Военные трофеи - Фостер Алан Дин (книга жизни .txt) 📗
Она отступила на шаг, стараясь умерить дыхание, Стратегия доброго Невана провалилась. Какова бы ни была причина, но его попытка мысленной подсказки представителю Амплитура не удалась. Его, очевидно, разоблачили, способности его были обнаружены, и он был вынужден прибегнуть к насилию, чтобы защитить тайну таланта Ядра. Такое развитие событий было вполне правдоподобным. Действительно, Страат-иен более или менее точно описал его.
Чего она не могла понять, что женщина-охранник была более искушенной, чем казалось. Возможно, она поняла, что означает дрожь Лалелеланг. Как бы то ни было, она подманила к себе вейса, склонилась пониже и негромко сказала:
– Один из них – это точно тот осьминог. Другие – люди.
Лалелеланг чуть склонила голову к левому плечу, выражая удивление:
– Остальные?
– Старшие офицеры. Один из них – сам генерал Левон. Второй – какой-то полковник, я его не знаю.
Лалелеланг осталась на удивление спокойной. Вершина самоконтроля, подумала она. Или начало паралича.
– Вы уверены, что оба человека мертвы?
Женщина странно тряхнула головой. Ее коротко остриженные волосы были такими светлыми, что казались почти белыми.
– Так доложили. Прострелены насквозь. Похоже, все трое были вооружены. Лалелеланг невольно опустила клюв.
– Амплитур был вооружен?
– Так говорится в предварительном заключении. – Брови военной сошлись в напряженном мыслительном усилии. – Не знала, что они имеют при себе оружие. Я всегда слышала, что они ненавидят насилие. Конечно, мы еще очень мало знаем об этих осьминогах. Наверное, для каждого правила есть исключения.
– Нет ли каких-нибудь указаний на то, что вызвало эту трагедию?
– Насколько я слышала – нет. Кто-то, видно, крепко пролетел. – Она в смущении покачала головой. Неприятная история. Очень неприятная. Я быстренько заглянула в комнату, прежде чем они ее запечатали. Ну и каша! Тела так искорежены, что невозможно сказать, кто стрелял первым или даже кто кого застрелил, не говоря уже о том, почему. Может, мы никогда и не узнаем.
– Хотя война окончилась уже много лет назад, серьезные разногласия между личностями – не такая уж редкость, – не очень уверенно проговорила Лалелеланг.
– А как же! Даккарцы любят решать вопросы по-старому. Я и сама участвовала в нескольких заварушках. Но ничего похожего на это.
– Вы говорите, все трое… сильно прострелены. Дал ли патолог предварительное заключение?
– Понятия не имею. Нет причин держать нас с ребятами в курсе таких вопросов. Но, поскольку я туда заглянула, я могу высказать свое мнение по одному вопросу.
– По какому?
Голос охранницы звучал холодно.
– Ни у одного из них нет ни шанса. Даже гиви-врач не сможет ничего сделать с этой кашей. Надо сначала иметь возможность разобрать, что у тебя за кусали, и только потом пытаться их складывать обратно.
– Я уверена, что вы правы. – Лалелеланг настырно шагнула вперед. – Возможно, я смогу что-нибудь узнать, если меня туда впустят. Вы не возражаете, если я попытаюсь? В худшем случае те, кто командует, не разрешат мне войти.
Кости и мышцы, шевельнувшись, преградили ей дорогу.
– Извините… э-э… мадам, боюсь, что я не могу этого сделать. Я уверена, что вы – наш ученый гость и тому подобное, как вы говорите, но это не имеет значения. Мы получили приказ никого не пропускать внутрь. «Дипломатический инцидент», нарушение неприкосновенности жилища премьера… ну, вы понимаете.
Лалелеланг не стала пытаться настаивать дальше.
– Конечно. Можно мне, по крайней мере, стоять здесь и наблюдать?
Женщина пожала плечами.
– Не знаю, что вы увидите, но если вы никому не будете мешать, наверное, все о’кей. Нам было приказано никого не пропускать, а не очистить помещение.
– Ваша доброта делает вам честь, – пышно ответила Лалелеланг. Но ее собеседница не оценила тонкого выражения.
Она стояла, наблюдала и ждала. Через какое-то время на каталках вывезли два покрытых простынями тела. Их форма под окутывающими их покровами была по контуру более или менее человеческой. Безусловно, ни одно из них не принадлежало амплитуру.
Останки этого существа были вынесены позже, в виде многочисленных кусков. Из того немного, что смогла разглядеть Лалелеланг, она заключила, что услужливая охранница была в своей оценке еще слишком сдержанна. Она оставалась там долго, очень сильно желая поговорить с врачом-гивистамом. Кроме того, она не испытывала желания идти куда-либо. Но гивистам исчез вместе с останками амплитура и больше не вернулся, а охрана по-прежнему не разрешала ей пройти внутрь. Потом она провела ужасный вечер в своих комнатах, остро ощущая свое одиночество в мире людей. Ее единственный друг совершенно невероятно пал жертвой фатальных последствий неудачного предприятия. Она почти ожидала, что вот-вот откроется ее собственная роль в случившемся, и рослые суроволицые люди-солдаты появятся и уведут ее для допроса, методы которого она изо всех сил старалась не представлять себе. Но дверь ее оставалась молчаливой. Время шло, никто ее не тревожил, и она чувствовала себя увереннее. В конце концов, какую связь можно было бы обнаружить? Они со Страат-иеном проводили время вместе, но тщательно следили, чтобы это было не слишком заметно. В комплекс они приехали порознь. Не было причины кому-либо заподозрить о наличии незаметной связи между человеком и вейсом.
Однако она знала, что в конце концов ее допросят, хотя бы просто потому, что она с ним знакома.
Наступило следующее утро и прошло тихо. Атмосфера поместья оставалась опасно спокойной. Она вышла на прогулку только для того, чтобы ее видели, чтобы доказать, что она не таится и не прячется. До позднего вечера ее дверь была включена только однажды – но это был служащий-лепар, производящий обычную уборку. Он молча прибрал ее комнату и переменил материал гнездовья.
Новости о гибели генерала не появились в ежедневных средствах информации. Это было вполне понятно. Политику, вроде Косгрейва, ни к чему, чтобы стало известно, как находящаяся у него в гостях важная персона погибла в перестрелке прямо в одной из его резиденций. Никто не пришел разговаривать с ней. Насколько она понимала, она могла бы уехать в любое время. Именно это ей отчаянно хотелось сделать: броситься в ближайший космопорт и заказать проезд домой, а там снова углубиться в спокойствие жизни учебного заведения – и навсегда. Невероятно, необъяснимо, ее старый друг Страат-иен погиб. Посол Амплитура был мертв, и ненавидимого генерала Левона тоже не было в живых. Похоже было, что для нее навсегда останется тайной то, как они умерли. Ну что же. Она сделала, что могла. Пора было позаботиться о себе. Смерть Страат-иена не была напрасной. Амплитуру придется заменить Творящего-Ищущего кем-то, кто не так хорошо разбирается в психологии людей. Будучи, как всегда, осторожными, они, возможно, отложат попытки сделать людей своими союзниками до того момента, когда сочтут, что лучше поняли, что именно на Даккаре пошло не так. Что же до смерти генерала Левона, то она должна серьезно помешать росту реакционных сил на Даккаре. Следует полагать, что Ядро воспользуется этим полным, хотя и омраченным, успехом.
Она поняла, что эта сверхсекретная организация, важным членом которой когда-то был Страат-иен, тоже в конце концов захочет ее допросить. Она вздохнула про себя. Как она ни будет пытаться отрешиться от того, что произошло, ей не уничтожить того, что, по мнению других, она может знать. Внезапный ужас заставил встопорщиться ее спинные перья. А что если Амплитур тоже станет ее разыскивать? Простая подсказка одного из них – и она беспомощно расстанется со всеми своими тайнами. Она заставила себя успокоиться. У них нет причины расспрашивать ее. Она – известный ученый – вейс. Да, она изучает поведение людей, но этим же занимается и ряд других не-людей. Да, она знала одного из двух погибших людей, но ведь ей знакомы и многие другие люди. Что касается амплитура, никто не связывает ее близко с происшествием прошлого вечера. Амплитуры, конечно, проницательны, но они не обладают даром предвидения.
