Отмороженный 3.0 (СИ) - Гарцевич Евгений (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗

Точка с координатами стояла на одной из этих цистерн. Большое сооружение, диаметр крыши под сорок метров. Высоту не понять, но если сравнить с записями некоторых боев, то арена как раз напоминала глубокую «бочку», где на дне сражались дроиды, а поверху шли герметичные ряды со зрителями и зонами для операторов.

Начал искать какие-нибудь чертежи, как изнутри устроено нефтехранилище, но пикнул будильник.

Я закрыл тач-панель и начал собираться в Совет. Принял душ и побрился. Чибзик даже на время перестал хомячить и с удивлением наблюдал за моими действиями в ванной.

Надел единственную рубашку, которая у меня была, и постиранные вчера джинсы. На ходу заглотил пакетик с супер-фудом и, наказав чибзику, вести себя хорошо, захлопнул за собой дверь номера.

Приехал я немного заранее. Беспилотник выбрал путь в объезд пробок, и я прокатился по какому-то малоэтажному и относительно «старенькому району», который, видимо, построили еще на заре освоения Мерзлоты.

Здесь не было футуристических форм и скульптур, а стояли вполне себе обычные двухэтажные домики, работали небольшие кафешки и магазинчики. Даже неоновые щиты с рекламой попадались в два раза реже, чем на центральных туристических улицах.

Я вышел у здания РИПа и, пройдя в высокие прозрачные двери, остановился у ресепшн. На этот раз дождался, когда за мной спустится сопровождающий — немолодая женщина в строгом сером костюме, с зачесанными назад короткими волосами.

Она проводила меня на шестой этаж, где мой пропуск уже не работал, и оставила в большой переговорной комнате.

Помещение было абсолютно безликим. Стол на десять человек с гостевой тач-панелью, камерой и коммуникатором. Логотип РИПа на стене над большим монитором, который сейчас транслировал пять штук циферблатов с разными часовыми поясами.

— Хм, а в Москве сейчас ужин, макароны поди… — я посмотрел на столик в углу, где стояло несколько бутылок с водой.

Я прошелся по комнате, чувствуя, как камера на столе поворачивает за мной голову, и выпил сома-воды. Не то чтобы нервничал. Просто внутри было какое-то неприятное чувство, что вызывают «на ковер». Хотя ничего противозаконного я не совершил, а, наоборот, если верить Анне, даже науке помог.

Мне уже хотелось закончить со всем этим поскорее. И думать о сегодняшней вылазке к «тринадцатым», а не о тридцатиминутной встречи с людьми, которые хотят приватизировать моего Ориджа. Тридцать минут это в приглашении было написано, а как оно по факту пойдет — не очень ясно.

Ровно в двенадцать, на мониторе появилась приветственная надпись, и стали загораться окошки со спикерами. Три седых дядьки развалились в креслах, делая вид, что меня в переговорной комнате нет — разговаривали друг с другом с выключенными микрофонами.

Вскоре появился четвертый — темноволосый мужчина лет сорока с острыми чертами лица. Если сбить с него лоск и запустить в Мерзлоту, то будет похож на птицу, с которой я недавно играл в догонялки. Я слегка улыбнулся, представляя себе эту картину.

— Господин Белов, добрый день! — начал «птица». — Меня зовут Генрих Падвин. Глава юридической службы института. С нами несколько коллег, представители совета, — мужчина замолчал, вероятно, предоставляя слово коллегам, но те лишь покивали.

— Очень приятно, — я улыбнулся — ведь улыбка это что-то там полезное и постарался кивнуть каждому представителю.

— Мы здесь собрались в рамках предварительного слушания по делу неправомерного использования ресурсов института в личных целях. Согласно, пунктам шесть и тридцать два статьи номер двадцать восемь протокола восемнадцать от двадцать девятого февраля… — начал вещать Генрих.

Бла, бла, бла…принимая во внимание… Бла, бла, бла…необходимо в течение десяти дней передать дроида, а также коды… Бла,бла, бла… в противном случае дело будет передано в вышестоящие инстанции… Бла, бла, бла… Вопросы есть?

— А вы гипноз не практикуете? — я, честно говоря, отключился уже на пункте хреналион хренадцать какого параграфа, стараясь фиксировать только ключевые моменты.

Симонов был прав. Основная претензия ко мне сводилась к тому, что я, используя служебное оборудование и в рабочее время, занимался посторонней деятельностью. И теперь должен был все сдать, получив выговор с занесением в трудовую книжку.

— Шутите? Это хорошо, — улыбнулся Генрих, но посмотрел на соседние экраны и нахмурился (один представитель отключился, еще один оперся лбом на руку, прикрывая глаза, а третий, выключив микрофон, разговарил с кем-то, отвернувшись от камеры). — Вы услышали, когда нужно передать находку для ее регистрации в РИП?

— Господин Генрих, я услышал, — я распрямил плечи, просто спина затекла, но «птица» даже как-то немного дернулся от камеры. — Но я так сделать не могу, Ориджинал уже зарегистрирован. И предлагаю сэкономить наше с вами время, и в особенности коллег от Совета и сразу перейти ко второй части. Наверняка есть какой-нибудь пункт протокола, где я могу находку оставить себе?

— Понимаю, — улыбнулся «птица». — По предварительному анализу находку оценена в девять миллионов кредитов…

Генрих сделал паузу, давая мне возможность прокашляться, не во время я водички решил попить.

— И как вы правильно заметили, по протоколу триста сорок четыре, дробь пять, редакция от вчерашнего числа, — на свободном месте экрана появился нечитаемый с такого расстояния документ. — Компенсация работодателю составит сорок пять процентов от рыночной стоимости объекта.

Я промолчал, высчитывая в уме варианты.

— Конкретно в вашем случае, учитывая помощь в совместных исследованиях с китайскими коллегами, размер компенсации может быть снижен на один процент.

— Не научный институт, а прямо благотворительная организация какая-то, — получается четыре ляма почти. — Я как по-вашему я должен выплатить эту сумму?

— Вы молодой перспективный специалист. Сможете работать со своим оборудованием и это вам зачтется. Там и повышенная ставка и премии, уверен, что лет за сорок, еще до пенсии, легко все выплатите.

— Мне проще уволиться, — я выдохнул, сдерживая рвущуюся наружу злость.

Очень хотелось и поругаться, и спросить не много ли ухи съели в Совете, но сдержался. Генрих, хоть и выглядит сволочью, но особо ни при чем — простой юрист. Это как орать на какую-нибудь бедную девушку в техподдержке провайдера или доставки.

— Ваше право, но выплатить неустойку все равно придется, — пожал плечами «птица».

— Иначе?

— Иначе вас обвинят в воровстве, начнется следствие, потом суд, — на экране сменился документ, где я смог прочитать заголовок «заявление о краже». — Я бы не рекомендовал.

— И в какие сроки?

— Сто дней. Безусловно, мы можем пойти вам навстречу и найти какой-то компромисс. Например, работа на опасных участках и срок выплаты десять лет.

— Пожалуй, я откажусь.

Через два часа придирчивых вопросов и скрупулезного изучения всех документов (даже мелкий шрифт) я подписал электронное согласие, которое тут же упало мне на почту. Дождался фразы, что рассмотрение моего дела завершено, и вышел из переговорной. Попросил секретаря проводить меня в «отдел кадров». Осталось официально зафиналить свои взаимоотношения с РИПом. Здесь я больше не намерен оставаться.

Огромная неустойка мешала почувствовать легкость и освобождение выбранного пути, но и напрягала не сильно. Я подмигнул своему отражению в лифте — с личным Ориджем-то точно прорвемся!

На выходе хотел пообщаться с Анной, обсудить и спланировать что-то типа прощальной вечеринки, но ее не было на месте. Так что я поехал праздновать с чибзиком.