. Отыскать подводную лодку по исходящим от экипажа эманациям Намерения не удалось, стилевидцы тоже оказались бессильны перед Немо – дело решили наблюдатели, размещенные на каждом пересекающем Тихий океан корабле, да сотни планеров, летавших вдоль самых оживленных путей. Различить крохотный стремительный планер из-под воды не удавалось, а вот субмарина с планера, особенно всплывшая или притопленная на малой глубине, была видна как на ладони. Именно это обстоятельство и решили использовать японские адмиралы, обнаружив Немо, отдыхающего после удачной атаки на гражданский корабль. После первого, пристрелочного залпа субмарина погрузилась под воду, но, пока глубина была невелика, планеристы корректировали огонь с кораблей.
Затем в бой вступили дирижабли. Образовав широкий полукруг, они распахнули бомболюки и высыпали в океан смертоносный груз. Многочисленные взрывы взметнули воду к небесам, взрывная волна распространилась вглубь, чтобы поразить ускользающую субмарину.
XI
– Готовим фейерверк! – скомандовал Тесла, игнорируя остальные голоса, звучавшие на канале общей связи. Оружейники, преодолевая контузию от близкого разрыва бомбы, погрузили на конвейер затребованный снаряд и опустили рычаг. Автоматика подвезла снаряд к установке, разместила должным образом и подала сигнал артиллеристам. Те проверили механизмы и по команде капитана произвели выстрел. Выпущенная торпеда состояла из трех частей. Первая отделилась через секунду после выстрела. Ее скорость была выше, чем у оставшихся частей, а потому она быстро вырвалась вперед. Ее задачей было создание воздушного коридора на пути основного снаряда, и она с этой задачей блестяще справилась. «Фейерверк» вылетел из воды, как пробка вылетает из бутылки шампанского. В мгновение ока он достиг высоты в половину мили и рассыпался на тысячи флетчетов, крохотных стрел со взрывателями контактного образца. Четыре из шести дирижаблей угодили под этот убийственный дождь – большая часть флетчетов разорвалась на боевых платформах, полностью уничтожив находящиеся там расчеты, однако газовые камеры, рули и прочие необходимые для поддержания дирижабля в воздухе механизмы тоже пострадали. А ведь это была только одна торпеда! Психотехники тут же соорудили из трех окружавших дирижабли Воздушных Ловушек одну и с ее помощью породили торнадо, закружившее по волнам в поисках следующих торпед.
