Одинокая республика. Драконы и дипломаты (СИ) - Спящий Сергей Николаевич (читать книги .txt) 📗
Кроме того, в «магических войсках» армии молодой республике, было не мало тех, кого в старые времена назвали бы «низшим». Собственно, их было как бы не больше чем выходцев из родов и кланов. Одним хватало сил использовать дар самостоятельно, другим, как и Денису, приходилось пользоваться химией. Гости с большой Луны заметно отставали от местных паранормалов и пришлось посвятить несколько дней напряжённым занятиям, чтобы хотя бы вскользь изучить общеизвестные техники управления даром. Всё-таки полноценное обучение магии без учителя невозможно. По крайней мере пока. За каждым их уроком наблюдал кто-нибудь из интеллектов. Иногда присоединялись учёные-земляне, но они не видели и не чувствовали оформленную в заклинания силу и могли изучать её только опосредованно, через проявляемое воздействие на предметы и приборы.
Записи занятий пополняли большой электронный архив и пересылались на большую Луну. Тайна «магии» не давалась землянам, но они не теряли надежды, что по мере накопления фактического материала, удастся выявить скрытые закономерности, которые могли бы стать ключом к разгадке. Они и так много достигли, взять хотя бы биохимические препараты способные усиливать или угнетать возможность пользоваться этой таинственной силой. К сожалению, усиливающие препараты годились только для тех, кто имел хотя бы самый слабый «дар». Среди местных таких было, наверное, один человек на сотню. А среди «настоящих» землян не нашлось ни одного потенциального паранормала, даже самого слабого.
Затем, наконец-то, появился кто-то из пространственников союзного домена. У них появился учитель.
Всех, кого предварительно отобрали для обучения, собрали в одной из зал-лабораторий в институте изучения паранормальных возможностей. Денис знал, что лаборатория буквально набита различной аппаратурой и каждый его вздох, каждое движение зрачков записывается и будет много раз проанализировано аналитиками и интеллектами. Учёные были твёрдо намеренны на этот раз ухватить не дающуюся в руки тайну хотя бы за самый краешек.
Для неискушённого наблюдателя лаборатория выглядела просторным залом. Может быть даже слишком просторным для собравшихся в нём четырёх десятков человек – двадцать местных паранормалов, включая единственного боевого архимага, «генерала магических войск республики» – молодого АнФата и двадцать паранормалов прибывших из лунной республики. Сорок первым человеком в лаборатории, успешно притворяющейся большим и пустым залом, был маг-пространственник, буквально вчера вывезенный из охваченного мятежом союзного домена.
Они стояли, потому, что некуда было присесть. Зал-лаборатория, по просьбе пространственника, оставался полностью пустым, если не считать скрытой в стенах, потолке и, наверное, даже, полу, регистрирующей аппаратуры.
Денис жадно рассматривал наставника. Паранормал был болезненно худ, похоже ему не сладко пришлось во время мятежа и пришлось потратить много сил на регенерацию. Расшитый золотыми нитями камзол мага-аристократа странно смотрелся вместе с обычными брюками и ботинками. Высокий лоб и длинный нос придавали наставнику вид нахохлившегося ворона. Денис мысленно улыбнулся, но улыбка пропала, стоило ему встретиться с магом взглядами. В глазах нечаянного учителя плескалось море презрения.
Он бесконечно презирал их, жалких слабосилков, которых вынужден учить великому искусству. Все договора, все обещания его повелителя не значили ровным счётом ничего. В глазах этого мага все они оставались «низшими» существами, и он презирал их. Целое море презрения. И ещё там был страх.
Аристократ домена Аш-амоном боялся их, слабосилков, точнее силы республики, стоявшей за ними. Он испытывал ужас, думая о пришедших из другого мира чужаках-землянах и о том, как они за каких-то десять лет смогли всё изменить. Изменить целый мир – его мир, где были высшие и низшие, где мало что менялось за столетия или даже тысячелетия. Всё оказалось сметено ураганом по имени республика. Ураганом по имени земляне.
Он презирал их. Он боялся их. И у него не имелось другого выхода кроме как попытаться научить их, а у них кроме как научиться.
-Искусство открытия порталов тяжело и опасно даже для сильного мага, -сказал их нечаянный наставник. У него оказался неприятный голос: тихий, но с какими-то визгливыми нотками, как будто он вот-вот собирался закатить истерику или устроить скандал. –Нормальные маги тратят годы, чтобы обучиться хотя бы основам...
Ученики проглотили этих «нормальных магов». Только генерал-архимаг АнФат поморщился, но смолчал, так как понимал, что они пришли сюда, не для того, чтобы ругаться, а чтобы приобрести новые возможности и умения. Они должны стать сильнее. На благо республики.
-Пространственная магия – опасное искусство, -продолжал беглец из мятежного домена. –Многие из неофитов погибают, силясь постичь его основы. Переход из одного лепестка веера миров в другой является вершиной этого искусства. Так же, как поиск координат всё новых лепестков великого веера. Даже у самых способных, путь к вершинам может занять годы, а то и десятилетия упорного труда.
Так начался их первый урок в зале-лаборатории института изучения паранормальных возможностей человека. С учителем, который одновременно презирал их и боялся, может быть даже ненавидел, но всё равно вынужден был учить на совесть, выполняя наказ повелителя и отрабатывая своё спасение. Под тщательным присмотром учёных и не менее тщательным безопасников. Странно-опасные уроки, где они могли покалечиться или погибнуть, неправильно выполняя то или иное упражнение, пытаясь подчинить саму основу пространства. Где никто не гарантировал успешного результата по окончанию обучения, так как на «нормального» мага по меркам их учителя тянул один только АнФат, да и то, с большой натяжкой.
Юные паранормалы пытались учиться. Почти такие же юные, по меркам древних магов, учёные пытались разобраться в работе пространственной магии сначала загнав её в рамки теорий и формул, а затем воплотив в технике и приборах.
Не имеющие дара тщились понять принципы его работы – смешно.
Как слепцы, пытающиеся понять, что значит солнечный свет. Как глухие, старающиеся услышать звуки.
Но человечеству не впервой решать сложнейшие задачи и всё дальше отодвигать границы возможностей когда-то данных первобытному человеку слепой природой. Всё дальше и дальше.
Сыну Константа и Маты, Ване Растовичу, скоро должно будет исполниться девять лет. Почти совсем уже взрослый мужчина, готовящийся перейти из младшей школы в среднюю, пусть и живущий пока ещё с мамой.
Он взрослый, значит не должен плакать, а должен наоборот, утешать маму и быть ей опорой и надеждой пока не вернётся папа. А он обязательно вернётся. Сбежит от захвативших его врагов, вернётся и спросит, что делал Ваня в его отсутствие, был ли он сильным и почти взрослым мужчиной или оставался капризным ребёнком? Папа обязательно-преобязательно вернётся. Не может не вернуться. Это ведь не кто-нибудь, а папа, его, Вани, папа – самый храбрый человек в мире и самый лучший инженер. Такие люди просто не могут затеряться в плену у каких-то там врагов.
А если у папы не получится самому сбежать от врагов, то его обязательно спасут интеллекты. Ведь им он тоже папа, как Ване и они спасут его любой ценной, чтобы не пришлось для этого сделать.
Ваня так и спросил у названного брата, интеллекта по имени Рассвет, спасёт ли он отца любой ценной?
Аватар интеллекта Рассвета, мальчишка возраста Ивана одетый в какую-то смесь формы ученика младшей школы и генеральского мундира, сидел внутри видеостены на нарисованном стуле за нарисованным столом, заваленным нарисованными бумагами, отчётами и картами. Так интеллект давал понять, что он сейчас сильно занят, но при этом продолжал анимировать своего аватара, чтобы Ваня не оставался один в пустой жилой ячейке до возвращения с работы мамы.
Конечно, он не был один, его старались поддерживать друзья. Саткши стала часто и без причины гладить Ваню по голове и перебирать его волосы. Он очень любил, когда она так делала, но никогда не говорил об этом Саткши, однако она откуда-то и так знала, что ему нравиться, когда она так делает. Лишт неуклюже пытался развлекать друга пересказывая школьные новости и слухи, но каким же мелким и незначительным сейчас стало то, что когда-то казалось чуть ли не самым важным на свете.
