Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
− Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать. Этот термин обозначал некую фикцию, приносившую им утешение и надежду, так?
− Она не была для них фикцией, − усмехнулся юноша. – Они не мыслили жизнь без этой онтологической основы своего существования.
− Скажи, откуда ты это все знаешь? Я сам затрудняюсь находить ответы на твои вопросы, хотя в моем распоряжении все знания, накопленные за несколько столетий!
− Это правда, но лишь наполовину. Ты обладаешь теми знаниями, которые вписываются в вашу парадигму Бытия. Но существовали очень давно такие истины и знания, от которых вы, сверхгуманы неосмотрительно избавились, как от бесполезной, не имеющей практического применения информации. Тем самым, вы обескровили свое воображение, которое со времен зарождения человеческой цивилизации было единственной причиной ее развития. Оно породило культуру, а та в свою очередь поднимала человечество из тьмы инстинктов до тех высот, которыми сейчас так гордитесь вы, сверхгуманы…
− Но раз так и ты об этом говоришь мне, значит, те знания не утеряны и доступны хотя бы тебе. Я хочу знать о них все!
− Со временем так и будет. Но сейчас ты не готов воспринять даже их основы…
Лик юноши растаял и Магденборг прервал цикл сна. По истечении таких циклов он очень часто ощущал себя в непонятных, но принимаемых как данность, двух ипостасях. Ему казалось, что он, закончив цикл сна, не расстался со своим призрачным собеседником, а, напротив, так ясно физически чувствует его присутствие, будто тот стоит у него за плечами. Магденборг не понимал этой двойственности, но почему-то не хотел, чтобы его кураторы, милинер Скаретти и милинер Костакис узнали об этом.
Давнее знание о болезнях мозга навязчиво раз за разом приходило на ум. Магденборг не думал, что его донорский мозг изначально был ущербным. Это при современной диагностике исключалось полностью. Значит, видения были плодом его воображения, как желание что-то изменить в своей жизни, но что и как – Магденборг не понимал. Скорее, он не видел практической цели таких перемен. Вся физиология и психика настолько были идеально совмещены в единое целое, что думать, что нечто иное будет более совершенным, было просто наивно.
Но тогда зачем эти тревожащие его психотип явления совсем юного парня? Странно, но Магденборг ни разу не видел его тела, как будто лицо юноши, его улыбка и глаза существовали сами по себе, не нуждаясь ни в каком конструктиве. А потому, исходя из этой предпосылки, Верховный Правитель сразу же уверил себя, что это он сам, в своем давнем полузабытом образе является во снах. Это его успокоило. Не нужно искать причин для столь странного и постоянного наваждения. Он сам говорит с собой, видимо, накопив какие-то проблемы или вопросы, на которые никто не в силах дать ответ. И тем более, его заботливые и внимательные кураторы, которые немедленно станут искать причины столь неадекватного самочувствия своего высокопоставленного пациента в сбоях аппаратуры во время реинкарнации.
Не похоже это на сбои. Да и такое немыслимо, если учесть, что нечто похожее на такие ощущения он чувствовал и до последней реинкарнации. Тревожащие ум беспокойные флуктуации настроения, от которых он не хотел избавиться, настойчиво преследовали его и раньше. Магденборг помнил об этом совершенно отчетливо. Его нынешние прозрения, вполне возможно, явились продолжением и развитием бередящих равновесное состояние нервных синапсов, всей структуры ткани мозга. Эта мысль была правильна и точно взвешена со всех позиций. Магденборг уверовал в эту данность и больше не рассуждал на эту тему. Он принял видения в циклах сна за высшую стадию совершенствования конструктива и блоков нервнопсихологических центров управления…
Пэр был удовлетворен ходом рассуждений Магденборга. Они позволяли спокойно и обдуманно проводить изыскания на пути сближения своего «Я» с личностью этого сверхгумана. Пэр понимал, что это единственная возможность изменить в дальнейшем свой «статус-кво». Но «обратная реинкарнация» была осуществима только в случае полного понимания жизни сверхгуманов, их бытия во всех деталях. Пэр не хотел ошибиться.
Поначалу жизнь сверхгуманов показалась Пэру слишком сложной для анализа. Ничего похожего на его жизнь в Аврелионе не было. Размеренность и простота процесса обучения в Репетитории заняли почти всю его юность, и едва он пересек ее двадцатиоднолетний рубеж, как оказался в мире, где отношения между существами, населяющими его, представились ему чуть ли не смыслом божественных откровений. Это заблуждение не продлилось долго. Узнав их поближе, окунувшись в котел бурных взаимоотношений, Пэр тотчас же понял их полную идентичность с миром интеллактов и мегалонов.
Это открытие вселило в Пэра уверенность на благоприятный исход своей затеи – внедриться для начала в интеллект этого сверхгумана и попробовать подчинить его волю для исполнения своих задач. Но конечная цель его замысла едва брезжила во мраке неопределенности. Интеллект симбионта был настолько мощен и велик, те знания, которыми тот располагал для противодействия любому вмешательству в его разум, были столь обширны, что Пэр даже не представлял, с какого конца ему подступиться. Чтобы не наделать глупостей, Пэр решил для начала просто некоторое время заняться накоплением данных. Некоторые результаты своего влияния он уже смог оценить и, если их принять за исходную точку, то это − сны Магденборга! В них Пэр ощутил уязвимость этого существа. Там Пэр был властителем, и этот симбионт полностью находился в его руках. Вот где он начнет прорыв в интеллект своего визави!
Довольно часто Пэр погружался в состояние тревожной депрессии. Ему казалась невыполнимой его задача. Слишком чужд и далек был этот Мир от его собственного, где осталась Мисса, и их будущий ребенок… Она единственной светлой звездой светя во мраке безысходности заставляла Пэра не опускать руки. Он жаждал увидеть Миссу, он хотел вернуться в Аврелион, к ней, к украденной этими безжалостными существами, прежней жизни.
Как-то, во время одного из таких депрессивных погружений в состояние тоски и безнадежности, Пэр почувствовал, как извне кто-то настойчиво вторгается в интеллект Магденборга. Он сбросил свое индифферентное самопогружение и мгновенно взял под контроль происходящее. «Милинер Магденборг, вы слышите, что с вами… милинер Верховный Правитель… Очнитесь! Может, вас подключить к терминалу Медцентра?!».
Пэр немедленно понял, что его самокопание зашло слишком далеко и теперь Магденборг пребывает в состоянии ступора. Такое уже как-то раз произошло во время неконтролируемого стресса Пэра. Нужно было срочно предпринять меры к пробуждению своего симбионта. Пэр ворвался в ментальность, отодвинул несколько уровней своего информационного поля и почти инстинктивно наткнулся на темный, едва мерцающий фиолетовым светом обширный участок поля Магденборга. Пэр собрал несколько импульсных пакетов ментальной энергии и одним ударом запустил функционирование мертвого информационного участка сознания Магденборга.
− Милинер Верховный Правитель, что с тобой было?! − блестя лихорадочными отблесками оптики, наклонился к нему Традецки.
− А что со мной было? – спокойно и размеренно выговаривая каждый слог, спросил в ответ Магденборг.
− Ты почти шестьсот эксмаркерных секунд был в состоянии полного транса, абсолютно ни на что не реагируя.
− Вполне возможно, я иногда, чтобы обдумать что-то, вхожу в такое состояние. Так что ничего удивительного в этом нет. Просто раньше я не пользовался этим, весьма эффективным средством психической стимуляции сознания.
Традецки, пригасив оптику, задумчиво смотрел на Магденборга. Наконец он, осторожно взвешивая каждое слово, сказал:
− Конечно, конечно, такое вполне возможно. Но есть риск, что в таком состоянии наша психоделическая натура не сможет идентифицировать себя, так и оставшись в нижних уровнях подсознания. А чем это грозит, ты знаешь − полная реинкарнация.
− Не беспокойся, я почему-то уверен, что у меня после реинкарнации появился отличный механизм контроля любого моего состояния. Вполне возможно, что я сейчас представляю себя, как некий высший уровень развития. Меня это устраивает, и потому не будем дольше рассуждать на эту тему.
