Урожденный дворянин - Корнилов Антон (полные книги txt) 📗
– А мне кажется, не позвонят, – подавленно сказал Нуржан. – Что им теперь? Ни свидетелей, ни потерпевших не осталось… почти. А по-новой начинать… доказательная база у нас слаба. Нужен опер хороший, который бы все раскрутил, как надо… А где такого опера возьмешь? Вот Никитос был… – он замолчал на середине фразы.
– Вишь, как оно у нас по закону-то выходит, – постепенно распаляясь, бормотал Евгений Петрович. – Вот оно как у нас по закону выходит! Хочешь по закону – на, пожалуйста. Как же еще, если не по закону? Законы-то, они справедливые. Для нас специально и писаны. Не для них…
Олег молчал. Мария Семеновна украдкой посмотрела на него. Лицо Олега, потемневшее и осунувшееся, было неподвижно. Какое могло бы быть – тотчас пришла в голову директору детдома нечаянная мысль – у воина, долго-долго защищавшего от врага крепость и теперь, после свирепого боя, сидевшего на развалинах некогда могучих стен, среди окровавленных трупов и обломков оружия… Ей стало жаль парня. Настолько сильно, что это чувство на мгновение пересилило тоскливую жалость по бестолковой Насте Бирюковой. Директор вдруг вспомнила о том, с какой азартной решительностью она начинала все это… Разве тогда она могла подумать, в какую черную пропасть безысходности заведет эта борьба ее саму и ее соратников? Как же глупо было все-таки пытаться меряться силами со всесильными…
– Да, – не поднимая головы, проговорил Олег. – Евгений Петрович прав.
Все уставились на него, ожидая пояснения.
– Мы потерпели сокрушительное поражение, – продолжил Трегрей. – И это – бессомненно.
Эти слова отдались тоскливой болью в сердцах присутствующих. У Евгения Петровича даже лицо исказилось. Кажется, и он, и Мария Семеновна, и Нуржан – все они ждали, что Олег возразит на горькие речи физрука чем-то вроде: «Глупости все, ничего еще не кончено…»
– Значит – все, – шевельнул вздувшимися желваками на скулах Евгений Петрович. – Если уж и ты, Олег…
Мария Семеновна вздохнула, опустила голову. Нуржан молчал. Он смотрел на Олега, словно не верил, что тот мог сказать то, что сказал.
– Но я не совершенно разумею, в чем мы ошиблись, – говорил между тем Олег. – Мы ведь все делали правильно, так? Права граждан государства оказались нарушены. Надобно было добиться восстановления и дальнейшего соблюдения этих прав. Я полагал, что такое здесь – возможно… Трудно, но достижимо – доказать перед лицом закона беспровинность достойных и виноватость преступников. А на деле вышло, что… – он посмотрел на Евгения Петровича.
– Ага, – подтвердил тот. – Это нам – населению – законы соблюдать обязательно. А сильным мира – кое-когда можно эти законы и обойти.
– Значит… – нахмурившись, проговорил Олег. – Враг не таков, каким я его спервоначалу полагал.
Вдруг дверь кабинета приоткрылась.
– Мария Семеновна, – шепнула, просунувши в щель длинное и белое свое лицо, Наденька Короткова, – а мне Настька только что позвонила.
Все четверо уставились на нее – с тревожной надеждой.
– Говорит, мол, все у нее хорошо, и искать ее не надо… Говорит, документы потом как-нибудь заберет.
– Откуда звонила? – тут же переспросил Нуржан.
– Да со своего телефона…
– А голос ее… – встрял Евгений Петрович. – Голос у нее… ну… обычный был или какой? Может, ее заставили позвонить?
– Голос у нее веселый был. И пьяный, – сообщила Наденька. – Прямо такой… вдрабадан…
И тотчас же затрезвонил стационарный телефон на директорском столе. Мария Семеновна, вскочив на ноги, схватила трубку:
– Да?.. Настя? Настя! Где ты, отвечай немедленно?..
Прокричав это, она замолчала, слушая. На лице ее постепенно расползалась укоризненно-брезгливая гримаса.
– Ты где? – наконец выкрикнула Мария Семеновна. – Где ты, скажи мне?! Что?..
Почти сразу же она отняла трубку от уха и проговорила:
– Отключилась…
– Наберите еще! – посоветовал Нуржан.
Директор кивнула и нажала кнопку повтора вызова.
– Абонент – не абонент… – произнесла она, секунду послушав. – Кажется, отобрали у нее телефон.
– Что она говорила? – спросил Евгений Петрович.
– Да то же самое, что Коротковой, – ответила Мария Семеновна. Как-то сразу устав и отяжелев, она снова опустилась на стул. – Лепечет, еле языком ворочает.
– Она сказала, где она?
– Начала говорить… Вроде, далеко за городом. В каком-то имении… Так и сказала – имении…
– Елисеевка! – хором выпалили Нуржан и Евгений Петрович.
– Звонить в полицию? – неуверенно предложила Мария Семеновна, посмотрев на Олега, который так и сидел напротив нее, погруженный в самого себя, словно и не слышавший и не видевший, что происходит вокруг него.
Евгений Петрович пренебрежительно хмыкнул:
– Куда звонить? Ну куда? И что дальше-то? Этому гаду стоит только с начальством полицейским связаться, и все против нас же и обернется. Не так надо… – он сверкнул глазами в сторону Олега. – Я вот что предлагаю. У меня старых знакомых, бывших спортсменов, много еще осталось. Тех, кто в девяностые к братве перекинулись… и умудрились выжить. Вот им надо звонить. Соберем команду, выедем в эту чертову Елисеевку… Отобьем девчонку. А?
– Точно! – подхватил Нуржан. – Я с тобой, Евгений Петрович. Пару-тройку человек я тоже подтянуть смогу.
– Ну, а я, – уже с деловитым энтузиазмом продолжил физрук, – минимум пятерых-шестерых.
– Стволы надо поискать. Травматику, в смысле… А то и просто битами и прутами арматурными вооружиться. Если быстро действовать, может получиться!
– Быстрота и натиск! – согласился Евгений Петрович, уже доставая из кармана телефон. – А что? Как они с нами, так и мы с ними. Пошла она к такой-то матери, эта полиция… Без нее разберемся!
– Ну, хватит! – очень резко и громко оборвала загоревшихся мужчин Мария Семеновна. – Взрослые же люди, а ерунду такую несете. Кого вы соберете? Кто с вами пойдет? Полтора человека с пукалками и дубинами – и это в лучшем случае. А там – целая армия охраны. Вооруженной, между прочим, настоящим боевым оружием. Быстрота и натиск! Перестреляют вас, голубчиков. А тех, кто выживут, в полицию сдадут. На законных, кстати, основаниях… Потому что они – сила!
И с таким убеждением это было сказано, что и Нуржан, и Евгений Петрович вдруг разом потухли. Растерянно переглянулись и… замолчали. Только Нуржан тихо и хрипловато… как-то очень беспомощно проговорил:
– Что же делать-то тогда, а?
И добавил, повернувшись к безмолвному Олегу:
– Вот она, твоя практика. Которая есть мерило истины. Ну, попробовали мы пободаться, и что?
Олег поднял голову.
– Может быть… – сказала еще Мария Семеновна, – с ФСБ какой-нибудь связаться? Да найдется же на них управа?!
– Наверное, найдется, – проговорил Нуржан. – Только потом… не сейчас… А девчонку выручать надо не медля.
– Ехать все-таки придется, – хмуро сказал Евгений Петрович. – А то что – будем здесь сидеть и ногти грызть?.. Пока они ее там…
– Я поеду, – раздался голос Олега.
– То, что надо! – даже не попытался скрыть свою радость Нуржан. – Если ты с нами будешь, то…
– Нет, – прервал его Олег. – Я поеду один.
Это было неожиданно.
– Одного я тебя никуда не пущу, – заявила Мария Семеновна. – Да и с кем бы то ни было… Никого не пущу.
– Простите, – сказал на это Трегрей, – но навестить Елисеевку мне все же придется. Бессомненно, это необходимо сделать.
– Необходимо-то необходимо, – начал заново Нуржан. – Но одному тебе там делать нечего. Надо собрать людей – как можно больше, чтобы… Чтобы хоть какие-то шансы были.
– Да, одному ехать смысла нет, – поддержал бывшего сержанта ППСП Евгений Петрович, – что, мы с Нуржаном, мешать, что ли, будем? Как говорится, одна голова хорошо, а…
– Я поеду один, – твердо повторил Олег.
– Да почему?! Почему один-то?
– Вперво: потому что я положил зачин этому делу, следовательно, я и должен нести полную ответственность. Кроме того, я дал Насте честное слово дворянина, что всегда буду защищать ее. Это – мое дело.
