Химеры (СИ) - Стригин Андрей Николаевич (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— Сынок, баня ещё не остыла, грязь сначала смой, — приподнимает аккуратные брови Лада.
— Потом, я так устал, — Ярик старается не подавать вида, что обиделся, мы по достоинству не оценили его трофей. Я про себя усмехнулся: — Какой жирный заяц. Где подстрелил, сынок?
— О, папа, это за озером, их там так много, я с Игорьком на то место набрёл.
— Это у обрыва? — настораживаюсь я.
— Мы к нему близко не подходили, так, к кромке подползли, красотища, внизу лес и немного моря видно.
— Вниз не пытались спуститься? — спрашиваю словно невзначай. Я строго-настрого запретил им покидать город Растиславль без сопровождения взрослых, через пещёру им не пройти, там я установил посты с чёткой инструкцией по этому поводу. Но мальчишки постоянно пытаются улизнуть из города, у них особым шиком считается побывать в первобытном лесу и увидеть страшных зверей. Других путей, как только через пещеры, вроде нет, но я догадываюсь, что место, где мы живём, ещё не в достаточной степени изучено, кто его знает, что скрывают обрывы.
Ярик деланно возмущается и неожиданно краснеет под моим проницательным взглядом: — Папа, ты же знаешь, там всюду пропасти.
— Да знаю, вот только, сынок, если ты что-то от меня скрываешь, это плохо. Дело даже не в том, что внизу смертельно опасно, враги могут подняться по ним и проникнуть в наш город.
— Я как-то об этом не подумал, — Ярик опускает взгляд и переминается с ноги на ногу.
— Вероятно, я что-то упустил? — напрягаюсь я, но благоразумно не давлю на сына.
— Папа, это что, действительно на нас могут напасть враги?
— Определённо, — я не свожу с него взгляда.
— Ярик, ты спускался вниз? — бледнеет Лада.
— Мам, я уже взрослый! — он попытался возмутиться, но встретившись с её гневным взглядом, осекся и промямлил: — Мы случайно нашли спуск, в расколотой скале… зайца я у леса подстрелил.
— Ты был у леса?! — вскакивает Лада и хотела нанести ладонью шлепок о мордашке сына, но я удерживаю её за руку: — Лада, он действительно уже… не ребёнок, но ведёт себя как безответственный шалопай! — я грозно посмотрел на сына.
— Но с нами же, ничего не случилось, а к степным мамонтам мы близко не подходили, а на саблезубых тигров с дерева смотрели…
— Что?! — Лада стала задыхаться.
— Ярик, — я пытаюсь говорить как можно спокойнее, но во мне всё клокочет, — ты не прав, даже мы, взрослые, ходим в те места большими группами, иначе… нас всех бы съели хищники.
— Но меня, же не съёли! — горячо восклицает сынок и на этот раз я не успеваю перехватить ладонь жены и она хлёстко бьёт по мордам сына и внезапно заплакала.
Ярик сначала схватился за, словно воспламенившуюся щёку, затем прильнул к маме: — Я больше не буду, — чисто по-детски пролепетал он.
Она сгребла его, прижала к себе: — Сынок, если с тобой что-то случится, я не буду жить.
— Мам, извини…
— На что мне твои извинения!
— Это первый и последний раз, — решительно говорит Ярик.
— Ты обещаешь? — как-то беззащитно произносит Лада.
Ярик неожиданно задумался и пробурчал что-то неопределённое.
— Ты обещаешь? — напирает на него Лада.
— Подожди, дай ему всё обдумать, — я сурово смотрю на сына.
— Я подожду, пока не выросту, — серьёзно заявляет Ярик. Лада облегчённо вздыхает, а я задумался над его словами: «подожду, пока не выросту» — понятие, для нас взрослых, достаточно расплывчатое, посчитать, что он уже взрослый, Ярик может в любой момент, но я не стал его больше напрягать, главное, Лада успокоилась.
— Ты должен показать тот спуск, — требую я.
Ярик вздыхает: — Пост поставите?
— Обязательно. Я же говорил, врагов много.
— Хорошо, я покажу. Но как сказать это Игорю, я обещал, что этот спуск мы будем держать в тайне.
— Он мальчик не глупый, поймёт, — уверенно произношу я. — Так, где это?
— Сначала надо идти за тот мыс, затем пройти аллею из гинкго, выйти к обрывам и идти до наклоненной скалы. Затем, пролезть сквозь корни поваленного дерева, перебраться по стволу на другую сторону, прыгнуть на откос, быстро пробежаться, так как камушки начинают съезжать вниз, — Лада застонала и закатывает глаза, — потом зацепиться за корни другого поваленного дерева, выбраться наверх и сразу утыкаешься на отошедшую от склона скалу — между ними можно легко спуститься. Но, папа, я могу сам показать…
— Найдём, — обрываю я его и неодобрительно качаю головой. — Сколько раз я тебе говорил не бегать по осыпям!
— Я знаю, по ним надо бежать быстро и змейкой.
— Сейчас и я тебе дам по шее! — с гневом говорю я.
Ярик с недоумением посмотрел на меня, пожал плечами, но не стал больше ничего говорить, вероятно, побоялся отцовского гнева, хотя я еще, ни разу не тронул его, даже пальцем… Лада ещё может его шлёпнуть, но не я.
— Ладно, иди, помойся, — примирительно произношу я, — сегодня у нас намечается праздник.
— Какой? — Ярик стягивает с себя запылённую куртку, с бесцеремонностью встряхивает, я поморщился от клубов пыли.
— Сегодня должны спустить на воду первый корабль, уже послал за дядей Игнатом, наверное, он уже на верфи.
— Так надо бежать туда! — спохватился Ярик.
— Сначала вымойся…
— Само собой! — сын, скидывая на бегу одежду, ринулся баню.
— Хороший у нас парень растёт, — я обнимаю Ладу.
— Только слишком самостоятельный, — задумчиво произносит жена.
— Он уже совсем взрослый, скоро тринадцать, — многозначительно говорю я.
— Это так, — соглашается она. — А ты знаешь, он уже с девочкой встречается.
— Как это, он ещё совсем молодой! — возмутился я.
— Тебя не поймёшь, — улыбнулась Лада.
— Это совсем другое, — я грозно сдвигаю брови, — ему учиться надо, на ноги становиться.
— Извечный вопрос, — усмехается жена. — А помнишь, как меня замуж брал?
— Тогда время другое было, а здесь столько проблем.
— Проблемы мы сами себе создаём.
— Может быть, — соглашаюсь я. — Что-то Аскольда не видно, должен подойти, без него корабль мы спускать не будем.
— Вон он, лёгок на помине, — смеётся Лада и шмыгнула в дом приодеться.
Аскольд решительно заходит в калитку, идёт вглубь двора, останавливается у костра, многозначительно смотрит на меня, в его глазах нескрываемое торжество. Он скидывает с плеча потёртый кожаный чувал, садится рядом и бесцеремонно отхлёбывает чай из оставленной Ладой кружки.
— Не томи, — не выдерживаю я.
— Никита, ты всегда был нетерпеливым, — усмехается в свою козлиную бородку князь, отставляет кружку с чаем, пододвигает к себе чувал, развязывает верёвки и осторожно достаёт какую-то серую крупу. Затем, чувал относит далеко в сторону.
— Что это? — удивляюсь я.
— А вот что, — Аскольд небрежно бросает горсть в костёр. Происходит мощная вспышка и котелок срывается с треноги, взлетает выше крыши дома, нас засыпает пеплом и горящими углями. — Немного переборщил, — Аскольд сбивает с бороды огонь.
— Это порох?! — я радостно смеюсь, не обращая внимания на обожженное лицо.
— Первоклассный! — смеётся Аскольд, замечает в дверях дома потрясённую Ладу и вылетевшего из бани взъерошенного Ярика. — Ладушка, извини за котелок, я другой принесу.
— Дядя Аскольд, это порох? — ликуя, восклицает Ярик.
— Он… самый настоящий, мощнее китайского в десятки раз!
— У нас получилось! — я обнимаю друга. — Это прорыв!
— Теперь можно лить пушки и делать ружья, — князь Аскольд не скрывает своего торжества.
— Всё о войне думаете, — у Лады омрачилось лицо.
— Это наша гарантия мира, — вздёргивает бородку Аскольд.
— Он прав, — киваю я и заглядываю в чувал. — Целый мешок с порохом, как много!
— Для того, чтобы в клочья разнести весь твой дом, хватит, а обрушить скалы и сделать запруду, слишком мало, около тысячи таких мешочков нужно, — задумчиво почесал шею Аскольд.
— Но это разрешимо? — насторожился я.
— Обижаешь, — развёл руками мой друг и неожиданно бесшумно смеётся: — У нас уже всё изготовлено… хотел сделать тебе сюрприз, но глядя на твою озабоченную рожу, пришлось расколоться.
