Штурмовик (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Капитан Эскобето под всеобщее молчание отошел на середину палубы, услужливо расчищенную для него своей командой, нарочито медленно почесал щеку, словно выбор для него был делом трудным и ответственным. Дальше произошло то, что я и не предполагал.
— Брадур! — зычно крикнул он в толпу головорезов.
— Я здесь, хозяин, — гулко разнесся по палубе густой бас откуда-то со стороны полуюта.
Этот Брадур был невероятно опасен. Мое профессиональное чутье — чутье космического спецназовца, еще не растворившееся в сознании Фарли — сразу заверещало сигналом тревоги.
Пират не был перекаченным атлетом с гипертрофированной мускулатурой. Он даже роста был почти одинакового со мной. Простой трудяга морей, лет тридцати пяти, худощавый, жилистый, с отливающей бронзовостью кожей. Или аксумец, предположил я, или же степняк Халь-Фаюма по капризу судьбы попавший на пиратский корабль.
Брадур держал в расслабленной руке халади — аксумский нож с двумя лезвиями, закрепленными посредине рукоятью, искусно выточенной из бивня слона. Лезвия у этого причудливого и весьма опасного оружия в руках опытного бойца были слегка изогнуты. Н-да, Брадур очень уверен в себе, что выбрал именно этот нож. Им ведь еще надо уметь работать.
Один из пиратов по неуловимому знаку Эскобето протянул мне обычный нож с деревянной потемневшей ручкой. Тяжело вздохнув, я взял его в руки. Тяжеловат против халади, центр тяжести не сбалансирован. Ну, а что я хочу получить от пиратов? Кортик или абордажную саблю?
Как только я обхватил рукоять ножа, середина палубы была мгновенно очищена от зрителей. Неплохое сегодня развлечение для корсаров. Вон, даже каравелл сделала попытка приблизиться к борту флагмана, в дрейф ложится.
Брадур широко махнул ножом, с удовольствием прислушиваясь к свисту рассекаемого клинками воздуха. Я неловко (для зрителей) выставил нож перед собой и встал в низкую стойку, что вызвало смех в толпе. Нужно было заставить противника думать, что перед ним неопытный боец, привыкший биться совершенно другим оружием, но и переигрывать не стоило. Поглядел на своего визави. А Брадур совсем не рад, что предстоит неравный бой. Неравный в том аспекте, что выступал против человека, уступающего ему по всем параметрам, как он предполагал. Поединщик даже с некоторым удивлением посмотрел на своего капитана, но Эскобето кивнул, призывая своего бойца не заморачиваться честностью и благородством.
Я чуть не пропустил удар. Лезвия размылись в воздухе тонкой тусклой лентой, и если бы я не отпрянул назад — халади просто-напросто вскрыл бы мое горло. Шустрый малый! Сколько еще сюрпризов готовится мне? Пришлось идти по кругу, контролируя каждое движение пирата. Брадур был лишь в коротких штанах, на ногах не было обуви, а голый торс был испещрен разнообразными татуировками, больше похожими на какие-то руны. Я припомнил, что аксумцы любят наносить на себя защитные знаки. Значит, аксумец? Но вот непохож по темпераменту, не стремится удивить или запугать соперника своими эффектными штучками, типа кругового вращения клинка, доводя его до состояния работающего вентилятора. Удары стремится наносить резкие, быстрые. Экономит силы или ждет, когда я зевну смертельное движение? Понимает, что против такого оружия мой нож — даже не защита.
Память Фарли услужливо подсказала, что истинный аксумец никогда не использует нож в гневе, в умышленном нападении или утверждения своей власти. А как понять вот эту ситуацию? Если Брадур вытащил халади и пытается убить меня, нарушая одну из заповедей, то все-таки не аксумец он. Нападение умышленное, подстрекаемое со стороны. Вот черт, какие-то мысли ненужные полезли!
Ладно, хватит анализировать. Парня надо успокоить быстро и качественно. Я стал качать корпус, делая вид, что выбираю точку, куда надо воткнуть лезвие ножа. Мои движения, похожие на дерганье отчаявшегося бойца подобраться к противнику, породили смех среди пиратов. Рука полетела вперед — Брадур легко отскочил назад, сделав испуганное лицо, отчего пираты жизнерадостно заржали (клоун, сука!) и косым ударом сверху попытался достать мою кисть. Нож упорхнул в левую руку, а сам я развернулся, пропуская клинок в пустоту. И тут же резко полоснул противника по бедру. Удар вышел не совсем удачный, на излете, но и этого хватило. Брадур удивленно снова шагнул назад и с недоумением посмотрел на штанину, набухающую кровью.
Кто-то выругался восхищенно, но большинство загудело, недовольное разворачивающимися событиями. Мой спарринг-партнер ускорил темп, торопясь закончить до тех пор, пока потеря крови не станет определяющим фактором в победе одной из сторон. Халади взвыл, рассекая воздух. Широкие махи перемежались ударами то сверху, то сбоку, даже пару тычков Брадур решил применить. В одной из атак он достал мой бок. Лезвие пропороло одежду и пробороздило широкую кровавую черту в подреберье. И я решил провернуть тот же финт, который любил использовать в борьбе с зазевавшимся противником. Я просто подставился под один из ударов, когда увидел, что Брадур после серии атакующих выпадов просто решил расслабиться, и очередной удар был попыткой отогнать меня подальше, как назойливую муху. Кривой нож не свистнул смертоносно, а всего лишь стал падать сверху, и я в этот момент принял на плечо его локтевую кость. Брадур, не ожидавший такой подлянки, от болевого шока выронил клинок. А мое оружие, оказавшееся в реальной близости от тела Брадура, легко вошло под сердце дуэльного бойца. Брадур икнул, что-то пробормотал и стал заваливаться на меня. Э, мы так не договаривались! Я отскочил назад, выдергивая нож из раны. Кажется, большинство так и не поняли, что же произошло. И только когда Брадур тяжело упал, зеваки разразились воплями.
— Как-то это неправильно, — задумчиво сказал Эскобето, разглядывая неподвижное тело своего поверженного бойца. — Это очень неправильно…. Твое имя, дерзкий юноша?
— Я так хорошо сохранился? — зло усмехнулся я и загадочно для всех продолжил: — Мне лет больше, чем вам всем, кто стоит на палубе.
— Древний? — раздался испуганный голос из толпы пиратов.
Эскобето поморщился.
— Мое имя — Игнат, — сказал я и вытер нож об одежду Брадура. Потом подошел к капитану «Ласки» и протянул ему оружие рукояткой вперед. — Я и мои друзья рады вступить в ваше братство, капитан. Условия должны выполняться, так?
— Дерзок премного, — пират ожесточенно потер щеку, забрал нож, демонстративно сделал несколько ловких оборотов вокруг руки. — Ты убил моего лучшего абордажника, словно щенка. Будешь вместо него. И попробуй не оправдать мое доверие. Я буду говорить за тебя на Совете ликеделеров [15]. Пойдешь в мой отряд. Эй, акулы! Живо убрали все дерьмо с палубы! Тех — в трюм, пойдут на продажу! А Игнату и тем, кто с ним остался — место в кубрике!
Глава 16. Пиратская республика
Лодка остановилась недалеко от берега, и пара татуированных пиратов демонстративно подняла весла, предлагая мне самому своими ножками дойти до берега.
— Надоело вас сюда возить, — честно признался один из них, морщинистый и злой на весь мир, почесывая волосатую грудь под распахнутым камзолом. — Туда-сюда, сюда-туда. Пусть Эскобето сам этим занимается.
— Ага, — солидарно кивнул второй, совсем еще пацан, но с сильными развитыми руками и плечами, — даже «спасибо» не скажет. Мне к Бьярти даже боязно близко подходить.
— А молоко за вредность тоже не дают? — усмехнулся я, стягивая сапоги. Пока мои провожатые переваривали мои слова, я прыгнул в воду и побрел на песчаный берег, усыпанный ракушками, густо пахнущими йодом водорослями и другим мелким мусором, среди которого во множестве попадались обломанные ветки деревьев, растущих вдоль прибоя.
Вообще, растительность здесь совершенно отличалась от земных тропических лесов на экваторе, хотя по температуре могла соперничать с южными регионами. Преобладали лиственные леса с густыми зелеными кронами, дубовые рощи, иногда на скалах можно было обнаружить сосны в большом количестве. Причем растительный мир поразительно менялся от одного островного конгломерата к другому. Например, в той части, которая была ближе к дарсийскому побережью, преобладали деревья, схожие с эвкалиптами и секвойями, перемежающиеся с травяными пустошами. В другой местности острова состояли из мангровых зарослей, а где-то были настоящие непроходимые джунгли со своими обязательными атрибутами. Я порылся в памяти Фарли, и узнал, что такое разнообразие флоры получилось благодаря теплым течениям, омывающим архипелаг с северо-запада на юг. Впрочем, зимой здесь было комфортно везде, за исключением скалистых фьордов на северной оконечности островов.
