Начало. Техник-интендант (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
То, что палата небольшая и комфортная, это понятно, Героям Советского Союза положены такие льготы, а вот что произошло, сейчас попытаюсь проанализировать. Кстати, я запустил лечение. У меня у Исцеления открыто уже тридцать два умения из ста, всеми я пользовался, и вот стал наращивать кишки и убирать повреждения. Полностью заряд потратил, но внутренности все восстановил. Шов послеоперационный на боку как был, так и оставался. Не хватило заряда на него. Правда, после лечения я килограмма три скинул, материал из тела брался, жирового слоя, а его мизер, так что откуда придётся бралось. Однако главное восстановил. Шрам пока трогать не буду, иначе врачей насторожу. Ранение в живот неприятно, но сам желудок цел, кишки пострадали. По ранению ладно, разобрался, но как это произошло, стоит обдумать. Немцы стреляли издалека, хотели бы проредить колонну, то ближе бы подошли. Больше похоже на отвлечение внимания, чтобы силы наши раздёргать. И те на лесной дороге. Может готовились к какой акции, атаке на нашу тыловую часть? Может на штаб? Теперь поди гадай. Начальник разведки полка не сообщал мне результаты допросе тех двух подранков. Меня иногда как переводчика использовали, но когда пленных итальянцев брали, наша дивизия с одним из полков макаронников схлестнулась, а так начальник разведки немецкий знал, хуже моего, но знал. В результате я словил случайную пулю в живот, причём был странный удар, отчего меня на водителя швырнуло. Опыт у меня есть, пули легко проходят через человеческое тело. Максимум, это тело вздрогнет. Так, что у меня с того боку было? Чёрт, в кармашке дамский пистолетик последнего шанса, трофей. Вёз в подарок девушке, военфельдшеру из медсанбата, у нас похоже начинались отношения. Симпатия точно были. Если пуля попал в него, то теперь понятно, что за удар был. Ближайший медсанбат был в трёх километрах, как раз нашей дивизии, и где та девушка служила. Если меня быстро доставили до места, то прооперировать могли успеть. Сейчас я точно не в медсанбате, это тыловой госпиталь, значит я довольно продолжительное время нахожусь без сознания. И ведь никаких временных просветлений между ранением и теперешним пробуждением. Выключили-включили, вот и всё.
Так, Взор показывает, что я нахожусь в госпитале. По множеству мелких деталей скажу, что скорее всего это бывшая больница. Не школа, переоборудованная в госпиталь. Москву я успел изучить, и могу точно сказать, нахожусь где-то в центре незнакомого города. Три тысячи метров в любую сторону, а окраина всего с одной стороны, и то до неё две тысячи восемьсот метров. Город не знаю. Надеюсь медперсонал или сосед по палате расскажут. А вообще ранением я был недоволен. У меня в полку всё отлично было, служи знай без проблем. Служба хорошо шла, командование мной довольно, поощряло меня, а я их деликатесами к столу. Многие уже привыкли к черноморской рыбке. Пусть наград не заработал, зато на хорошем счету. Знало командование что на меня можно положится, и я на него мог. Решилась пробелам с женщиной, в полк пришла новая радиотелеграфистка, вот у меня с ней и закрутилось. Правда, не у меня одного, та шуры-муры ещё с двумя командирами крутила, то есть, в постели с ними бывала. Таких пулемётчицами прозывали, или скорострелками. Но мне как-то всё равно. Главное та мою проблему со спермотоксикозом решила. А когда полк у остатков деревни встал на пополнение, я с радиотелеграфисткой порвал. Да и та к ПНШ-2 ушла. Я с местной жительницей сошёлся. Молодая вдова с двумя малолетними детьми. Деревню враг спалил дотла, одни трубы остались, другим бойцы кому срубы ставили, кому что, помогая деревенским, а я своей Насте отличную землянку подарил. Большая, с деревянным полом, деревянной перегородкой что на две комнаты помещение разделяло. Окна под потолком, та полуземлянкой была. Печь поставили в центре, как раз частью перегородки было. Так что в одной половине кухня и прихожая, во второй спальное место. Взвод в землянке уместится. Стены оббиты досками, нормальная панцирная кровать, и всё такое. Наверху на участке сарайчик поставили для живности. Я Насте подарил пару коз, с пяток уток, с десяток кур, а то всё немцы поели. Так что с молочком был. Жаль корову подарить не успел, думал перед тем как покинем деревню, и подарю, а тут вон оно как вышло. Так что та как во дворце теперь с детьми жила. Ну и я с ней на постое, причём удалось добиться чтобы один. Деревня крупная, но церкви не имела, значит не село. Та на ночь детей к соседям отправляла, и мы с ней здорово время проводили. Может та считала этой платой за всё что я сделал. Ну а я просто пользовался. Девушка та красивая, с приятными формами, так что буквально залюбливал её. Мужских сил в новом теле оказалось куда больше чем в прошлом, этим и пользовался. А военфельдшер это на будущее, не всю же войну у деревни простоим.
Что интересно, деревенские, прознав что я живность могу достать, они думали я из тыла их вожу, стали ко мне ходить, просить, принося свои немудрённые ценности что смогли спасти от немцев и огня. Я ничего не брал, а всех одарил хотя бы по пять кур. Петухи мало кому достались, но были. Так что постепенно деревня оживала. Зато у Насти кур не уворуют и коз не уведут. Маломальски живностью обеспечены. Двум крупным семействам, по бурёнке подарил и бычка. В деревне ко мне хорошо относились, по правде, без лжи, я ложь вижу. А так немало немцы перед отступлением деревень и сёл пожгли. Не везде успевали, слишком стремительно мы продвигались, но если где успевали, то ничего не оставляли. Мы таких поджигателей на месте преступления не один раз настигали, живыми никогда не брали. Другие части также поступали, как мне было известно.
Тут мои размышления прервал сосед, всхрапнув, тот проснулся, полежал несколько минут, сел и попытался ногой утку из-под кровати вытащить, но та дальше отпинывалась и зацепить тот её не мог.
- Помочь? - тихо спросил я.
Нет, я мог громко говорить, но сейчас ночь, не хочется шуметь. Тем более раненые с подобными повреждениями как у меня громко говорить просто не могли, отдавало в раны.
- О, очнулся? - удивился тот, тоже говоря шёпотом.
- Очнулся. Где я?
- В Казани. В тыловом госпитале. Это палата для Героев Советского Союза. Кто ты, я уже знаю. Свою звёздочку я ещё в Испании заработал. Кстати, разреши представиться, бывший майор, бывший командир штурмового авиаполка. Видишь, теперь везде бывший, и муж тоже, но хоть отцом остался. Веришь, повёл остатки полка в атаку, и вот получил. Как машину посадил уже не помню, главное до передовой дотянул и перевалил через линию фронта. А очнулся без ноги.
- Война, стерва та ещё, - вздохнул я. - Давно я тут?
- Три дня уже. Как привезли, тебя осмотрели, говорят прооперирован хорошо, осталось ждать, когда очнёшься. Медсестра каждые три часа заходит, проверяет. Ещё не заходила?
- Пока не было. Какое сегодня число?
- Семнадцатое января наступило.
- А ранило меня двадцать восьмого декабря. Долго же я без сознания был.
- Да, врачи начали переживать что совсем не очнёшься.
- Пить хочу, - подумав, известил я того.
- Тебе нельзя, ранение такое. Я сейчас медсестру кликну.
Тот взяв костыль, прыгая, направился к двери, а я, приложив палец к губам и открыв маленькое отверстие в Хранилище с запасами пресной воды, из того лесного озера в Белоруссии, сделал три больших глотка, и убрал палец. Проблема с обезвоживанием решена, теперь будем глядеть что дальше будет. А так похоже я надолго в госпитале застрял, с такими ранениями полгода, а то и год лежат. Надеюсь удастся сократить на те самые полгода. А лучше вообще пару месяцев и на фронт.
Вскоре в палату быстро вошла медсестра. Включив свет, отчего я стал щурится, лапочка что висела в абажуре под потолком хоть и не была особо мощной, но всё равно ударила по глазам, та прошла ко мне. С непривычки глаза даже заслезились, но вскоре всё прошло. Медсестра оказалась пожилой дородной женщиной с явно богатым опытом. Та, осмотрев меня, начала задавать вопросы о самочувствии, после чего смочила тряпицу и положила на губы. Пить запрещалось, а вот сосать тряпицу нет. Та вскоре ушла, выключив свет, а я, слушая кряхтение соседа, тот уткой пользовался, размышлял. Похоже все дни проведённые в этом госпитале пройдут для меня с немалой скукой. Правда есть чем разнообразить её. У меня в Хранилище изрядно книг. Причём немало разной художественной литературы. Две библиотеки разорил в оккупированных городах. Причём если находил книги в вещах убитых немцев, брал, так что книг у меня изрядно, даже на итальянском есть, но немного, и чтением я разноображу досуг. Главное первые дни вытерпеть. А пока у меня по стандарту. Кач Взора, уже три тысячи восемьдесят три метра. Кач Хранилища, тут даже если яблоко доставать и убирать, по мизеру, но он качается. Ну и Исцеление. Вон, тридцать третье умение из списка ста открылось. В этот раз названное как «Внутреннее око». Это опция на глазах, я теперь могу не только себя, но и других людей видеть. Причём опцию можно переключать, люди без одежды, тут мне понравилось, молоденькие медсёстры с врачами зашли, полюбовался на красоток. Ну красотка одна из трёх была, однако у других и формы лучше. А вот дальше переключать, убирая кожу, мышцы, сухожилья и кости, как-то не то. В общем, магический взгляд медика. Или хирурга что ищет заболевания. Работает как Взор, но куда тщательнее и точно до микрона. Это первая опция в Исцелении что я могу использовать на других людях. Прямого воздействия нет, только смотреть могу, пусть и недалеко, но и это уже радует.
