Одержимые Зоной - Китаева Анна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Тут взгляд проводника упал на Мышку:
— О, это ж Тимкин комбез, верно? Ладно, я вас предупредил. Через четверть часа вернусь с Тимкой, кто не спрятался — я не виноват.
Девушка посмотрела на Каймана. Кайман уставился на неё.
— Вот тебе и Везунчик, — нервно хихикнула Мышка. — Сейчас мы всё узнаем! Что-то мне не верится… А тебе, Кайман?
— Ты мыться хотела? — проворчал сталкер. — Ну, можешь пока помыться. Только очень быстро.
— Ага, вылить на себя ведро холодной воды, — фыркнула девушка. — Это я, пожалуй, успею.
Тем не менее она вернулась в дом, с облегчением стянула пропотевший комбинезон, быстренько ополоснулась и переоделась в свои шмотки. Зеркала у дяди Миши не было и в помине. Мышка растрепала пятернёй влажные волосы, чтобы сохли побыстрее. А чего ей, собственно говоря, прихорашиваться? Кто он ей такой, этот Везунчик? Напарник Каймана, который нашёл место гибели её родителей, да и всё. Всё? А волновалась она больше, чем когда снимала в «Штях» Каймана, чтобы уболтать сталкера отвести её в Зону.
С бьющимся сердцем и неуверенной улыбкой, которая то вспыхивала, то гасла на её губах, Мышка выскочила из дома.
Во дворе стояли трое — дядя Миша, Кайман и невысокий светловолосый парень в обычных джинсах и куртке, с рюкзаком на плече. С первого взгляда Мышка поняла, почему её в Зоне не один раз и не два принимали за Везунчика. И почему никто из лиманских сталкеров, хорошо знавших Везунчика, не усомнился, что Мышонок — его младший брат. Сходство было разительным. Она только удивилась, как этого не заметил Кайман — ну, разве что он смотрел на неё как на свою женщину, совсем другим взглядом.
Парень усмехнулся, прищурился, склонил голову. Всё это выглядело так знакомо, что казалось нереальным.
— Ну, здравствуй, сестрёнка, — тихо сказал Везунчик.
43
Сталкер Кайман,
хуторок в Зоне
Отпустив Мышку в душ, Кайман не стал уходить со двора. Так и стоял, глядя в Зону через проход в отныне разомкнутом кольце аномалий. Закурил ещё одну сигарету. Обернулся на звук шагов и тяжёлое дыхание дяди Миши.
Везунчик изменился за то время, что провёл за Периметром. Повзрослел, что ли? Хотя он всегда выглядел старше своих лет за счёт взрослой уверенности во всём, от движений до поступков.
Кайман шагнул навстречу напарнику, протянул руку.
— Привет, бродяга!
Тим усмехнулся и ответил теми же словами:
— Привет, бродяга.
— У нас крупные неприятности, напарник, — Кайман махнул рукой в сторону прохода. — Ты вовремя вернулся.
Тим хмуро уставился на брешь в кольцевой обороне хуторка.
Теперь, когда Кайман привык видеть Мышку и успел основательно отвыкнуть от Везунчика, ему сразу бросилось в глаза, как сильно они похожи. Ёшкин кот! Да что же это всё-таки значит? Сталкер не стал разводить длинные предисловия.
— Сейчас к нам выйдет девушка. Моя… — он вспомнил влюбленную парочку из Буряковки и усмехнулся, — моя невеста. Её зовут Алина Сергеевна Пономаренко. Тебе это имя что-нибудь говорит?
Везунчик вздрогнул. Но если бы Кайман не наблюдал внимательно за напарником, он бы этого не заметил, потому что голос его прозвучал ровно.
— Говорит, — спокойно сказал Тим. — Я полагаю, она моя сестра.
— Опа!
Дядя Миша, про которого они забыли, восхищённо вытаращился на Везунчика.
— Вот это номер! Так, мужики, ничего без меня не выясняйте, я сейчас водки прихвачу и вернусь.
Проводник повернулся к дому, и тут в дверях показалась Мышка.
— Ну, здравствуй, сестрёнка! — сказал Везунчик.
Мышка молча подошла к ним, заглянула Тиму в лицо. Потянулась и бессознательным жестом взяла Каймана за руку, сжала запястье, продолжая вглядываться в молодого светловолосого мужчину, который стоял перед ней. Кайман волей-неволей смотрел и сравнивал вблизи два лица, мужское и женское. Ну да, насколько он мог судить, либо перед ним близкие родственники, либо это очень уж невероятное совпадение.
— Здравствуй, — сказала девушка.
Кайман отметил, что Мышка всё-таки не назвала Везунчика братом.
— Ты меня помнишь? — требовательно спросила она. Тим покачал головой.
— Прости. Я ничего не помню из своего раннего детства.
Кайману показалось, что при этих словах девушка немного отстранилась от Везунчика.
— А почему ты решил, что я твоя сестра?
— Вот поэтому.
Тим полез в нагрудный карман куртки и вынул оттуда старинный медальон на цепочке, на котором ещё сохранились остатки позолоты. Он щёлкнул рычажком, и медальон раскрылся. Внутри была маленькая фотография вылинявших цветов, на которой мало что можно было разобрать. Её увеличенная копия в наладоннике Тима, которую Кайман с Мышкой видели, выглядела гораздо более внятно.
— Дай.
После недолгого колебания Везунчик протянул медальон Мышке. Девушка положила его раскрытым на ладонь, некоторое время вглядывалась в снимок, а потом коснулась медальона губами и прижала ладонь к щеке. Когда она отняла ладонь, на щеке остался отпечаток.
— Так почему? — повторила она вопрос. — Ты увидел фотографию и решил, что малыш вместе с нами — это ты. Почему?
Медальон Мышка закрыла и надела цепочку на шею. Тим тоскливо проводил его глазами, но не решился возражать.
— Там, на снимке, мой любимый жираф, — сказал он. — Он был со мной, когда меня нашли в Зоне. Я до семи лет без него заснуть не мог. Вы бы видели, на что он стал похож! Мама его сто раз выкинуть хотела, а я не давал. Ну, то есть моя вторая мама, приёмная… Это длинная история вообще-то…
— Большую часть этой истории мы уже знаем, — вмешался Кайман. — Но в ней зияет дыра величиной с Атлантический океан. Матвею Пономаренко сейчас должно быть четырнадцать лет. Если это ты, какого чёрта тебе двадцать?
— Около двадцати, да, — кивнул Везунчик. — Приёмные родители мой возраст определили на глазок, сами понимаете…
— Тим, — с обманчивой мягкостью сказал Кайман. — Не крути. Я не спрашивал твой точный возраст. Я спросил, почему тебе лет на шесть больше, чем должно быть Матвею?
— Потому что меня забросило в прошлое, — твёрдо сказал Везунчик. — Чёрт побери, Кайман, что ты на меня так смотришь? У меня у самого крыша едет от такого расклада, но других вариантов нет. Думаешь, я вру? Ты что, первый день меня знаешь?
— В последнее время мне стало казаться, что я совсем тебя не знаю, — проворчал Кайман. — Да нет, я же вижу, вы с Мышкой похожи, как… ну да, как брат и сестра. Но жираф на фотографии — это, знаешь ли, для меня не доказательство. Пойди ещё разгляди там того жирафа… Мышонок! Ты помнишь игрушку на снимке?
— Не-а, — покачала головой Мышка.
Дядя Миша, который всё это время страдал без водки, но не решался покинуть выясняющую отношения компанию, решил внести ясность.
— Щас полагается найти особую примету, — уверенно заявил проводник. — Самое время. Ну, там, родимое пятно в форме фасолины или приметный шрам. Есть у тебя родинка, Тимофей?
— Нету, — развёл руками Тим.
— Что значит «полагается»? — возмутилась Мышка. — Вы, дядя Миша, сериалов небось насмотрелись, но мы-то причём?
— Ну, нет так нет, — пошёл на попятный дядя Миша. — Я хотел как лучше… Эх! Так я и думал, без бутылки не разберёшься.
И он заторопился в дом.
— Давайте я вам расскажу всё по порядку… — начал было Тим. Дядя Миша выскочил обратно из дома как ужаленный.
— Слышь, ребята, Клоун очнулся!
Головоломная история Везунчика вытеснила у Каймана из мыслей всё остальное. Попросту говоря, он совершенно забыл о Клоуне и теперь недоуменно уставился на проводника. Очнулся, ну и хорошо. Кричать-то чего?
— Совсем очнулся! То есть пришёл в себя и разговаривает! Ну, то есть, нормальный он, вы поняли? Видать, закоротило его молнией в нужном месте.
Да что проводник несёт, плешь его побери? Это Клоун-то нормальный? Или сам дядя Миша с нарезки слетел? И то сказать, всю ночь до утра он квасил, затем от огорчения добавил, а сейчас ещё полирнулся — и ку-ку, прощай, крыша.
