Последнее небо - Игнатова Наталья Владимировна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Ох, какая это была дуэль! Сказка, а не дуэль! Песня!Прямо-таки «Полет Кондора» в геймерском переложении. Пижон и не подозревал, что в «Штурме» такое выделывать можно, что эти двое вытворяли. Да ладно Пижон! Петля, маньячище, и то охреневал. От Зверя к Кингу перебегал, в мониторы заглядывал, остальных зрителей расталкивал:
– Ну дайте, дайте я гляну, вы ж все равно не врубаетесь! Зверь победил. С одним пунктом здоровья остался, но победил.
Вот тогда и родилась в умной головушке Петли идея чемпионата. И тогда же, общим голосованием, решили ни Кинга, ни Зверя близко к игре не подпускать. Даже в командном зачете. Команд-то три – по отделениям. А этих – двое. Нечестно.
В общем, абсолютными чемпионами вышли Пуля с Крутым. В личном зачете они под конец друг друга одновременно прикончили. А в командном – вытянули отделение Пенделя. Нечестно это, между прочим. Почему оба лучших бойца у Пенделя? Но получилось весело. Чемпионат мира – это не абы что, это звучит.
Только вот Кинг, матершинник, пишет, как говорит. А новости ведь не только мужики читают. Ула тоже. Кстати, хорошая мысль! Напомнить Кингу про Улу, глядишь, задумается. Он к ней неровно дышит – это все знают. Если б ему не Зверь дорогу перешел, а другой кто – не миновать напрягов.
Интересно, за что все-таки Джокер Зверя так не любит? Злой, говорит. Да какой он злой, он правильный.
После ужина в кают-компании собрались все. За исключением часовых, бдительно мокнущих под усилившимся к ночи дождем. Вода шумела за стенами, капли барабанили по плоской крыше, а внутри было уютно. Чуть сонно. Как всегда бывает, когда дождь затяжной, а ты сидишь в тепле, в хорошей компании.
– Как в лагере, – задумчиво произнес Пендель. Поймал вопросительный взгляд Синего и объяснил:
– В пионерском лагере. Был у нас такой, под Грушинкой. В детстве мы туда каждый год ездили. Когда дождило, мы в палате собирались. Истории страшные рассказывали.
– Заставляли? – ужаснулся Синий.
– Зачем? – не понял Пендель. – Сами рассказывали. Интересно.
– А за что вас в лагерь отправляли? – влез Лонг. – Я знаю, что в России строго было, но чтобы детей в лагеря…
– За хорошую учебу. – В голосе Пенделя прорезалось что-то вроде ядовитого шипения. – Говорю же, пионерский лагерь. Отдыхают там. Мы еще успели пионерами побыть. Пижон, я и… Тихий… Пижон, ты помнишь, какой он тихий был?
– Я помню, как он в самоволку на сутки ушел, – буркнул Азат, – Все чуть с ума не съехали его искать.
– Нашли? – с интересом спросил Синий.
– Сам вернулся, – Пендель хмыкнул, – сказал, что в город ездил. Его чуть не выгнали тогда. Другого кого точно выперли бы, а Азаматку простили. Как обычно. Во-первых, отличник пожизненный, математик, звезда, блин, городского масштаба. Во-вторых, тихий же.
– Значит, он всю жизнь такой, – констатировал Лонг. – А я думал, только здесь.
На него уставились все. Даже те, кто, кажется, и не слышал разговора.
– Какой? – осторожно уточнил Трепло, поглаживая гитару, – Тихий?
Кинг неприлично хихикнул.
– Да я не про то, – поморщился Лонг – я говорю, он всегда себя вел так, что не придерешься. Даже если устраивает что-нибудь не то, все равно получается, что так и надо было.
– Он злой, – булькнул Джокер из своего угла. Нанего привычно не обратили внимания.
– Спой, Трепло, – попросил Пижон. И закрыл «секретарь». Кинговы тексты править – дело непростое. Отдохнуть надо.
Трепло никогда не ломался. Вот и сейчас он перестал бесцельно тренькать, сел поудобнее, пробежался по струнам пальцами. Вздохнул:
– Чего бы такого… А, знаю. Как раз. Взял, словно на пробу, несколько аккордов. И запел не громко. Как будто для себя.
Полжизни в капкане-
Куда ж теперь-то дойдешь?
Не плачь, могиканин,
Подставь ладони под дождь…
Дождь, дождь, лужи на асфальте,
Черные колеса – серая вода,
Во всех краях – дождь, встречным посигнальте,
Укажите им дорогу в никуда…
Те, кто знал русский, слушали слова, те, кто не знал, – слушали песню. Трепло давно приучил всех к Медведеву. Правда, Пижон никак не мог понять, что же находят в нем нероссияне. Видимо, было что. Потому что даже Кинг, который за музыку признавал лишь рэпперские речитативы, становился тих и внимателен, когда вспоминал Трепло песни иркутского барда.
Две гильзочки в море,
Чтоб возвратиться назад.
Стоящим в дозоре
Стекает Небо в глаза!
А ищущим, где бы
Приют бродяжий найти?
Две гильзочки в Небо —
Чтобы не сбиться с пути.
Дождь, дождь, лужи на асфальте…
Дождь шумел за стенами. Не было там, снаружи, никакого асфальта, а был дикий камень и дикий лес, и дикое небо над мокрой и тоже дикой планетой, «…чтоб возвратиться назад…» Грустно не становилось почему-то. Вернуться невозможно, но есть куда возвращаться. И это, наверное, более важно. Трепло, умница, он никогда не промахивается, умеет выбрать из великого множества песен самую нужную. Редкий талант.
А бедную Трою
Зарыть – и дело с концом,
Я вышку построю,
Замерзну к Небу лицом.
Дождь, дождь – грустно скитальцу,
Солнце скитальца гаснет вдали,
По корни вбил дождь серые пальцы —
Скучные пальцы в череп Земли.
Дождь, дождь, а сказка простая:
Мир наш растаял, как леденец,
И только мы все книгу листаем,
Будто не знаем, что сказке-то конец…
Дождь, дождь – от края до края,
Самого края мертвых полей.
Кругом один дождь – ни ада, ни рая…
Раз такое дело – водки налей.
Дождь, дождь, лужи на асфальте…
Кончилась песня. Вздохнула в последний раз гитара.
– Может, и правда водки? – спросил Пендель после паузы. – Раз такое дело.
– Ты Готу объясни, какое тут дело, – мрачно предложил Башка.
Лис, до этого вроде дремавший, подал вдруг голос:
– Я объясню. Завтра летать никому не надо – будем шахтное оборудование собирать. А с похмелья работается лучше. Думаю, Гот разрешит.
– Какое оборудование? – не понял Пижон. – Нашли готовое, что ли?
– Да вот еще. – Лис махнул рукой. – Я Зверю объяснил примерно, чего надо.
– А-а, – кивнул Азат, – тогда понятно.
– Слушайте, – Башке определенно понравилось быть здравомыслящим, – Он вообще спит когда-нибудь?
– Кто?
– Да Зверь, кто еще? Пендель, Пижон, вы ж его знаете.
Пендель задумался. Переход от водки к Зверю оказался для него слишком неожиданным.
– На буровой точно не спал, – изрек он наконец. – Вот шайтан, он ведь там семь недель прожил. Я как-то даже и не задумывался. Работали все.
– Семь недель, – удрученно повторил Башка, – Ула, его же изучать нужно!
– Да иди ты, – поморщилась госпожа Экнахталь. – Надо тебе – изучай. А я посмотрю. Издалека.
Пижону было что сказать по этому поводу. Но он благоразумно промолчал. Зато Лонг отреагировал на женский голос и вернул беседу в прежнее русло:
– Ула, сходи к Готу, а?
– Зачем это?
– Тебя он скорее, чем Лиса, послушает.
– Хочешь сказать, – прищурилась немка, – у меня лучше получится водку клянчить? Я, между прочим, не пью.
– Врешь, – не выдержал Пижон.
– Ну, вру, – легко согласилась Ула.
– Сходи, а? Да, кстати, а кто у нас по расписанию часовых меняет?
– Я, – сказал Джокер, – и я не пью. А еще Костыль, – он уставился на Костыля. – И ты тоже не пьешь.
– Да ладно тебе…
– Костыль, – тяжело произнес Пендель. Тот надулся, но спорить не стал. Кошмар с Синим переглянулись и дружно вздохнули.
– Ладно, – подытожил Пижон, – остальным можно. Ну что, – он взглянул на Улу, – попросишь?
