Серые Ангелы (СИ) - Богатырев Александр Николаевич (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Копал Спицын со товарищи. Но сейчас сей славный муж стоит также где-то с противоположного краю и ждёт вызова после всех прочих. А ведь по сути — главный виновник торжества. И вся слава должна достаться именно ему. Но не всем этим разожравшимся чиновникам и лизоблюдам.
Впрочем, Натин тут была несколько несправедлива ко «всяким прочим». Тот же председатель Археологической комиссии, который Бобринский, таки где-то участвовал в экспедициях археологов. У него какие-то, но заслуги, есть. Единственно что вот к этой эпопее с экспедицией на Урал всё его участие свелось лишь к постановке своей подписи рядом с резолюцией Великого Князя на том ещё, весеннем, заседании Археологической комиссии.
Представляли их Князю в самом начале торжества. Особо. Перед официальной частью.
Причём представлял Спицын.
Он явно не забыл её явления на раскоп из утренней зари, да с той стороны, где на сотни вёрст никто не живёт. Он даже непроизвольно попытался заглянуть ей за спину. Видно отсутствие рюкзака и автомата у неё на шее сильно его напрягло. Вероятно, эти предметы так сильно впечатались в образ грозной меценатши, что сейчас сильно диссонировали с текущим.
Князь стоял вместе с председателем Археологической комиссии — Бобринским. Так что представлялась Натин сразу обоим. Собственно и они сами ей.
Князь выглядел как павлин в своём парадном мундире. Причём семейные черты были заметны весьма — стандартное сочетание усы-борода, такие же как и у «Никки», и глаза чуть на выкате, которые местный бомонд почитал за высший признак аристократичности.
Великий Князь явно впервые видел Натин.
Он смерил даму взглядом. Сверху вниз. Причём его взгляд дважды задерживался. Первый раз взгляд задержался на большом изумруде в диадеме. Второй… На груди. Всё-таки мужик.
Даже на золотые наручи, которые Натин «активировала» в виде голограммы на руках его не сильно впечатлили. Но на изумруд он глянул даже дважды. Да собственно сама диадема представляла собой реальное произведение искусства неизвестных ювелиров Атталы.
Князь сходу Натин не понравился.
Вот есть такая порода людей, которая у других вызывает сразу антипатию. Иногда эта антипатия объясняется просто несовместимостью характеров, но иногда и тем, что в собеседнике человек чувствует некоторую гнильцу.
Натин не было возможности разбираться подробно в своих ощущениях и их причинах. Но эти глаза чуть на выкате и довольно высокомерный тон, принятый Князем сразу же после представления… Бобринский же, покосившись на князя, встревать ясное дело, не стал, а принялся с интересом слушать их диалог. На французском.
Да хоть на кечуа! Переводилка, что была у Натин, позволяла ей говорить на любом из загруженных в устройство языков практически также как и носитель языка.
И как только Натин заговорила, это немедленно было отмечено присутствующими. Это было видно по еле заметным реакциям, отобразившимся на лицах.
И, тем не менее…
— Миль пардон! Не могли бы вы быть так любезны, пояснить нам… В вашем имени «Юсейхиме» — это одна из фамилий или что-то иное? — спросил князь.
«Странно, — подумала Натин — начало беседы довольно грубое. Он что, меня вообще ни во что не ставит? Ну это опасно. Для него. Ведь я знаю к чему идёт в этом государстве. И я могу поспособствовать…»
Да, в этом внутреннем монологе опять всплыли осколки «Маски». Кровожадность — от неё. Тем не менее сохранив своё холодное выражение лица она ответила коротко.
— Иное Ваше Высочество…
— Хвалебный эпитет? — приподнял бровь Князь.
— В вашей культуре и языке нет аналогов. Ближе всего по значению к слову «звание».
«Угу. Издевательское. — добавила про себя Натин. — Но полный смысл этого издевательства понятен только посвящённым. Да, собственно и то, что это издевательство тоже. Также как и над кем издевательство».
— Также как и «Аудитор Истины»?
— Это — ранг.
— Смею предположить, высокий ранг?
— Один из высших.
— Вот как! — снова приподнял бровь Князь.
— У нас странная религия, с вашей точки зрения, Ваше Высочество. — подпустив чуть насмешливости в голос сказала Натин.
— Мы много видели странного. — попытался отмахнуться Князь.
— Мы этим живём.
— С духами? — подумал пошутить Князь, намекая на то, что он знает значение, но получил серьёзный ответ.
— Не всё является тем, чем выглядит. Но мы с этим живём, Ваше Высочество.
Сказано было многозначительно. И один из контекстов был довольно грубый. Ведь можно было толковать и как «Вы, князь, ошибаетесь, если не принимаете меня всерьёз», а также и «Вы сами не являетесь тем, на что пытаетесь выглядеть».
— Даже ваша диадема, госпожа Натин? — не поведя и ухом спросил Князь.
— Соответствует нашему статусу. Как бы не выглядела в чьих-то глазах, Ваше Высочество. — сказала Натин и покосилась на Бобринского, как раз скорчившего скептическую мину.
— Вы хотите сказать, что она достаточно дорогая?
— Извините, Ваше Высочество, но ваш вопрос, да ещё в этом контексте, несколько неуместен.
— Это почему? — удивился Князь.
— Ваше Высочество! Я же не спрашиваю у вас, сколько стоит Шапка Мономаха.
На последнее Князь не нашёлся что сказать. Или просто не захотел. Многозначительно хмыкнув, и обозначив короткий поклон, он закруглил диалог.
По лицам присутствующих было очень хорошо видно, что Натин очередной раз подтвердила один свой статус. Но никак не великосветский, а Великой Санкт-Петербургской Хулиганки. Также эта пикировка показала, что по-прежнему, высший свет весьма низкого мнения о ней и её статусе. И только небрежение этих господ позволяет Натин по прежнему куролесить без официального подтверждения своего высокого статуса.
Конечно, с помощью братьев можно было сделать нечто типа Вверительных Грамот и прочей официальной макулатуры. Но стоило ли заморачиваться, если по расчётам тех же братьев, первая точка бифуркации будет уже через четыре года?
К тому же, если подтвердить, то придётся таскаться по разным великосветским балам и приёмам, тратить своё драгоценное время на всякую ерунду и пустопорожнее общение с разнообразными богатыми недоумками. Погода, моды, бижутерия, далеко не тот круг интересов, который для неё важен. Особенно здесь и сейчас.
Да, возможно, некие коммерческие и промышленные проекты через нужные знакомства можно было бы провернуть быстрее. Но она также хорошо помнила один разговор с братьями.
— Так может всё-таки попытаться войти в этот самый «высший свет»?
— А зачем?
— Для того, чтобы делать свои дела через них. Будет же быстрее!
— Любая бюрократия продажна. И в нашем случае, часто быстрее идти не через покровителей и связи, а через длинный-длинный рубль. — ответил Василий в свойственной ему манере университетского препода.
— «Длинный-длинный рубль»? — не поняла Натин.
— Взятка! — буркнул Румата. — Я согласен с братом. Через взятку в нашей насквозь прогнившей Империи часто сделать дело в разы быстрее, чем через неких покровителей.
— Но вы же всё-таки пошли на контакт с принцем Ольденбургским и Великим Князем Александром Михайловичем!
— Не совсем так! — возразил Румата. — На обоих нас вывели другие. Но не мы сами на них выходили. И оба были сильно заинтересованы в том, что мы делаем. Но не наоборот. Мы вполне могли обойтись без них.
— Обойтись?!! Без Великих Князей в стране дремучей монархии и с сословным обществом?
— Как я помню из их истории, подобные фортели проделывали очень многие зарубежные ловкачи. При полном попустительстве вышестоящих. Лишь бы их деятельность не мешала тем самым вышестоящим, а так — всё нормально.
— А желание некоторых просто наложить лапу на наше дело, — снова вклинился в разговор Василий, — пресекается очень просто — показом на пальцах, что они в случае серьёзного покушения на нашу собственность теряют всё и не приобретают ничего. В то время как если они нас не трогают, имеют кое-что. Что тоже является той же самой взяткой. Просто мы сейчас используем те коридоры местного общества, которые доступны только для больших денег. А мы их, ты знаешь, можем делать тоннами.
