Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Как-то раз, после третьего выполненного Сашей задания, они встретились в Сучьей норе, где старика многие знали и приветствовали. Посидев пару минут, Денисов сказал Молчуну: «Ну его, этот шалман. Шумно, грязно. Домой ко мне будешь грузы таскать. Сторож пропустит».
На кладбище не зря имелся сторож с ружьем. Неадекватные компании иногда захаживали сюда, выпивали, ломали надгробья. Но никто из них не подходил к забору маленького поместья Денисова, не орал рядом, не безобразил и не мусорил. Почему? Узнав этого человека поближе, Саша перестал удивляться. Тут все знали, кого можно трогать, а кого нет. От пожилого интеллигента исходило то, что Саша всегда мечтал иметь. Аура силы и авторитета.
В гостях его тогда напоили настоящим коньяком, и часа два Денисов рассказывал про окружающий мир, про науку и жизнь до Войны. Из этого неформального разговора Младший узнал больше, чем от прочтения толстых энциклопедий. Правда, голова потом побаливала, пить он не любил. Но в Питере то и дело приходилось ради «социализации» идти на уступки. Хотя за столом старался больше закусывать, чем выпивать.
Старикан оказался любителем «культурно посидеть» и поговорить за жизнь. И, хотя Молчун не любил ни того, ни другого, но понял, что так можно поесть на халяву (да еще и деликатесов!) плюс узнать полезные факты и городские новости.
Да и покровительством сильных мира сего не разбрасываются. Максим Виленович Денисов (отчество было странным, но старик объяснил, что оно образовано от первых букв имени Владимира Ильича Ленина) – совсем не выглядел как мафиози, но имел очень много связей в верхах. Позже Саша узнал, что Денисов знаком со всей элитой города.
Но не только поэтому тот спокойно ходил в темное время по опасным переулкам без оружия. Многих «малых» авторитетов Денисов тоже знал лично, поэтому даже отморозки-беспредельщики старого мудреца не трогали.
Впрочем, он и сам мог за себя постоять. Максим Виленович был похож на ожившую реконструкцию денисовского человека – ширококостный, невысокий, массивный, с грубыми чертами лица. Раньше носил густую кучерявую бороду и бакенбарды, что еще добавляло сходства не то с находкой антрополога, не то с волшебником из фэнтези. Видимо, сравнения его достали, и недавно лишнюю растительность с лица он сбрил. Еще Денисов имел громогласный голос и не стеснялся по любому поводу излагать свое мнение. И никогда оно не было пустым. Из головных уборов предпочитал старомодный берет, как какой-нибудь довоенный художник или писатель, хотя был, скорее, ученым. Но сам отмахивался от этого звания.
«Я − всего лишь самоучка. И я не инженер, как «шестерки» магнатов, обслуживающие остатки техники. Я − теоретик. Для меня это искусство, а не работа».
Был он холостой, точнее, вдовец, и жил на широкую ногу («и руку, и желудок» – как сам говорил). Откуда Денисов берет средства, Саша не знал, но складывалось ощущение, что они у него не заканчиваются, и старик не задумывается о цене вещей и продуктов.
Когда он приглашал, Саша этой возможностью всегда пользовался. Тем более, что Анжела особо с готовкой не заморачивалась и часто говорила: «еда – на рынке или в ресторане». Или в канале плавает, с чешуей и потрохами.
А Денисов, судя по всему, свои обеды и ужины именно из ресторанов получал.
Но на его «вечерах» не только пили и ели (не обжираясь), не только играли в карты и шашки (и даже шахматы), не только курили, но и разговаривали. Реже − о местной политике. Чаще − о каком-нибудь Кьеркегоре, Хокинге или Перельмане.
В гости приходили разные люди – художник-дизайнер, мелкий чиновник из Ратуши, журналист из газеты (той самой, где публиковались объявления о «продаже хороших людей»), инженеры с заводов, торговцы, бывавшие в далеких краях. Заглядывал и Чучельник, который не удивился, увидев здесь знакомого сталкера, но общался так, будто они с Сашей друг друга не знали. Раньше он частенько посещал этот своеобразный богемный клуб, но в последние месяцы заболел, много кашлял в платок и выглядел неважнецки.
Часто с ними за столом сидел «молчаливый» (как оказалось – немой) кладбищенский сторож Поликарп. Мода давать имена «под старину» здесь была как же сильна, как в Сибири и на Урале. Может, он понимал не всё, но его гипнотизировали и завораживали умные разговоры.
Но никогда там не появлялись люди из окружения Кауфмана или Михайлова.
Пару раз гости приходили с дамами разного поведения, но чаще состав сборищ был чисто мужской. Впрочем, никаких порочных «наклонностей» у участников замечено не было.
Иногда засиживались за полночь, расходились уже под утро. Встречи случались несколько раз в месяц, но Саша приходил не на все, старался не злоупотреблять хлебосольством хозяина. А еще старался Анжелу не злить без надобности. Хотя в компании этих неординарных людей ему было интереснее, чем с ней.
Так он заполнял пробелы в образовании. Хотя Денисов знал столько, что и десяти лет не хватило бы. Особенно в точных науках. «Гуманитарку» не любил и говорил, что знание о том, как топились в речке вымышленные люди, еще никому не помогло сконструировать двигатель. Впрочем, иногда снисходил и до обсуждения литературы с философией.
«Может, бог и есть. Но даже в таком случае… и он, и душа, стали бы просто другой формой материи. Нет барьера между материализмом и идеализмом! Данное существо не отличалось бы от нас ничем, кроме того, что смогло создать вселенную. Зачем ему поклоняться? Почему нельзя просто уважать? А ты хотел бы, чтобы твои дети называли себя твоими рабами? Так было в античности, но это дикость. И мы, если бы история пошла иначе, тоже смогли бы со временем создать новую вселенную».
Вот такие «крамольные» речи он говорил. И даже церковный сторож с ним не спорил.
Из их разговоров, которые были для Саши интереснейшим времяпрепровождением (даже это ломающее язык слово он узнал там), парень понял, что его знания о мире ущербные и неполные.
Многое из того, во что он верил, и вовсе оказалось сказками.
«А на Земле правда бывали инопланетные цивилизации? Я про это читал. Ролики смотрел».
«Ага. А еще Земля плоская, а на дне океана живет Ктулху. Эх ты! Даже если умеешь читать, информацию надо фильтровать. Не все, что дошло до нас от предков – правда. И лажи хватает. И вымысла».
Иногда Денисов проводил интересные параллели.
«У нас сейчас благословенные времена раннего средневековья. Когда еще не было мощных каменных замков, когда церковь и торговля не так много значили, как добрый меч и конь. Хотя вместо меча чаще был топор или копье. И в римских развалинах дрались между собой банды варваров, наделявшие своих паханов титулами римских патрициев».
«И коз пасли в Колизее?» – вспомнил Саша что-то из рассказанного дедом.
«Бывало и такое. А вот когда перейдем в Высокое средневековье, там и замки будут, ну, или хотя бы крепости, и рыцари-дворяне. Разве что без доспехов, с калашами. Но на лошадях. Потерпи, уже скоро. И крепостные тоже будут… вместо рабов. А потом и империи».
Саша знал, что крепостные уже есть. А империи… одна, похоже, поднималась на его глазах.
Еще он спрашивал ученого про радиоактивный Пояс Урала. Тот ответил, что по его подсчетам этот Пояс еще долго будет радиоактивным.
«Это не Хиросима с Нагасаки, где все рассеялось через месяц-другой. В ядерных отходах немного другие радиоактивные вещества. И принцип распространения отличается от того, что бывает при взрыве атомной бомбы. Америций-241, цезий-137, плутоний-239 и стронций-90 распадаются очень долго».
Это только укрепило Сашу во мнении, что той же дорогой вернуться назад не выйдет, а новые дозы облучения ему лучше не получать. Но он уже не стремился в Сибирь, где у него никого не осталось. Скитания стали его плотью и кровью, а бездомность – привычкой. Даже тогда, когда дом формально был.
Без интернета и баз данных самый ценный подарок и самый ценный товар – информация. Денисов рассказывал Молчуну полезные вещи, которые тот впитывал, как губка. А кое-что и записывал, конспектировал.
