Слом силы. Хроники Иввианского конфликта (СИ) - Карпицкий Артем Анатольевич (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Юноша не без оснований полагал, что Габриэль опять начнет уходить от ответа, но ученый очередной раз удивил собеседника, бодро отрапортовав:
— Ничего особенного… Интенсивное обучение, настройка сознания, корректировка базовых инстинктов… — ученый на секунду задумался, смешно изогнув тонкие губы. — Ммм… Иными словами, мы изменили их мозг, совершенно не затронув тело. При этом максимально приблизили к homo sapiens, то бишь, к человеку. Не самый удачный эксперимент, конечно… Но и не самый неудачный.
Дим, чьи познания в сфере научных исследований начинались и заканчивались красочными картинками препарирования лягушек, слушал Габриэля с неподдельным интересом. Правда, далеко не все из сказанного было ему понятно, но не показывать же перед хозяином «дворца» свою неграмотность… Вот юноша и кивал с задумчивым видом время от времени, переодически задавая уточняющие вопросы.
Впрочем, в эксперименте с обезьянами все было понятно даже курсанту — чай, не первый раз этих младших родственников человека видит. Да и сам пару раз думал, как же из животного, покрытого шерстью, мог эволюционировать нынешний повелитель планеты Земля. А тут, оказывается, не только думали, но и действовали. Правда, немного в ином направлении, но все равно — любопытно.
Следующие три экрана не вызвали особого интереса ни у Дима, ни у его проводника. Разноцветные графики, россыпь черных закорючек, ровные колонки цифр, фотографии объектов непонятного назначения… В общем — ничего особенного. В Сети Дим видел страницы намного интереснее, а живая трансляция экспериментов увлекало юношу куда сильнее сухих отчетов.
Дим хотел уже сообщить о своих предпочтениях Габриэлю, но тот вдруг застыл, словно его ботинки соединили с полом при помощи суперклея, и, уставившись в шестой экран, начал буквально пожирать изображение немигающим взглядом. Рот ученого приоткрылся, кривые зубы прикусили нижнюю губу, а в глазах появилось мечтательное воображение…
«Как после электронной дряни… Не пробовал эту гадость, но очень похоже… Адово семя! Не хватало еще с наркоманом связаться…»
Несмотря на свои подозрения, Дим, конечно, понимал, что навряд ли столь ответственный пост будет занимать человек, не владеющий собой… Но легкая дрожь, при мысли о наркотиках и их жертвах, была куда предпочтительнее, чем неприглядная правда… Юноша не знал, что рассмотрел на шестом экране Габриэль, но смутно догадывался, что ничего хорошего там не было и быть не могло. А, судя по тенденции…
— Люди, — бледный, как Смерть, потерявшая черный список, юноша выглянул из-за плеча ученого. — Три… Четыре… Шесть человек.
Запертые в такую же клетку, как крысы или обезьяны, представители вида homo sapiens вели себя немногим лучше. Бесстрастная камера четко фиксировала резкое движение губ, выплевывающих явно не заверения в вечной любви и преданности, а шкала рядом с картинкой, красноречиво озаглавленная «Уровень агрессии», медленно, но верно наливалась темно-синим. Полоска неторопливо ползла вверх, к тонкой бордовой черте, рядом с которой стояла пометка «Критический уровень», оставив позади уровни «Нормальный», «Высокий» и «Сверхвысокий».
Завороженный зрелищем, Дим даже не стал шутить над фантазией — а точнее, над ее отсутствием — у тех, кто разрабатывал этот эксперимент. Просто потому, что любой юмор сейчас был бы чернее угольной пыли…
— И что… — юноша сглотнул подступившую слюну, которая показалась ему противоестественно горькой. — Дальше?
— Смотри, — прошептал Габриэль, напоминая то ли вероломного царька из прошлого, то ли опытного проныру с Окраин.
Нос ученого так и тянулся к изображению, грозя протаранить экран, глаза болезненно светились, а волосы на голове топорщились сильнее обычного. В общем и целом, он сейчас на 99 и 9 процентов соответствовал образу научного фанатика из многочисленных фильмов-катастроф. Только высунутого языка не хватало, да высокопарных лозунгов, которые просто-таки обожают вымышленные злодеи… А еще, Габриэль совершенно не переживал. Так, словно для него результат эксперимента не играл никакой роли. Словно ему было все равно — удача или провал его ждут в самом конце… Словно процесс бесконечных исследований стал для него чем-то вроде воздуха. То есть тем, без чего нельзя жить…
— Смотри, внимательнее… Скоро начнется самое интересное.
Слова Габриэля растворились в красных вспышках на экране. Дим не знал, специально это было сделано или просто сработала сигнализация, но пока он, ослепленный багровым сиянием, слепо пялился в одну точку, пока он с каким-то торжественным ужасом наблюдал, как полоска индикатора буквально взлетает в небеса, растекаясь чернильной синевой, пока он гадал, что же именно сейчас произошло… Все уже закончилось.
Клетка выглядела опустошенной: подопытные люди исчезли, словно и не было их никогда. Словно эксперимент являлся просто одним большим спецэффектом… Экран продолжал мигать красным, высвечивая голые углы камеры, Дим пытался отыскать хоть один след, хоть пуговицу или клочок одежды, но безуспешно. И с каждым кровавым всполохом сердце юноши билось сильнее, забираясь в такие дебри первобытного ужаса, о которых он никогда прежде не подозревал…
— Достаточно.
Голос Габриэля вывел Димаса Раха из полуобморочного состояния, заставив вновь обратить внимание на экран. Но клетка на картинке больше не была безлюдной… Хотя, как посмотреть. Хотя, лучше, конечно, и вовсе не видеть результатов чудовищного эксперимента… Юноша, которого бросало то в жар, то в холод, никак не мог определиться, игра это или нет, гениальная постановка или изуверский опыт поражающий своей простотой и реалистичностью… Наверное, стоило довериться фактам, но как раз таки факты были тем, чего Дим предпочел бы никогда не знать… И не видеть.
— Опять ничего.
Глаза Габриэля обрели жизнь и поскучнели, а тонкие пальцы требовательно забарабанили по столу. Похоже, хозяину «дворца» тоже не очень-то нравилось происходящее на шестом экране, вот только, причины для этого недовольства были иными… И жалел ученый не изломанные человеческие «куклы», измазанные своей и чужой кровью, а время, потраченное на них. Он жалел не о том, что пришлось погубить этих людей, а о том, что их гибель не принесла никакой пользы Сектору Разработок и Исследований… Габриэль был истинным ученым, и одно это вызывало у Дима нервный тик.
— Что… — щека юноши непроизвольно дернулась, а в глазах застыло недоумение, смешанное с ужасом. — Что произошло?!
— Эксперимент, — услужливо подсказал Габриэль, вновь вошедший в образ радушного хозяина. — По фиксации эффекта совмещения.
Наверное, дикарь, впервые увидевший электронный микроскоп, лучше разбирался в этом техническом приспособлении, чем Дим — в термине, упомянутом Габриэлем. Нельзя, правда, сказать, что юноша был совсем уж шокирован… Точнее, он и так пребывал в состоянии некоторой прострации после увиденного на экране «зрелища», поэтому новая доза удивления прошла для него практически бесследно. Так, сущая ерунда: только глаза на секунду остекленели, да нижняя челюсть отвисла почти до пола.
— Эффект совмещения нами не до конца изучен, — сжалился над собеседником Габриэль. — Пока мы можем сказать лишь то, что при достижении определенного пикового значения агрессивности, человек приобретает… хм… странные свойства. И мозг человека, и человеческое тело. Можно сказать, что на время для объекта останавливается время… Хе-хе. Вот такой вот небольшой парадокс.
— И… и?
— И что? И ничего, — ученый помрачнел, как фермер, увидевший, что его поле расклевали вороны, а самая наглая уселась на пугало и громко каркает, наслаждаясь полной безнаказанностью. — Мы не можем зафиксировать момент, когда человек становится сверхчеловеком. А так же момент, когда он этим самым сверхчеловеком перестает быть. Самые чувствительные датчики, со временем реакции, исчисляемым в крохотных долях секунды, оказываются бессильны. Просто потому, что промежуток этого самого времени, необходимый устройствам слежения, бесконечно отличен от нуля…
