Неофит Мглы (СИ) - Викторов Виктор (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Родной брат его наставника, который был один из членов испытательной комиссии Гильдии, сделал всё, чтобы Борзуну пожизненно отказали в праве не только сдавать испытания на звание Охотника, но и вообще каким-то образом относить себя к охотникам. Это ставило крест на его судьбе, поскольку ничего другого Борзун не умел.
Это было пять лет назад.
Поскольку ни в одной лавке Искара с ним никто не хотел иметь дело, то ему пришлось направить свои стопы в Пригорный, где его практически никто не знал.
В Пригорном, в первой же лавке произошло то, чего он меньше всего ожидал. Его тупо сдали гильдейским, за попытку продажи ценных ингредиентов без Дозвола Гильдии. Впоследствии он узнал, что его описание потрудились передать во все места, где можно было продать свои трофеи. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто за этим стоял, и то, что отныне в Гарконской Пустоши нормальной жизни ему не будет.
Загремев в гильдейские казематы на две декады, где единственными собеседниками были крысы, он первый раз пожалел, что попытался решить дело миром, а не вспорол этому мерзкому лавочнику брюхо. Денег, чтобы заплатить штраф у него не было, поэтому после двадцати полуголодных дней, продрогший, он снова увидел зимнее солнце Гарконской Пустоши.
Поначалу его кормили редкие тихие вылазки в Пустошь, где с трудом, добыв какие-то ингредиенты, но чаще просто шкуры, он сбывал их через ушлого тюремщика, с которым познакомился в гильдейских застенках.
Постепенно этот «знакомый», начал драть с него дикие проценты, забирая практически всю добычу за бесценок, а Борзун понял — не такой он и хороший знакомый. Но так как выбора особо не было, приходилось стиснув зубы, пока мириться с таким положением вещей. Жрать-то хочется. Да и жить где-то нужно. И хотя утлый домишко на окраине Пригорного, который он снимал у того же тюремщика, никогда не был пределом его мечтаний, спать на улице — было верным способом если не замёрзнуть насмерть в одну из ночей, то быть обобранным до нитки. Брать-то у него было, особо нечего, кроме старого меча, да потрепанного вещмешка с нехитрым скарбом, но подвергать себя лишнему риску он считал нецелесообразным.
Понятно, что такие неравные «торгово-рыночные» отношения не могли долго продолжаться, поэтому в один момент терпение Борзуна просто лопнуло, и в разгар вспыхнувшей ссоры он по самую гарду вбил фут холодной стали тюремщику в рот, пригвоздив того к тёмной дощатой стене съемного дома отобранным у него же кинжалом.
Полыхнувший огнём старый дом, собравшиеся зеваки даже не стали тушить, поскольку стоявшее особняком строение, ничего поджечь не могло, а просто так суетиться — ищи дураков. Когда остывшее пепелище обшарили и нашли обгоревшее тело, то личность трупа с дырой в голове была установлена за три часа, а поправивший свое материальное положение Борзун, как потом выяснилось, смог посетить несколько лавок и неторопливо собрать припасов со всем необходимым для похода, преспокойно покинув Пригорный через главные ворота, растворившись в наступающих сумерках, пока зеваки тёрли языками, пялясь на пожарище.
С тех пор прошло четыре года. Сменилось многое. Борзуну удалось собрать команду таких же недовольных существующим порядком отщепенцев общества, как и он сам. Кто бежал от долгов, бросив на откуп семью с детьми, или любовницу, кто в кабацкой драке, ненароком пришибив оппонента, делал ноги в Пустошь, справедливо рассудив, что лучше смерть от когтей тварей, нежели каторга гномов Пригорья, куда власти предпочитали продавать всех, серьезно преступивших закон. А кто просто бунтовал, ради самого бунта. Этого сословия всегда хватало во все времена.
Потратив много сил на организацию структуры этой своеобразной преступной ячейки, Борзун старался держать вожжи управления в своих руках, изначально объявив себя атаманом, предварительно прирезав на дуэлях пяток недовольных, пытавшихся оспорить его лидерство в банде. После наглядной демонстрации силы, желающих власти значительно поубавилось, а сам Борзун приобрёл значительный авторитет, позволивший и дальше диктовать своё видение ситуации.
И вот теперь, главарь увядающей банды видел перед собой двух девушек, вероятно являющихся послушницами какого-то ордена, которых в последнее время развелось множество, начиная от жриц Миардель, заканчивая приверженками Суоны, судя по их плащам белого цвета.
— А куда такие красивые къянмисс направились одни? — нахально спросил один из заводил, напоказ «финтонув» в руках кинжалом. — Не желаете скрасить вечерок в нашей компании?
— С Вашего позволенья, мы бы продолжили свой путь, — ближняя девушка ответила тихим голосом, теребя рукава дорогой дохи.
Компания, обступившая девушек, громко расхохоталась.
— А кто же вам позволит, милые, самостоятельно разгуливать по Пустоши, без сопровождения мужчин? — нахальный голос не унимался.
— С вашего позволения, инмессиры, мы сами решим, что нам делать! — девушка шагнула по направлению к Борзуну, каким-то непостижимым образом опознав в нём главного. — Позвольте нам продолжить наш путь.
Борзун не успел сказать: «Да! Катитесь, будьте вы обласканы демонами!», как его сподвижник совершил ошибку всей своей жизни.
Схватив девушку за край белого одеяния, он попытался дёрнуть, сбив точку опоры, опрокинув, как беззащитную жертву, потащить за собой. Каково было его удивление, когда та рука, которой он схватил девушку, начала чернеть, а затем осыпаться невесомыми хлопьями чёрного цвета, пачкая снег.
— Вы сделали свой выбор, — бесцветным голосом произнесла девушка. — Ты, — она небрежно ткнула пальчиком в мужчину.
Крик ужаса неудавшегося ловеласа вогнал банду в ступор, а то, что за ним последовало наверняка будет сниться Борзуну в самых страшных кошмарах, если он сегодня останется жив.
Потерявший конечность стал прямо на глазах покрываться волдырями, которые тут же лопались от переполнявшего их гноя. Смуглая кожа чернела и начала отваливаться струпьями. Спустя несколько мгновений у ног девушки остался лежать тихо хрипящий, сочащийся кровавой сукровицей мешок, бывший недавно молодым здоровым мужчиной. От тошнотно-сладковатого запаха сгнившего тела, Борзуна вырвало. Судя по звукам, не его одного.
— Это демоницы! Спаса… — истошный крик, давший в конце «петуха», прервался тихим всхлипом, а страшная девушка в белой хламиде уже метнулась к следующему разбойнику, оставив за собой валяющееся тело с разорванным горлом.
Кровавые плети ведьм собирали свою кошмарную жатву, проходя сквозь растерявших всю свою храбрость людей, как нож сквозь масло, рассекая плоть без оглядки на то, облачена ли она в доспех, или оголена. Да и какие доспехи могут быть у этого отрепья? Тройка кольчуг да наручи — вот их единственная защита. Из двадцати трёх человек спастись не удалось никому. Методично, будто, выполняя рутинную скучную работу, две девушки в белых одеяниях вырезали визжащее и разбегающееся, как свиньи, человеческое стадо меньше, чем за две минуты.
Равнодушно оглядев поле боя, одна из девушек медленно подошла к сжавшемуся комок мужчине, который прикрыл голову руками и мелко дрожал.
— Встань, — в голосе явственно лязгнули металлические нотки.
Только со второй попытки он смог подняться, но его подрагивающие колени грозили снова подломиться, уронив тело на снег.
— П-п-пощадите к-к-къянмис-с, — стучавшие зубы Борзуна мешали ему говорить, но ведьма его поняла. — Во им-м-мя Дв-в-вуед-диного! — последняя фраза далась ему с трудом.
Девушка в белом весело расхохоталась, глядя на разбойника, по щекам которого текли слёзы:
— Ты поздно вспомнил своего бога.
Взяв мужчину за подбородок, она подняла его голову, которую тот вперил в землю, боясь взглянуть на девушку и впилась взглядом в глаза.
— А ты знаешь, что ждет после смерти тех, кто предал доверившегося тебе человека? — от следующей фразы Борзун похолодел, ибо понял…
Не в силах отвести взгляд от колдовских омутов, мужчина думал только лишь о том, чтобы подальше оказаться от этих девушек. Лучше оказаться среди исчадий Нижнего Плана, будет намного безопасней.
