Время войны - Антонов Антон Станиславович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Четвертый член группы прятался под прикрытием толстой стены, делая вид, что он контролирует камеру и зэков. Но Игорь решил, что у него это лучше получится, и жестом приказал бойцу сменить его у «кормушки».
— Что там? — спросил генерал Казарин, тоже приковылявший от окна к двери.
— Органцы. Человек десять.
— Давай пистолет, — командирским тоном потребовал генерал, и Игорь, не задумываясь, протянул ему уже перезаряженный ствол.
Хлопки пистолетных выстрелов перекрыл взрыв ручной гранаты, которую катнул вперед по коридору Громозека. Это позволило генералу высунуться из-за двери и положить последние выстрелы прицельно в отступающих органцов.
Бой угас — и не только внутри здания, но и на улице. Майору Цареву наконец надоело сидеть в обороне, и он двинул тяжелую технику вперед.
Далеко она, конечно, не пошла — в машинах было по одному человеку, а одновременно управлять машиной в движении и вести бой не так-то просто — но периметр обороны расширился, а танки в охотку покатались по улицам, дворам и паркам, убивая всех, кто не успел убежать.
Когда штаб временного соединения целинцев, который сам еле вырвался из-под этого неожиданного удара, подсчитал уцелевших, стало ясно, что до подхода подкреплений ни о какой новой атаке нечего и думать.
А слухи о подкреплениях ходили самые противоречивые.
33
Курсанты авиационного командного училища, которые прибились к отряду майора Никалаю на окраине города, прояснили вопрос относительно целинских самолетов. После полудня училище было брошено на штурм военного аэродрома, расположенного неподалеку от гражданского аэропорта.
Первоначальная задача была — вернуть себе самолеты и вылететь на них в бой. Но потом ее подкорректировали с учетом реального положения дел. Новый приказ имел важное дополнение: если самолеты не удастся захватить, то их надо уничтожить.
Уничтожить самолеты, однако, тоже не получилось. Спецназовцы, прибывшие для усиления группировки легиона в аэропорту, окончательно вышвырнули курсантов обратно в город, а воздушная спецкоманда, явно издеваясь, по пути осыпала их бомбами и пулями с целинских самолетов.
Курсанты попытались убедить Никалаю присоединиться к ним и отбить аэродром общими силами, но замолчали сразу, как только услышали, что гробница Василия Чайкина захвачена врагом.
По сравнению с этим все прочее было неважно, и будущие летчики послушно направились к зоопарку, где должен был ждать генерал-лейтенант Леучинка.
Вместо генерала там ждал старшина из военной школы, который сообщил, что Леучинка уже воюет на площади Чайкина, и всем надо отправляться туда.
Транспорта не было, и через город пришлось идти пешком. Крупнейшие автопарки и топливные резервуары были захвачены врагом в первые часы вторжения, и органцы уже нарвались там на засаду, а для машин, которые удалось найти, не было водителей. Телефоны не работали, а ездить по домам органцы не могли — у них было много более важных дел.
К тому же в своих разъездах по городу Органы теряли машины одну за другой, то и дело нарываясь на вражеские танки и бронетранспортеры.
Однако пеший отряд майора Никалаю дошел до площади Чайкина без приключений. Правда, бойцы чуть не угодили прямо под огонь передовых машин майора Царева, но их вовремя остановили.
В штабе временной группировки Никалаю узнал, что до утра атаки не будет. Надо собрать побольше артиллерии и боеприпасов, а с этим дай бог до утра управиться.
И каждый подспудно надеялся, что этот кошмар не может продолжаться долго. Подойдут главные силы, не попавшие под внезапный удар, и тогда агрессору не поздоровится. Наверное, уже утром в атаке будут принимать участие не только потрепанные и деморализованные жертвы вероломного нападения, но и свежие части, которые за ночь успеют подойти и занять исходные позиции для решающего штурма.
Об этом говорили не только в штабе и в подразделениях, но и в эфире открытым текстом, совершенно забыв о том, что эти частоты может слушать противник. Так что одновременно с майором Никалаю новость узнали и на звездолете 13-й фаланги, и в отряде майора Царева.
До утра новой атаки не будет. Можно расслабиться, оправиться и огладить лошадей.
Или еще кого-нибудь.
34
Ошейник, закрепленный на горле Ланы Казариной, был зарегистрирован в компьютерной сети легиона, как боевой самоликвидатор 77-й центурии. Регистрацию произвел лично капитан Саблин, и это означало, что данный ошейник не может быть отстрелен низовым особистом без достаточных на то оснований.
В юнармейской форме, снятой с девушки с плакатным лицом, босиком и в ошейнике Лана выглядела весьма своеобразно. Игорь Иванов предложил отдать ей один из свободных комбинезонов, но все были слишком велики.
Тем не менее в сети легиона она уже числилась мобилизованным легионером в звании рядового.
— Будешь пулеметчиком на командирской машине, — сказал ей Игорь.
Лана была готова. Она только что побывала в «крематории», где по-прежнему лежали нагие трупы девушек. Игорь водил туда, собственно, не ее, а смертницу с плакатным лицом, которую решил попробовать на излом. А Лана просто везде следовала за Игорем, словно боялась, что без него ее опять поволокут на расстрел.
Отца она оставила на попечение медика и капитана Саблина, который носился с идеей сделать генерала Казарина начальником штаба центурии.
Правда, из штаба фаланги сообщили, что высылают за генералом вертолет, поскольку такой специалист нужен на более высоком уровне. Но потом уточнили, что не вертолет, а наземную машину, и прибудет она неизвестно когда, так что Саблин имел все основания надеяться, что она вообще не прибудет, и генерал приживется в его подразделении.
Как только наступило затишье, майор Царев расформировал не оправдавшую надежд группу старлея Данилова. Что касается 77-й центурии, то она, наоборот, оправдала надежды, и теперь ей приказано было взять под контроль весь тюремный блок.
Полевой уполномоченный особой службы Десницкий в сопровождении пленного Гарбенки ходил по камерам, делая везде одно и то же сообщение:
— Командование 13-й фаланги отменяет все ваши приговоры и освобождает вас из-под ареста, но вынуждено сообщить, что все гражданские лица подлежат эвакуации из зоны боев. Должен предупредить, что эвакуация может быть сопряжена с серьезными неудобствами и временным ущемлением прав гражданского населения. Исключение делается лишь для тех, кто готов сотрудничать с боевыми и тыловыми подразделениями фаланги и выполнять работу, связанную с применением оружия против Органов и армии Целины. Эти добровольцы приравниваются к солдатам легиона и получают особые привилегии.
Гарбенка и офицеры из камеры Казарина, уже давшие согласие сотрудничать, разъясняли суть обращения для тех, кто недостаточно хорошо понял русский текст.
Легионеры, слушая все это, чувствовали себя неловко. Они-то знали, что на самом деле представляет собой упомянутая «эвакуация».
А особист Десницкий знал даже больше. Он был в курсе, что на последнем селекторном совещании Бессонов и Сабуров еще раз попытались убедить Тауберта если не отменить идиотскую инструкцию об отгрузке пленных, то хотя бы сделать маленькую уступку — раздевать их и отнимать вещи не на суше, а уже на борту челнока.
Ведь этот стриптиз объяснялся в первую очередь тем, что все трофеи должны оставаться в распоряжении легиона, поскольку в контракте с «Конкистадором» о них ничего не сказано. Зачем отдавать «Конкистадору» одежду целинцев, если концерн требует только людей.
А компромиссный вариант позволял убить сразу двух зайцев. С одной стороны, сохранить трофеи, а с другой — создать у гражданского населения Целины иллюзию, что людей действительно эвакуируют, а не увозят в рабство.
Но Тауберт был непрошибаем. Он уже сделал землянам одну уступку, разрешив отложить на сутки наступление на западе, и о новых уступках не хотел даже говорить. Он только еще раз повторил свое мнение о том, что привилегий достойны лишь ренегаты, добровольно перешедшие на сторону легиона.
