Недетские игры (СИ) - Бульба Наталья Владимировна (книги бесплатно .TXT) 📗
– Прошу прощения, – склонил он голову. – Следуйте за мной.
Горевски выбрал открытую веранду на верхнем ярусе. Над головой только небо… И ведь не поинтересовался, не боюсь ли я высоты!
Заметив, как мы вышли из внутреннего лифта, поднялся навстречу.
И захочешь спутать с кем, но не удастся. Тот самый Горевски, голография которого венчала его дело. Любимец и любитель женщин, авантюрист, неуловимый специалист по промышленному шпионажу высочайшего класса и, как оказалось, сотрудник полковника Шторма.
Штормовский выкормыш, как их называли, то ли ставя клеймо, чтобы оскорбить, то ли признавая, насколько трудно с ними тягаться.
– Элизабет! – воскликнул он и развел руками, демонстрируя изумление. – Ты стала просто возмутительно хороша!
Это называлось давно не виделись. Встреча старых друзей…
Кивком поблагодарив метрдотеля, ответила насмешливо:
– Чего не скажешь о тебе. – И добавила тише. Только для него. – Выглядишь потасканным.
Тот сначала улыбнулся одними губами, затем разлетелись стрелки вокруг глаз, вырывая из моей памяти картинку из юности – он и тогда был легким на веселье, потом засмеялся. Искренне, задорно, обескураживая своей готовностью предоставить себя как объект для едких шуток.
Наклонился ко мне, прошептал на ухо:
– Самому иногда становится страшно.
Теперь уже смеялась и я. Напряжение не ушло, но отпустило, перестало быть синонимом обреченности. Я даже на мгновение забыла о том, что не спросила у Валанда, чем собирается заняться он. Знала, что не мое дело, но… никак не могла избавиться от ощущения, что и он, и Ровер берегли меня от чего-то.
Мысль была пронзительной в своей очевидности. Теперь хоть стало понятно, что творилось с моим настроением. Пока проводили инструктаж, «давили» на эмоции, позволяя думать только о том, о чем говорили.
Я машинально защищалась от ментальных техник, но пропускала эмпатические удары. И не оправдаешься тем, что доверяла. Непрофессионально.
– Прошу!
Оборвав смех, словно ощутив мое состояние, провел к столику, стоявшему у самого края. Приборы на двоих, уже открытая бутылка местного вина, тарелка с крошечными, идеально круглыми медальонами из прессованного хлеба с сыром, вторая с фруктами.
Взглянула мельком, очарованная видом раскинувшегося внизу города.
От манящей к себе бездны нас отделяли лишь тонкие металлические нити, по которым ползли вверх плети выставленных по периметру веранды растений в глиняных горшках, невысокие перила да заграждающее поле.
– Проверка на выдержку? – Когда Горевски отодвинул мне стул, улыбнулась, кивнув на небо у наших ног.
Взгляд Валесантери, который как раз раскладывал салфетку на коленях, стал иронично-загадочным.
– Путь отхода.
Относиться скептически к его словам я не торопилась, оценивающе окинула открывшуюся с этой точки зрения панораму. Еще полчаса, и станет совсем темно. Антигравитационный пояс, который легко спрятать под одеждой, генераторы искажающего поля и глушители, чтобы не засекли сканерами.
Система безопасности должна была все это засечь, если и не при входе, так хотя бы на одной из пары десятков контрольных точек. Но я-то прошла, неся с собой не только довольно безобидный на фоне остального парализатор, но и запрещенный волновик.
– Неплохо, – вынесла я свой вердикт, признавая, что мой вариант с каром выглядел более громоздким. Не из-за отсутствия фантазии, по причине худшей технической обеспеченности. – А я в этой схеме предусмотрена, или рассчитывать только на себя? – уточнила, внимательно просматривая меню на высветившемся по моей команде экране.
Выбрав закуску и горячее, подняла на него взгляд.
Горевски улыбался. Выглядело так, словно он был должен меня о чем-то предупредить, но… не хотел торопить события.
Мысль мелькнула и пропала. Ладонь Валесантери нежно накрыла мою, пластина слота протиснулась между пальцами.
Закатив глаза – если кто наблюдал, мог бы умилиться, убрала свою руку. Пока стряхивала невидимую соринку с пиджака, вставила слот в разъем комма.
Теперь оставалось только дать команду на отправку.
На словах легко, на деле – довольно опасно. Мой номер через Жаклин был известен Исхантелю. Даже Ромшез не мог гарантировать, что передачу данных не смогут засечь. Слишком мало мы знали о возможностях самаринян.
В прошлый раз, имея запас по времени, рисковать не стали, на этот… другого выхода не было.
– Хочешь, чтобы я умирал долго и мучительно? – приподняв бровь, поинтересовался Валесантери, решив все-таки ответить на заданный мною вопрос. Отметив недоумение, которое я не видела смысла скрывать, пояснил: – Ты чем-то зацепила полковника, твою безопасность он оговаривал особо.
Удивиться или прокомментировать сказанное я не успела. Почувствовала, как напрягся Горевски. Собственные эмоции, как только осознала причину их разброда, удалось усмирить, но определенная эмпатическая лабильность осталась.
Команда на активацию нейродатчиков ушла «на автомате», кончики пальцев подернулись холодком – включился внешний управляющий контур.
– Прошу меня извинить, – рядом с нами остановился мужчина. Либо вояка, либо служба порядка. Хоть и в штатском, но выправку не скрыть. – Но я случайно услышал, как вы назвались Элизабет Мирайя?
Чуть повернулась к нему. Беззаботность от встречи с другом растаяла в бесстрастном внимании.
А в памяти проскальзывали картинки. Вот я вошла в зал, остановилась. Цвета, звуки, ощущения, движения… Взгляд ни на чем не останавливался, лениво скользя по обстановке вокруг, но это не значило, что я ничего не замечала.
Кадр замер, когда перед мысленным взором оказался крайний правый сектор. Дверь раскрылась как раз в тот момент, когда я посмотрела на метрдотеля. Входили трое… Вот этот самый мужчина, женщина и… девушка лет восемнадцати.
– Да, вы не ошиблись. Я – Элизабет Мирайя.
Демонстративное равнодушие его не оттолкнуло.
На стол рядом со мной легла личная карточка и матовый камень в виде капельки, нанизанный на скрученную в жгут кожаную веревочку. Оберег. Местный обычай.
– Что это? – Мой тон был оправданно резким. Это подношение выглядело весьма неоднозначно.
А вот тут он смутился. Всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы заметить. Но когда заговорил, его голос был все таким же твердым.
– Меня жена попросила. – Я продолжала молчать в ожидании продолжения. – Наша дочь учится в том же колледже, что и погибшая Сои Эйран. – Я, сбившись с роли, сглотнула. После уже сказанного нетрудно догадаться, что последует дальше. – Вы сделали то, что не удалось мне. Риман Исхантель больше не будет вести у них занятия.
Как говорил Ровер… Труднее всего найти слова, когда тебя хвалят за то, что ты делал не потому, что так было надо, а потому, что иначе не мог.
Закрыв глаза и глубоко вздохнув, выровняла сбившееся дыхание. Мне повезло, мужчину ответ не интересовал. Он просто еще раз извинился и ушел.
Как только оказался достаточно далеко, чтобы нас не услышать, подняла взгляд на Валесантери. Перевела его на подарок, затем на ограждение веранды.
Горевски качнул головой.
– Чистые.
Я только пожала плечами. Чистые, так чистые. У меня было достаточно оснований доверять его мнению.
Паузу затягивать не стала:
– Меня тут попросили тебе передать…
Закончить Валесантери не дал. Во взгляде появился холодок, намекая на грядущие неприятности.
– Там сообщение для тебя.
Где – там, объяснять нужды не было.
Очередная команда на активацию, и в поле зрения появился кусок знакомого кабинета. Обрывок фразы, вряд ли относящейся ко мне, уж больно специфичными были выражения, и Шторм, там, на Орловском крейсере, тяжело опустился в кресло. Поерзал в нем, устраиваясь удобнее – я этому так и поверила! – проведя пальцем в том месте, где должны были быть знаменитые штормовские усы, посмотрел на меня.
– Хотел и на этот раз сыграть тебя втемную, да Ровер предостерег, что могу остаться без друга. Вот, решил не рисковать.
