Форпост. Тетралогия - Валерьев Андрей Валерьевич (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Давно это со мной? — Иван, был непривычно рассеян, словно мысли его были заняты чем-то другим.
— Да уж полдня прошло. — Док, от которого традиционно несло бормотухой, цепко и профессионально осматривал пациента. Если не считать десятков ссадин и мелких порезов, густо покрывавших тело Вани, то он был в полном порядке. Док достал зеркальце и, поймав лучик, проверил реакцию зрачка. Норма.
"Обалдеть! Никогда с таким не сталкивался!"
— Ничего не болит?
Иван "вернулся" в комнату.
— А? А, нет. Всё нормально. Только слабость какая-то.
"Это мне приснилось! Точно приснилось! Всё!"
— Маша, мы отбились?
Абсолютно счастливая Мария закивала головой и, схватив Ивана за руку, разревелась.
— А-а-атби-и-лись.
Док увёл ревущую девушку, а её место занял ошалело лыбящийся Звонарёв.
— Расскажи. — Иван едва шевелил губами.
И Серый рассказал.
Оказалось, что в итоге спецназ "Иван-да-Марья", как окрестил их дед Федя, перебил почти всех нападавших. Двенадцать человек ночью и ещё восьмерых утром.
Ваню замутило.
"Мамочка! Я не хотел!"
Остальные от ужаса разбежались, но Иван к тому времени был уже… Звонарёв замялся — мёртв. В смысле — забили тебя, Иван Андреевич.
— А тут, на день раньше срока, прибежали наши мужики. В общем — разогнали этих козлов окончательно. В смысле — прочесали все окрестности и известные места обитания этих аборигенов. Кого — нашли и убили, кого — в плен взяли. Правда, несколько человек так и исчезли. И с ними две женщины. Оля и ещё одна, из местных. А Светлана — нашлась. Она всё это время на дереве в центре посёлка пряталась, представь себе!
Иван показал большой палец. На большее не хватило сил.
— И власть, в общем, тут теперь переменилась…
— …?
— Надежда Фридриховна с дедом нынче рулят. Стасу Олег с мужиками морду набил. За дурость. Качественно набил, от души. Да ещё жена ему такое устроила… Лучше б мужики его ещё разок отметелили, чесслово! Так что вот такие дела. Ты поспи лучше и это… я очень рад, что ты не умер.
Голос Звонарёва дрогнул.
— Ты у меня здесь один друг. Других нема.
Заскорузлые и чёрные ладони строителя неумело поправили подушку Ивана и, тяжело поднявшись, Звонарёв вышел из комнаты.
Станислава трясло. Каждый раз, когда взгляд его падал на детей, Станислава начинало трясти. Как он мог так поступить?! Идиот! Баран! Ублюдок вонючий! Ведь если бы не этот Маляренко, то… От одной мысли, что могло случиться с его ненаглядной Ирочкой, ждущей ребёнка, и с его мальчуганами, Лужина-младшего начинало мутить, голова кружилась, перед глазами роились цветные звёздочки и хотелось выть. Разбитая морда была ерундой, в сравнении с тем, что он сам чувствовал.
Вопреки всеобщему мнению, Лужин вовсе не был бесчувственным чурбаном с одной извилиной от фуражки. Он прекрасно понял, какой косяк запорол, поддавшись эмоциям и не послушав отца с матерью. И чем он отныне обязан Ивану. Олег — давний друг — и тот, вникнув в произошедшее, и представив, ЧТО грозило его жене и дочери, просто измордовал Стаса. Да и остальные парни от себя лично добавили.
А Лужин даже не сопротивлялся.
Только мама, подойдя к нему вечером, нежно обняла и поцеловала и, глядя на злую Ирину, гремящую посудой, тихо прошептала:
— Она простит тебя, Славочка, обязательно простит.
"Мам, ещё бы люди меня простили…"
Комната, предоставленная во временное пользование Ивану, была чудо как хороша! Даже деревянный коттедж в Юрьево ни шёл ни в какое сравнение с этим монументальным сооружением. В этом доме было ПРОХЛАДНО! Отвыкший при постоянной жаре и духоте от этого чуда Иван поначалу чувствовал себя непривычно, но зато как это было здорово! Прохлада! Ура! Виват! Маляренко наслаждался покоем и комфортом. Марья не отходила от него ни на шаг, чётко выполняя все установки Дока. Иван выспался, отдохнул и залился горячим бульоном на три года вперёд. А потом, на четвёртый день его пребывания здесь, Док счёл, что "клиент дозрел", дал отмашку и к нему "на приём" косяком пошёл народ.
Сначала заявилась вся Лужинская семья. Дядя Гера и разукрашенный во все цвета радуги Станислав скромно расположились около двери, Надя, Ирина и Анютка подошли к кровати "больного" и совсем уж было собрались объясниться Ивану в любви, как вперёд вышел дед. Под пронзительно-недовольным взглядом старикана Ивану вдруг стало очень неуютно.
"Эге! Что-то будет…"
— Ну чего? Всё лежишь? — Голос деда был сварлив и скрипуч, как несмазанная дверь. — Ты, внучок, давай, выздоравливай. — Фридрих Гансович развернулся и потопал на выход.
"Всё? Уф! Пронесло! А с этими-то что?"
Семейство Лужиных, выпучив глаза, смотрело вслед уходившему деду. Судя по их отвисшим челюстям, обращение "внучок" из его уст было чем-то вроде Нобелевской премии. Обстановка в комнате враз переменилась. Иван кожей почувствовал, что она, эта обстановка, стала ДОМАШНЕЙ.
"Эге! Ну-ну…"
Женщины, позабыв обо всех приготовленных речах, усиленно улыбались, трясли головами и бочком продвигались к выходу. Оставшиеся в комнате мужчины просто молча кивнули и тоже вышли.
"Не понял!"
Потом, одна за одной, пошли женщины со своими вернувшимися мужьями. Все эти аудиенции были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Бабы рыдали и целовали Ваню в щёчку, мужики невнятно благодарили и жали руку. Самым прикольным было второе посещение Алины Ринатовны. Сначала она, согласно "программы", посетила Ивана со своим новым мужем — весёлым молодым парнем, который, наверное, был даже моложе супруги. А потом, уже поздним вечером, пришла одна.
— Маша, ты не оставишь нас одних?
— Марья! Останься. — Иван смотрел на Алину и не мог определиться со своими чувствами к ней. Их вообще не было! Никаких!
"Уф! Хорошо!"
Иван успокоился и с интересом стал ожидать продолжения. Маша, до этой секунды напряжённо ожидавшая реакции своего мужчины, моментально уловила его настроение и тоже расслабилась. Самое интересное, что Алина это тоже почувствовала и, слабо улыбнувшись, дружески похлопала Ивана по плечу.
— Нам, наверное, уже не о чем говорить, так?
Иван смотрел в знакомые серые глаза.
"И чего я в ней нашёл?"
— Так.
Алина встала и своей фирменной танцующей походкой вышла вон.
Маша заперла за ней дверь и хулигански подмигнула.
— Хочешь, дам?
Иван от неожиданности поперхнулся.
Выползший к концу недели из дома Маляренко, опираясь на костыль и плечо Марии, стал гораздо более подробно изучать сам посёлок и его окрестности. За эти дни все последствия налёта были ликвидированы, и ничто уже не напоминало о той страшной ночи. Звонарёв, поднявшийся в местной табели о рангах ещё на одну ступеньку вверх и ставший первым заместителем Надежды Фридриховны по хозяйственным вопросам, вовсю припахал и бывшую рать Станислава, и немногочисленных пленных. Народ, крепко вздрюченный женской половиной населения, ударно вкалывал, укрепляя частокол и достраивая мастерские. С домами решили немного повременить, хоть лето и закончилось, но до зимы было пока далеко.
Вокруг посёлка, за огородами, на холмах, шумели сосны и деревья, здорово смахивающие на кипарисы. Речка, бежавшая вблизи, была куда полноводнее всех ручьёв, виденных здесь Иваном. Женщины дружно копались на огородах, а ребятня с криками и гиканьем носилась с палками между домов. Идиллия.
Маляренко оглянулся на подругу. Глаза Марии были затуманены — мысленно она была где-то совсем далеко.
— О чём задумалась?
— Ой! — Маша смутилась, словно её поймали за чем-то неприличным. — Ни о чём!
На самом деле она смотрела на чудную полянку на другом берегу реки и мечтала о том, что там у неё будет дом. И в этом доме будут жить её дети. Она украдкой взглянула на Ивана. Его дети.
