Пять Жизней Читера - Каменистый Артем (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— Сказками кормишь?
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но все так и было.
— И как такое получилось?
— Сунула руку в пасть руберу.
— Кому? Мертвяку? На хрена?!
— Очень крутой мертвяк — последняя ступенька перед элитой. В разных местах по-разному считают, но я привыкла к тому, что они начинаются от сорок шестого уровня и заканчиваются шестьдесят первым. Если повезет наткнуться на совсем уж начинающего и невезучего, он будет весить килограмм под семьсот, а самые серьезные дотягивают до тонны. Броня внахлест прикрывает, как доспех, все уязвимые места защищены, кроме нескольких точек, даже попадания в стык серьезной пулей не всегда помогает. Хотя, конечно, от стыка зависит: есть точки, где и обычный пистолет может прилично навредить.
— Зато добра в нем, я так понимаю, побольше, чем в том товарище, который в навозе разлегся.
— Не элита, конечно, но да, ценная добыча. Чего ты там засел, иди сюда, так можно потише говорить.
— Да я свои, как ты это назвала, царапины заделываю.
— Здесь и заделаешь, не нужно орать на весь дом. Я спать не могу, нога аж дергается, вот же скотина. Хоть поболтаем, поучу тебя полезному, отвлекусь.
— Да я уже почти закончил и спать собирался.
— Ну все равно подходи, много спать вредно, тут часто во сне убивают. И лучше чаю сперва сделай, взбодрит. Кроме печенья есть что-нибудь к нему?
— Карамелек немного. Но они, по-моему, застали Большой Взрыв.
— Сойдут и такие, тащи все, что есть. Когда восстанавливаюсь, меня всегда на сладкое тянет, а иногда еще и на жирное.
— И куда только девается…
— Так не в коня корм, я вообще не толстею, сколько ни корми, моя крестная шутила, что нужно сменить мне прозвище на Швабру или что-то в этом духе.
Примус заработал без затяжного шаманства — вот что значит опыт. Напрягал устойчивый запашок бензина, но Рокки надеялся, что это в порядке вещей, да и если пыхнет, он тут наготове, сразу накроет побитым молью пальто, а сверху плеснет воды из ведра.
Справится.
Пытаясь составить в уме список вопросов, ответы на которые нужно попытаться получить у Няши, Рокки начал путаться в мыслях, а потом поплыл до такого состояния, что с трудом вспомнил, куда сам же засунул заварку. В сон начало клонить неудержимо, хоть бери да веки придерживай.
Заварки сыпанул столько, что для кипятка почти места не осталось. Сделал это сознательно, надеясь, что крепкий до черноты и нестерпимой горечи чай хоть ненадолго разгонит сонливость. Няше, естественно, разбавил как следует, после чего отнес кружки и скудную закуску в комнату девушки.
Та, снизойдя до скупых слов благодарности, следом спросила:
— За споровой шкалой следишь?
— Глаз с нее не спускаю.
— И как ноги?
— Да хоть выкидывай.
— Сильно болит?
— Боль — ерунда. С коленями хреновое дело, они не слушаются, сами под себя подгибаются временами.
— Не переживай, это ненадолго. Жаль, что нет мяса или тушенки, очень хорошо помогает при заживлении. Ну это если, конечно, живчик есть.
— Слушай, тут дом без ставен, это ничего?
— Кому надо, нас найдут что со ставнями, что без, — нахмурилась Няша.
— Ты о чем?
— Система не любит, когда кто-то долго на одном месте сидит, за такое часто наказывает. Да и опасно здесь, деревня много кого может привлечь.
— Уж не ведешь ли ты к тому, что и отсюда сваливать надо?
— Надо, конечно, но мы сейчас не в том состоянии. А вот завтра — возможно.
— Мы и завтра не станем бодрыми и здоровыми.
— Нам это и не нужно, главное — быть живыми. Захватим одеяла и теплую одежду, переберемся в лес. Он отсюда недалеко.
— В лесу все водой пропиталось.
— Да, ты прав, но это даже хорошо, ведь мокрая земля хуже запах держит. Рокки, пойми, нам и правда опасно здесь оставаться. Кусача больше нет, зато осталась его туша, завтра она начнет пованивать, и пованивать хорошо, а этот запах мертвяки издалека чуют.
— Тут и без кусача тухлятиной несет.
— Это другое дело. Те зараженные, которые боялись сюда приходить, по такому запаху поймут, что деревня теперь свободна. Они могут прийти. Хорошо, если один-два заявятся, а вдруг стая?
— Стаями они и по деревням бродят?
— Еще и какими. Бывает, из центральных областей материка такие полчища приходят, где тысячи тварей, и многие из них не уступают, а то и покруче кусача. Это называется орда, очень неприятное явление. Все на своем пути сметают, даже самый сильный стаб не всегда можно отстоять.
— Как вы тут живете при таких делах?
— Как-как… плохо живем. Так что завтра уходим, даже не спорь.
— Да я и не спорил.
— А как же это тогда называется, по-твоему?
— Просто интересовался.
— Интересовался он, ну конечно… Радуйся, если заявятся только мертвяки. У нас и без них проблем выше крыши. Эй, что это с тобой такое?
— В смысле? — встрепенулся Рокки.
— Ты только что чуть со стула не свалился.
— Да приморился конкретно, глаза сами по себе закрываются.
— Это хороший признак.
— И что в нем хорошего?
— Выздоровление идет, покой в этом помогает. Сходи полежи. Поспи. Оставь чай, он тебе только во вред сейчас. Ох и черный, ты что, смолу туда добавил?
— Почти.
— Иди-иди, пока и правда не свалился.
— Может, тебе помочь надо?
— Ничего не надо, сказано же тебе — иди спать. Ну вот почему ты из-за любой мелочи разводишь болтовню?! Брысь отсюда, надоел.
Проснувшись, Рокки убедился, что ухитрился проваляться почти до вечерних сумерек — вот-вот, и сгустятся. Причем сонливость никуда не делась, просто чуть отступила. Очень хотелось завалиться на другой бок и попытаться досмотреть сон, где было красиво, тепло, сухо и никто не рвался тебя пристрелить или съесть с радостным урчанием, но он переборол себя.
Очень уж интересно, чем там занята Няша. Со стороны ее комнаты доносятся тихие звуки, которым нет объяснения.
Поднявшись, Рокки чуть не охнул от удивления. Колени все еще ощущались чужеродными предметами, каким-то образом встроенными в организм, но боль, терзающая при малейшей нагрузке, сошла на нет, оставив после себя бледные отголоски, на которые стыдно обращать внимание.
Да и ходить получилось почти без хромоты — вот уж чудеса.
То, что устроила Няша, тоже походило на чудо. Без посторонней помощи, передвигаясь при помощи пары черенков от лопат, она натаскала в свою комнату груду барахла. В основном одеяла и одежду, также хватало постельных принадлежностей. Рассевшись посреди всего этого добра на охапке тряпья, она привычно резала ткань на полоски, аккуратно складывая их на табурет, где дожидались своего часа швейные принадлежности.
— Ты что это тут устроила? — удивился Рокки. — С ума сошла столько таскать? Тебе отлеживаться надо, сама говорила.
— Ничего, ты у нас за двоих уже отлежался, — беззаботно ответила Няша и снизошла до пояснений: — Надо сделать пару спальников, готовых в доме нет.
— Ты все еще хочешь отсюда свалить?
— Ну да, хочу, так надо. Переночуем тут и завтра в лес рванем. Продуктов дня на три точно хватит, воду тоже захватим. А там на ноги встанем, станет проще.
— Я, может, и встану, а вот ты — вряд ли.
— Тебе легче стало? — покосившись, уточнила Няша.
— Вроде да.
— У таких, как ты, обычно дня за два-три бесследно проходит.
— Слушай, а кого ты имела в виду?
— Ты о чем?
— Когда я начал отваливаться, ты сказала, что, если придут только мертвяки, надо радоваться. Мы еще кого-то ждем?
Няша, сосредоточенно вдевая нитку в здоровенную иголку, которой собралась сшивать шерстяное одеяло, поморщилась и еле заметно кивнула:
— Мертвяки — общая проблема всех иммунных. Что ты ни делай, они никогда тебе друзьями не станут. Но у меня есть еще и персональная головная боль. Ну и у тебя она тоже есть, пока ты со мной.
— Что за проблема?
— Ромео.
— Тот тип, о котором те уроды говорили?
— Ага.
— Я так понял, что он назначил тебя своей Джульеттой.
