Поход (СИ) - Валериев Игорь (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
С помощью хозяина телескоп был наведен на Сахалян, и я приник к окуляру. Через пару минут я от него оторвался и с чувством про себя выругался. Сухая протока, тянувшаяся между Сахаляном и берегом Амура вёрст на пятнадцать, надёжно скрывала от взглядов оборонные укрепления китайцев. А то, что я увидел сверху, сильно отличалось от того, что было здесь пять лет назад. Вдоль берега, вместо отдельных окопов для стрельбы с колена, тянулись укрепленные древесиной траншеи полного профиля, орудийные ложементы сделанные по всем правилам долговременной фортификации. И эти ложементы были не пустыми. Я насчитал двадцать орудий, из них пять четырехфунтовок Круппа.
— Судя по вашему виду, Тимофей Васильевич, дела наши не ахти?! — спросил Шадрин.
— Вы правы, Семён Саввич, дела даже не ахти, а полный швах. Если китайцы атакуют, то город с имеющимися военными силами, мы не удержим. Надо срочно собирать ополчение.
— Как гласный городской думы я подниму этот вопрос.
О том, что вопрос был, не только поднят, но и принято решение, я узнал в резиденции военного губернатора, куда прибыла делегация депутатов с решением Думы. В присутствии коменданта города подполковника Орфенова было решено призвать горожан встать на оборону родного Благовещенска, а набережную реки Амур разделить на шесть охраняемых участков. Военный губернатор, утвердив постановление Думы, приказал прикомандировать к каждому участку особых офицеров-инструкторов. После этого Грибский в сопровождении казачьего конвоя отправился под Айгунь. Я же остался в резиденции, знакомясь с делами пограничного комиссара.
Около пяти вечера направился в больницу, чтобы встретиться с Бутягиными и Беневской. Как я и предполагал, они были, можно сказать, на своём рабочем месте.
— Тимофей Васильевич, это катастрофа, — такими словами вместо приветствия встретил меня Бутягин. — Представляете, практически все медикаменты в городе забрали полевой и запасной госпитали, отправленные в Хабаровск. Даже перевязочного материала нет. Мы вчера на раненых израсходовали почти все запасы этой больницы. Я уже прошёлся по аптекам. Большинство закрыто! Надо что-то делать! Идти к губернатору!
— Его превосходительство, два часа назад убыл под Айгунь. По его мнению, там наиболее опасная ситуация. Туда же ушло большинство боеспособных войск гарнизона города. В данной ситуации, лучше всего поднять вопрос об оказании медицинской помощи перед Думой, так как городской гл1ава болеет. Меня сегодня познакомили с купцом Шадриным, который является гласным депутатом и очень энергичным, решительным человеком.
— Который с этого получит определённую прибыль. Здравствуйте, Тимофей Васильевич, — произнесла, подошедшая к нам Беневская.
— Мария Аркадьевна, — я приложился к протянутой руке. — Не всё даже у купцов измеряется прибылью. Та, недостроенная Церковь Святой Живоначальной Троицы, если вы её видели, возводится на деньги Семёна Савича. И по слухам, работники на его предприятиях живут, как у Христа за пазухой. Да и с другими купцами надо будет переговорить. У меня тут остались хорошие знакомые. Думаю, помогут.
— И офицеру Генерального штаба незазорно общаться с представителями купечества? — с каким-то вызовом спросила девушка.
— Четырнадцать лет назад этот офицер, чтобы выжить, пас табун лошадей у богатого казака, чем опустил себя в глазах станичного круга на самую низшую социальную ступень. Двенадцать лет назад на него, как манна небесная свалилось знакомство с купцом Касьяновым. С его помощью и той поддержки, которую оказал мне ещё и купец Тарала, я смог экстерном сдать экзамены за гимназию, поступить в юнкерское училище. Я помню тех, кто мне помог по жизни. И поверьте, Мария Аркадьевна, в их обществе, я чувствую себя куда лучше, чем на приеме генерал-губернатора или его помощника, — не удержался от шпильки и я.
— Извините, Тимофей Васильевич, — девушка потупила взгляд и залилась румянцем. — Я не хотела Вас обидеть.
И признаться сделала это не в первый раз. Похоже, она искренне не хотела меня обижать, однако сделала это и не в первый раз. Все наши разговоры в пути изобиловали шпильками, язвительностями и подколками с её стороны. Я стоически терпел это, изредка огрызаясь, что вызывало понимающие ухмылки со стороны Бутягиных. Даже Мария Петровна посочувствовала мне, как-то раз прошептав на ухо: «Господь терпел и нам велел. Ветер у неё в голове. Сама не знает, чего хочет, но ты ей нравишься».
Вот и сейчас, Беневская вскинула на меня свои прекрасные голубые глаза и произнесла:
— Тимофей Васильевич, а покажите мне Благовещенск. Насколько я понимаю, вы знакомы с городом.
— Бывал и неоднократно. Честно говоря, самому хочется посмотреть, как он изменился за пять лет. Сейчас закажу извозчика, и направимся на экскурсию, тем более сегодня всё-таки воскресенье.
Павел Васильевич горячо поддержал наше начинание и тайком показал мне большой палец, когда я с девушкой выходил из больницы и садился в коляску.
— Куда поедем, Мария Аркадьевна?
— На ваше усмотрение.
— Тогда начнём с Церкви Святой Живоначальной Троицы, которую строит Шадрин. Признаться, я не видел этот собор, а говорят, что он уже необычайно красив.
— Хорошо, Тимофей Васильевич.
«Да, — подумал я. — То экзальтированная мамзель, то само божье послушание. Интересно, как бы Мария Аркадьевна отреагировала, узнав, что осмотреть собор я еду с целью, чтобы выяснить, можно ли там организовать пункт корректировки артиллерийского огня».
Как я узнал от Семёна Саввича, в Благовещенске была телефонная станция, а Шадрин являлся её основным акционером и готов был выделить телефонные аппараты для артиллеристов, благо провода наличествовали.
Собор внушал уважение. Построенный из красного кирпича, трехпридельный, венчающийся куполом луковичной формы диаметром около десяти метров и высокой колокольней. Кладка была насыщена разнообразными узорами. Из-за воскресенья работы не велись, сторожа на месте не оказалось, поэтому без спроса зайдя внутрь, мы с Марией увидели, что изнутри пространство храма хорошо освещалось шестнадцатью окнами, пока ещё без витражей. Полы были каменные, уже выложены красной и серой плиткой. Общая высота храма, по моим прикидкам, составляла около пятидесяти метров. Внутри стояли строительные леса, и по ним можно было добраться до верхних окон, где-то на тридцатиметровую высоту. Хорошее «гнездо арткорректировщика» можно будет оборудовать.
— Красота-то какая, — восторженно произнесла Мария, рассматривая фрески, которыми были разукрашены стены и свод храма. — Спасибо, что привели меня сюда, Тимофей Васильевич.
Ответить я не успел, так как натренированное во время боев за Таку и Тянньцзинь ухо услышало знакомый свист нескольких снарядов, а потом звуки их разрывов. Я схватил за руку и остановил Марию, которая попыталась пойти-побежать в сторону выхода из церкви. Быстро огляделся. «Что же в этом закутке можно выжить, если даже внутрь собора снаряд прилетит», — с этими мыслями я потянул Марию за собой и заставил присесть на перевёрнутое ведро между тремя стопами кирпича штук по четыреста, которые образовали неплохую защиту. Сам присел рядом, сложив стопкой четыре кирпича.
— Что это было? — вопрос девушки перебила новая серия разрывов.
— Китайцы начали обстрел Благовещенска, Мария Аркадьевна. Война добралась до города.
— И что мы будем делать? — девушка вздрогнула от близкого разрыва.
— Если честно, то не знаю. Обстрел лучше всего переждать здесь. Уверен, что в городе сейчас вспыхнет паника. Но китайцы могут начать высадку на наш берег, и надо дать им отпор. Войск в городе, практически, нет. Я, как исполняющий обязанности пограничного комиссара, можно сказать, никого из подчинённых в городе не имею, все в разъездах, либо на первом и втором постах. Мы сегодня перевезли в дом Таралы пулемёты с патронами, но мне их даже выдать некому. Я надеялся, что здесь будут мои браты…
— Кто?! — удивлённо перебила меня девушка.
— Это первый десяток казачат в возрасте пятнадцати-четырнадцати лет, с которыми мы организовали школу в станице Черняева. Сейчас трое из них, включая меня, стали офицерами. Поверьте, Мария Аркадьевна, это огромное достижение для станицы. Такого в истории Приамурья ещё не было.
