Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Удар. Один исчез под колесами – грузовик чуть подпрыгнул на препятствии, а второго снесло с дороги усиленным бампером.
В эти же секунды, пока машина выполняла маневр, прогремело несколько выстрелов. Стекла не брызнули в кабину, лишь в боковом образовалось несколько вмятин. Это низкорослый стрелял из пистолета, из но стекло оказалось бронированным.
Денисов все равно рефлекторно пригнулся. Ведь целятся обычно по тому, кто за рулем.
Враг, оставшийся позади, орал что-то вроде: «Вали козлов!».
Значит, там еще кто-то есть. И действительно, из джипа выпрыгнул оборвыш, здоровый как горилла. Денисов притормозил.
А Саша, схватив автомат, распахнул дверцу и срезал того, который уже направлял на них свой калаш.
– Йо-хо-хо! Молоток. Погнали! Только этого добьем, – заорал Денисов, разворачивая свой «танк» на сто восемьдесят градусов. Похоже, он собирался задавить низкорослого. Который уже подобрал оружие одного из сбитых и явно не собирался оставлять беглецов в покое.
Но, увидев летящую на него «Газель», мелкий в кепке, вместо того, чтобы продолжать стрельбу, подбежал к перилам и «солдатиком» сиганул с моста. Там невысоко, но из боя он на время будет выключен.
– Вот говнюк, – Денисов снова выполнил крутой разворот под визг резины, – А эти Вахтовики те еще суки. Мне за них ничего не будет. Погнали на свободу!
– Ты пьяный или обкурился? Их там еще вагон, – Саша не сдержался. Он увидел на противоположной стороне моста движение. – Ты не доедешь! Бросай свои книжки. Поехали назад в убежище.
– Там уже другая масть. Пропустят. А ты трус, Саня. Дело не в книжках. А в принципах. Я всю жизнь терплю идиотов и подонков. Хватит! Если хочешь – выходи!
Он притормозил, и Данилов спрыгнул на асфальт.
Попрощались только взмахом руки, при этом Саше очень хотелось покрутить пальцем у виска. Какие на хрен принципы?!
«Газель» опять рванула по мосту, который когда-то был разводным.
Но гораздо раньше, чем она доехала до той стороны, по ней открыли огонь сразу из нескольких точек. И на этот раз никакие стекла с наклеенной бронировочной пленкой не помогли.
Младший видел вспышки, слышал хлопки, и, как в замедленной съемке, наблюдал за потерявшим управление грузовиком… Бордюр, отбойник (или как там называется эта бетонная хрень?), отделяющий тротуар от проезжей части, был частично разобран или раздолблен.
Поэтому машина вылетела с моста, пробив перила. И свалилась в воду.
Все заняло секунды. Раздался сильный «бултых». А Данилов остался один на мосту. Хотя не совсем один.
Оборвыш, которого они пристрелили и тот, кого переехали, лежали, как неподвижные груды тряпья. Но тот, которого сбили бампером – полз и охал. И вдруг застыл, то ли потеряв сознание, то ли притворившись мертвым оттого, что заметил Младшего.
Саше было наплевать. Он смотрел, как с южной стороны моста движется большая сила.
Значит, и на юге дикари. Некуда бежать. Ошибкой было вообще пытаться проскочить. Самоубийство.
«Газель» не утонула сразу, а какое-то время держалась на поверхности. Но вот начала быстро погружаться. Вскоре была видна только крыша.
Вскоре о машине напоминали лишь круги на воде.
Не помня себя, Данилов пошел назад через набережную. Услышав недалеко топот, распластался на асфальте, как мертвый.
Пробежали мимо, в сторону моста. Человек пятьдесят. Оборвыши тяжелых ботинок не носили, предпочитая болотные сапоги, а на суше − самодельные кеды на резиновом ходу.
Наемники? «Коты» сюда бы не добрались. Остатки «енотов»? Пытаются прорваться на юг? Самоубийцы. Там их уже ждут. И нет ничего, кроме целого материка диких земель.
Он успел добежать до ближайших домов и спрятаться во дворе, когда началась стрельба, эпицентр которой был там, где они с Денисовым только что пытались прорваться. Саша понял, что какое-то время все будут заняты. Двинулся на запад вдоль набережной, дворами. Чем закончился бой, он даже не смотрел, потому что исход был для него не важен.
И туда, где утонул Денисов вместе со своей коллекцией, даже не обернулся. За эти дни он видел столько смертей, что сейчас уже ничего не чувствовал. Как будто организм включил режим сбережения эмоций. Питер пожевал его и выплюнул… выблевал, как кот, подавившийся комком шерсти. Саша чувствовал, что город искалечил его сильнее, чем дорога. Добил в нем то, что начали убивать ордынцы. Кроме способности любить и верить женщине он, возможно, лишился способности иметь друзей. Чувствовать что-то, кроме потребности в людях-инструментах для достижения целей, которые не по зубам одному. Хотя и необходимость сотрудничать и самому быть чьим-то инструментом Саша тоже принимал. Но пока целью было простое выживание.
Если нельзя спасти всех, то надо спасать себя. Такое вот эрзац-ницшеанство.
Ему теперь надо придумать, как спрятаться на Острове и как потом убраться с него.
Младший лихорадочно соображал. Тоннели отпадали. И не из-за призраков! Мосты тоже. Надо искать другой способ.
*****
Войско оборвышей шло с юга по Благовещенскому мосту так же нагло, как с севера по мосту Бетанкура. Значит, скорее всего, отряд «Бойцовые Коты» перестал существовать. Со всех направлений в город входила армия внешних. Ехали телеги, машины, пулеметные грузовики, гантраки, явно трофейные. Саша даже узнал некоторые. Были и «Тайфуны».
Младший видел, как наемников резали. И «енотов», которые как-то забрели на западную половину. И местных оставшихся «котов», не делая разницы между ними.
Резали, а еще, возможно, даже насиловали, ведь женщины достанутся только самым сильным. Да, дикари, живущие по «правильным пацанским понятиям», которые во многих диких краях были в ходу, не делали большой разницы между «мальчик-девочка». Тот, кто имеет всех сам – по их мнению − нормальный мужик, да еще вдвойне. А виноват всегда тот, кто позволяет. Потому что право сильного – универсальное и древнее. Древнее любой этики и морали. Тот, кто не может себя защитить – уже мужчиной не считается. Да и человеком тоже. Аналогично рассуждали, как Саша слышал в дороге, и людоеды: кто позволяет себя съесть, тот уже не человек, а говядина.
Кого-то толстого мужика без рубашки тащили на веревках по щербатому асфальту, он орал, будто его волокли спиной по наждаку.
Кого-то в трусах распяли на рекламном щите.
Угловатые лица кружились в инфернальном танце. Кто-то плясал, высоко вскидывая ноги. Феня и мат-перемат звучали как языческие молитвы.
Остров горел. Из окон построенных сотни лет назад величественных зданий, переживших не одну войну, устоявших, когда на город, точнее рядом с ним, упала бомба – вырывался огонь.
Это был Рагнарёк для одного острова.
Отблески огня плясали на поверхности воды многочисленных каналов. Кто-то разбивал газовые и электрические фонари, выкидывал из окон мебель... и людей. Кого-то повесили в окне, кого-то − на изящном фонарном столбе, кого-то – на рекламном щите. Палили из автоматов в воздух. На исторических фасадах рисовали знак «хер»... похожий на букву Ф.
Это напоминало картину захвата варварами другого Вечного города.
Кто-то, опрокинув в себя бутылку, залез на памятник и, сняв штаны, справлял нужду. Не удержав равновесия, кубарем скатился на мостовую.
Статуи сфинксов (Саша когда-то удивлялся, почему скульптор изобразил их непохожими на лысых котов) изрисовали углем, написали на древних боках похабщину.
– Сюда! Ловите «енота», – заорал кто-то. Младший обернулся.
И увидел небольшую толпу оборвышей.
«Как же… Держи пукан шире. Я не «енот». Да и не «кот» больше. К черту этот зоопарк. Всех вас! Я человек. И уйду. А вы грызите дальше друг другу глотки, как звери».
Он приготовился отбиваться. Но бежали не за ним. А его… принимали за своего. Потому что он не делал резких движений, спокойно шел с рюкзаком среди толпы. Как выживший, притворяющийся, что он зомби.
– В дом забежал! Сюда! – орали люди в таких же куртках, как Саша. Только на них куртки сидели, как вторая кожа, а Саше в своей было очень некомфортно. Но со стороны это незаметно. Бежали в толпе и несколько человек в обычной одежде городских низов. – Мочи козла! А-а-а! Гаси падлу! Вали петуха! Век воли не видать…
