Чужой монастырь - Краснов Антон (библиотека книг .TXT) 📗
Стражники отстегнули и с грохотом побросали на стол свое оружие.
— А сам стой здесь и отвечай! — приказал толстый, когда служка, пошатываясь, приволок огромный поднос, заставленный кувшинами, блюдами и деревянными горшочками с едой.— Гм... а вот это недурно пахнет... Лучше сразу скажи, где у тебя хранятся гарегги.
И толстый спустил с лица повязку, открывая рот и подбородок и изготавливаясь к еде.
— Да у меня, господин страж... Я боюсь и думать о них! — выпалил хозяин Снорк, глядя в лицо представителю, дайлемского закона.
— Ну тогда не сами гарегги, а личинки. Сейчас живого гарегга выловить и доставить в город на продажу очень сложно, ведь на Нежных болотах черт знает что творится. Отцы города уже были там и наложили на святотатцев заговор на смирение, но эти пришлые никак не уймутся,— жуя, сообщал толстый дворцовый страж.
— У меня нет никаких личинок...— пробормотал хозяин Снорк.—Я не нарушал никаких дайлемских законов...
— Да, сейчас сложно нарушить,— сурово отозвался Гаро,— в сравнении с тем, что делается сейчас на Нежных болотах, любой убийца, грабитель и контрабандист просто-таки ходячая добродетель.
— А что там творится, ваша милость? — угодливо спросил хозяин Снорк, хотя, конечно, знал все в подробностях.
— Да уж такого и старики не слыхали! Даже старейший советник дауда бир-Дайлем, сам Дан-Ге-Мир не припомнит, чтобы так нагло нарушался закон.
— Так отчего же не двинуть туда войска, ваша милость? — повторно титулуя стражника тем, что к нему не относилось, прошепелявил хозяин Снорк.— И вычистить оттуда чужеземцев?
— Хо-хо! Вычистить чужеземцев? Это правильно. Вот с тебя и начнем. А на Нежные болота сейчас лучше не соваться, наши лазутчики до сих пор опомниться не могут.
— Это же военная тайна, а ты разбалтываешь! — осадил толстого куда более благоразумный Гаро.
— Тайна? Так все равно мальчишки-беспризорники по всему городу разболтали, что туда прибыли Обращенные, что там стреляли из «Молний», что даже «дикие» гареггины бегут оттуда в ужасе! И что я разболтал? Все равно эти негодяи поголовно несомненные бунтовщики и осквернители закона,— сыто обсасывая каждое слово и явно рисуясь, выговаривал толстый,— и отсюда не выйдут. Нам дан приказ выявить десять нарушителей закона о гареггах, и мы их выявили. Тут даже больше!
— Смотри, сюда могут прибыть Обращенные. У них строго со злоупотреблениями...
— Да что, они не люди, что ли, эти Обращенные, в самом деле?! — возмутился толстый.— Мой брат, между прочим, был Обращенный! Они точно так же не любят «диких» гареггинов, которых полно среди сардонаров. А если в Дайлем прибудут сардонары, то мы и им найдем что сказать. В конце концов, великий Акил наполовину дайлемит!
— Ты выпил, Шак,— предупредил его рослый Гаро.— Нам сегодня еще возвращаться во дворец. Нужно заканчивать. Хватит жрать. И пить тоже хватит! Приступаем.— И он выхватил из-под одежды длинную фосфоресцирующую трубку. Она извивалась, словно живая, и по ней пробегали сполохи зеленого огня.— Подходи по одному,— сказал дворцовый Гаро, ухмыляясь и вставая.— Начнем с тебя, хозяин Снорк. О-о-о, Пресветлый Ааааму и все его воплощения! Вот как!!! Видишь это зеленоватое свечение? Это значит, что тут, в твоем доме, есть гареггины или гарегги, а может, и те и другие. А ты говоришь — не нарушаешь?
Снорк стал почти таким же зеленым, как трубка-индикатор. Гаро провел вдоль его живота извивающимся, словно живой червь, прибором и оттолкнул. Следующим он подозвал к себе тощего паренька, который хотел улизнуть из кабака вместе со стариком в красном колпаке.
— Откуда? — спросил толстый Шак, в то время как Гаро лениво проводил индикатором вдоль тела.— По роже, так ты не из Кринну.
— Из Арламдора...
— А-а, помнится, мне приходилось там бывать. Брат приглашал. В Ланкарнак, в столицу! — сказал Шак.— Он там в гарнизоне у альда Каллиеры служил. А что это у тебя в карманах?
— Это микстура для лечения кашля,— тихо ответил тощий.
— А, простудился. Уж не на Нежных ли болотах? Ладно! Вылечим. Вот тебе лекарство! — И дворцовый страж Шак буднично ударил его коротким кинжалом в живот, а паренек, не пикнув, упал на пол, согнулся и испустил дух.— Следующий! Ты, ты, верзила! Подойди. Больно у тебя рожа похабная. Наверное, это ты гареггин, которого мы ищем!
Здоровяк с криво сросшейся переносицей и близко посаженными к ней глазками шагнул к стражникам, машинально удерживая в руке кусок недоеденного мяса. Недоверчиво приглядываясь то к одному, то к другому представителю дайлемского закона, он скосил глаза на изгибающийся зеленоватый индикатор, никак не отреагировавший на его приближение, и вдруг пробасил:
— Шак-Ир-Дан, ну точно ты! Вот так встреча! А еще говорят, что нельзя повторно встретиться, один раз рассеявшись в Восьми мирах, как я читал в одной ученой книге. Шак, дружище! Ты меня не узнаёшь? Я Зиндар. Мы вместе служили в гарнизоне Шак-Лебба!
— Ты чего?! — свирепо прикрикнул на него толстый.— Ты... с кем из своих поганых знакомцев ты меня путаешь?!
— Точно — ты,— радостно повторил Зиндар, хотел добавить еще что-то, но осекся.— Конечно, в Шак-Леббе! Тогда еще парни шутили, что встретились два Шака: человек и город.
— К-какие парни? — уже не так басовито спросил Шак.
— Ну как же,— понизив голос, негромко проговорил Зиндар, и глазки его налились кровью,— какие парни? Обращенные. Какие же еще, Шак? Такие же Обращенные, КАК Я И ТЫ. Ты, наверное, забыл, Шак? А, извини! Я вижу, после того как мы с тобой дезертировали из расположения Обращенных в разгромленном Шак-Леббе и наши пути разошлись, ты стал другим. Ну это хорошо. Это похвально. Ты не торопись воткнуть мне кинжал в брюхо, Шак, как вот этому парню. Разве я тебя осуждаю? Я сам думаю, что дело Обращенных проиграно. Что вот-вот падет Академия. Что сам Леннар предал их и скрылся. За что же меня убивать?
— А, это твой старый друг? — ухмыльнулся Гаро.— Ну-ну. Я тоже вот недавно встретил. Поговорили.
— Много сейчас в город бежит разной сволочи,— проворчал Шак.— Пора перекрывать дороги, отсекать пути. Говорят, идет большая эпидемия... Кто знает! Значит, говоришь, были знакомы? Постой пока в сторонке, любезный... как тебя, Зиндар? Угу... Теперь ты, дед.
— Я? — пробормотал носатый старик в красном колпаке и стал отчаянно чесать ухо.— А что я?
— Иди сюда, старый, засохший гриб! — рявкнул громкоголосый Гаро.— Мы хотим узнать, уж не ты ли носишь в своем прогорклом брюхе священного червя? Если так, не самое лучшее он нашел вместилище, и, как истые дайлемиты, мы должны его вызволить!
— А что это, Шак, вы именно сюда нагрянули? — спросил огромный Зиндар, жуя мясо.— Таких кабачков, которые держат выходцы из Верхних земель, больше сотни в городе.
Толстый дворцовый страж посмотрел на него угрюмо, но все-таки ответил коротко:
— Был приказ. Скоро за всех чужих возьмутся. А этот, верно, влез в то, во что не следовало.
Гаро провел рукой по своим длинным дайлемитским одеждам, расправляя складки, и кинул быстрый, оценивающий взгляд на брата по оружию, который так охотно делился военной тайной с бывшим Обращенным. Все ясно: если вышедший на откровенность Зиндар проживет больше минуты, толстый страж изменит тому, кому он еще никогда не изменял,— себе. Шак перестанет быть Шаком.
Гаро поднес трубку-индикатор к обветренной физиономии старикана и его красному носу, недоуменно свел брови, вдруг почувствовав, как изогнулся и ударил, словно полупридушенное животное, древний прибор по выявлению гареггинов. Старик недоуменно смотрел на него, приоткрыв темный, морщинистый рот, и Гаро выговорил:
— Я не понял. Шак!..
Толстый дворцовый страж, который уже приготовил и поднял кинжал, чтобы засадить его в шею разоткровенничавшегося Зиндара, вздрогнул:
— Что такое?
— Ты...— Гаро переводил взгляд с лица старика в красном колпаке на выбрасывающую сгустки пульсирующего зеленого света трубу, извивающуюся в его руке,— ты, старик!.. Но ведь этого не может быть... Шак!
