Пропащий (СИ) - Ильин Андрей Юрьевич (е книги txt) 📗
Капсула несется вниз на бешеной скорости. Вход в атмосферу обозначается стремительным увеличением температуры. Сопротивление воздуха нарастает, капсула содрогается, жар увеличивается с пугающей быстротой. Расчетное время полета составляет несколько минут, вроде ерунда. Но это только кажется! Данила словно внутри снаряда, которым выстрелили из сверхмощной пушки. Стальная болванка раскалилась от трения и вот-вот со страшной силой врежется в цель, затем взрыв и снаряд разлетается на молекулы. Вместе с Данилой.
Температура в капсуле выросла до ста девяноста градусов и останавливаться не собирается. Во всяком случае, так сообщает температурный датчик. Бронекостюм пока держит, даже чувствуется прохлада, но лоб Данилы все равно покрывается каплями пота. Спасательная капсула тот же гроб, только технологичный. Что происходит снаружи не видно, а отсутствие визуального контроля действует особенно угнетающе на психику. Мы так устроены, что нам нужно видеть и знать все.
Сильный удар сотрясает капсулу, спустя пару секунд температурный датчик показывает снижение температуры обшивки. Это означает, что пиропатроны взорвались, защитное покрытие сброшено. На табло загорается зеленый глазок. Сработала автоматика, крылья выпущены. Данила чувствует, что положение капсулы стабилизируется, падение переходит в полет, капсула приближается к земле под небольшим углом. Проходит бесконечные секунды и включается тормозной двигатель. Давление, вызванное непрерывным падением с ускорением, отпускает, спадает напряжение, пропадает головная боль. Остается последний этап — выпуск парашюта и приземление.
— И здесь могут быть сюрпризы! — пробормотал Данила.
Капсула пробивает плотный слой облаков, над районом приземления царит хмурый полдень. Внизу темный ковер густого леса, граничащий с огромной вырубкой, в центре которой располагается пресловутый храм невидимых богов. Данила читал в одном приключенческом романе про спецназ, что диверсантов всегда высаживают в стороне от объекта. Что б, значит, враг не заподозрил! Или решил, что им, диверсантам, вообще надо в другую сторону, так что ловить их не надо. Вот и Данила решил, что надо тихо приземлиться «за бугром» и уже «оттудова», под покровом ночного тумана — или туманной ночи, или ни хрена не видно ночь-туман и дождь — пробираться к храму. Увы, гладко было на бумаге …
Датчик давления срабатывает, стопорный механизм разжимает железные клыки, парашютный контейнер раскрывается, свернутый в рулон купол выстреливает на всю длину строп, раздается негромкий хлопок раскрывшегося вытяжного «зонтика». Резкий толчок встряхивает капсулу, движение замедляется, но не так, чтобы очень. Данила облегченно вздыхает — ну его на фиг такие прыжки! От вынужденной неподвижности затекла задница, мочевой пузырь сообщил о необходимости в обозримом будущем сбросить балласт, сердце радостно екнуло, предвкушая скорую встречу с земной твердью. Высотомер показывает четыре версты, это несколько минут. Пора запускать программу тестирования оборудования. Прокашлявшись для солидности — да ладно, от страха глотка занемела! — Данила с напускным спокойствием произносит команду:
— Проверка оборудования!
Электронный «мозг» скафандра послушно сканирует показания, все хорошо, если не считать повышенной скорости снижения. Маркеры горят зеленым, мочевой пузырь тихо млеет в ожидании скорой посадки. Внезапно капсула наклоняется. Данила чувствует, что капсулу начинает крутить, будто великан разматывает веревочку с грузилом. Спуск почти прекращается, капсула вертится на одном месте. Показания приборов в норме, Данила в недоумении, что же это может быть? Однако высотомер показывает незначительное снижение, так что все в порядке. Или нет, ведь странное кружение продолжается! Чувствуя себя как в запаянном гробу Данила беспокойно возится, не зная что предпринять. Капсула неуправляема, она автоматически раскрывается при ударе о землю.
— Скорее бы! — сквозь зубы говорит Данила. — Дурацкий план!
Бог здешнего мира услышал краткую молитву пришельца, вращение прекращается, капсула устремляется вниз. Только какая-то уж слишком быстро … удар сотрясает спускаемый аппарат, хрустит кресло под Данилой, с громким хлопком отстреливается крышка, тусклый свет пасмурного дня заливает кабину. Повиснув на страховочных ремнях, Данила ошарашенно смотрит по сторонам, пытаясь понять куда он попал. Ну, во-первых, капсула висит на стене, зацепившись парашютом за край. И если расстегнуть страховочные ремни, брякнешься на землю, а она утоптана до каменной твердости и лететь до нее метра три. Не страшно, но неприятно даже в скафандре с экзоскелетом. Во-вторых, он висит с внутренней стороны стены, вот-вот появятся стражники и нашпигуют его пулями … вообще где он, черт возьми! Что это за стена такая? Может, он уже на территории храма? Вроде не похоже, да и двор этот вроде знаком … Данила крутит головой и даже вытягивает шею — в скафандре! — и реальность медленно закрадывается в сознание холодной скользкой змеей — он попал в ту самую крепость, где все начиналось! Похоже, что сильный поток воздуха на высоте полутора двух километров потащил его прочь от запланированного места приземления и швырнул сюда. Ему, кстати, еще повезло, что парашют зацепился за край стены. Судя по скорости падения, купол не раскрылся полностью, а потом и вовсе скомкался.
— Ну, зашибись! — сквозь зубы говорит Данила.
Едва он это сказал, как в ответ раздается громкий треск, капсула устремляется вниз. Мощный удар о землю сминает передок, лопаются страховочные ремни, Данилу «выстреливает» из кабины и твердая, как камень, земля устремляется навстречу. За долю секунды до приземления Даниле удается перевернуться, тупой удар в спину вышибает дыхание и на мгновение лишает сознания. Перевернувшись несколько раз, собрав открытым забралом горсть мусора и расквасив нос, Данила замирает на месте. Аки славный княже Волконский на поле Аустерлицком, смотрит он в высокое рыжее небо с голубыми прожилками — вроде туман недавно был? — невнятные мысли топчутся по мозгам, кровь заливает подбородок и хочется вздремнуть.
По-стариковски кряхтя, Данила встает на четвереньки. Шлем падает на землю, капельки крови летят следом. Кое-как утершись — нет, размазав кровь по лицу и отплевавшись, Данила еще раз оглядывается. Да, он вернулся в дом родной на проклятой планете разумных ящериц. Только тут подозрительно пусто и тихо. Может, распугал всех? Или затаились и ждут удобного момента для нападения? А-нас-рать! После головокружительного приземления Данила чувствует только усталость и полное равнодушие. Идет к знакомой двери, пинком распахивает и поднимается по лестнице. Комната, в которой он жил, встречает знакомым запахом подгорелого мяса петродактиля, остывший очаг распахнул закопченую пасть, складная койка завалена ворохом одеял. Данила осторожно садится на кривоногий стул, спинка недовольно скрипит, ножки чуть разъезжаются под тяжестью тела в броне.
— Есть кто-нибудь? — равнодушно спрашивает Данила.
Спросил так, для проформы, не надеясь услышать ответ. Петра наверно давно уже съели. Голос звучит неестественно громко под каменными сводами и даже несколько зловеще. «Ну еще бы! — усмехается про себя Данила. — После такого облома как не заорать чужим голосом». На койке начинается шевеление, раздается скрип сыромятных ремней, из вороха одеял высовывается лохматая голова с выпученными глазами.
— Ты хто!? — хрипло вопрошает голова. — Как посмел? Чиво надо?
— Римский папа, вот «хто»! — радостно отвечает Данила. — Петенька, ты что ли?
— Какой я тебе… — по нарастающей рычит Петр, но осекается на полуслове.
Грозно вытаращенные глаза становятся испуганными, лицо бледнеет, торчащие в разные стороны космы сникают. Петр громко икает, сползает на пол и, низко кланяясь, начинает причитать:
— Господи Исусе … господи Исусе…
— Петр, прекрати! Ты пьян, что ли?
— Господи Исусе … я бросил! … господи Исусе …
— Тогда чего лбом об пол стучишь?
