Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич (книга регистрации .txt, .fb2) 📗
Я легонько стукнул своей рюмкой о рюмку товарища и сделал небольшой глоток, потом ещё один — на сей раз побольше. Коньяк оказался жестковат, но с мороза пошёл на ура.
— Так что у вас опять стряслось? — спросил Василь, ослабляя узел галстука.
— Ты ещё не в курсе, что ли? — удивился я.
— Откуда? У меня свой фронт работ.
— Ты разве не при Зимнике состоишь? Он же это дело ведёт?
Василь покачал головой и пояснил, слегка понизив голос:
— У него на подхвате Зак и Ключник. Меня в розыскном отделе набираться опыта оставили. Уголовкой занимаюсь.
— Розыскной — это «Секция-пятнадцать»? Зимник не в ней, получается?
— Он в иностранном департаменте заместителем начальника. Выявлением зарубежной агентуры занимается. — Василь допил коньяк и закусил лимоном. — Машка у него на стажировке.
Я даже рюмку до рта не донёс, так удивился.
— Серьёзно?
— А что такого? — усмехнулся Василь. — Официанткой или горничной прикинуться — это она запросто. Языки иностранные зубрит, сдаст минимум — возьмут на постоянную должность. Я тоже на курсы хожу — айлийский и оксонский учу, только решил все яйца в одну корзину не складывать, ещё в вечернюю школу записался, буду заочно на юридический поступать.
— Ну вообще! — поразился я, выпил, выдохнул и закусил лимоном. — Растёшь над собой!
— А ты как думал!
Веснушчатая официантка принесла пузатый чайник и чашки, а ещё изрядных размеров шоколадный кекс, уже порезанный на куски.
— Ты только попробуй! — указал на него Василь. — Сказка!
Кекс и в самом деле оказался неплох, равно как и чай, но в полной мере насладиться им помешало напоминание собеседника:
— Так во что ты снова вляпался?
Я рассказал, особо не вдаваясь в детали, об утреннем происшествии, о цели же командировки и вовсе упомянул лишь вскользь, но хватило и этого.
— Везёт тебе, Петя, как утопленнику! — заметил Василь.
— И не говори. Если дело Зимник забрал, получается, иностранная разведка в нападении замешана?
— Получается, так.
Я долил себе чая и хмыкнул.
— А почитаешь газеты, вы всех шпионов уже вычистили. Что ни день, то арест.
Василь скривился.
— Это не мы и не иностранный департамент даже, это департамент по особо важным делам углы срезает.
— Как так?
— Да вот так! Дело отходит комиссариату в трёх случаях, — Василь начал загибать пальцы, — в нём замешаны операторы, зарубежные агенты или политические экстремисты. Ещё вредительством и саботажем занимаемся, но это и всё. И вот смотри, проворовался какой-нибудь министерский чиновник или сенатор на взятках погорел — это прокурорских юрисдикция, а там всё схвачено, дело разваливается, и фигуранты разве что в отставку уходят. Правильно это?
Я покачал головой.
— Нет, само собой.
— Вот и у нас так посчитали. Теперь берут за жабры какую-нибудь мелкую сошку, выбивают из неё нужные показания, и высокопоставленный растратчик превращается в агента срединской разведки. Или нихонской — не суть важно. Грязно работают. Мы в розыскном такое не практикуем. Иностранный департамент тоже реальных шпионов ловит, а вот в газеты обычно дела одно сомнительней другого попадают.
Василь переложил себе на тарелку последний кусок кекса, откинулся на спинку стула и вздохнул.
— У нас, конечно, тоже всякого хватает, но так грубо не работаем. — Он обвёл рукой зал. — А сюда я перед службой захожу. Чай пью, медитирую, настраиваюсь. Даже встаю на полчаса раньше ради этого. Хорошо тут.
— А Машка как же?
— У неё скользящий график, редко когда с моим совпадает.
— Квартиру снимаете?
— Ага. Денег улетает — жуть, зато в двух шагах от работы. Самый центр.
— Жениться-то не надумали? Глядишь, молодой семье служебную квартиру выделят.
Василь потёр крупный нос и махнул рукой.
— Повременить решили. У нас не особо поощряют, когда муж и жена вместе служат. Да ладно, что мы обо мне да обо мне? У тебя-то как на личном фронте?
— Да никак практически, — усмехнулся я. — Учёба, работа, снова работа. Домой только поспать прихожу. Ну и сверхспособностями занимаюсь.
— О! Я тоже! — кивнул Василь. — На пик румба вышел, теперь фокусировку улучшаю и создание энергетических структур начинаю отрабатывать. Трижды в неделю на занятия хожу.
— Это правильно, лишним не будет.
— Вот и я о том же.
Краем глаза я заметил движение, и повернулся к жуликоватой наружности живчику в клетчатом бархатном пиджаке, лимонной сорочке и с броским шейным платком.
— Василий, моё почтение!
— О, Серж! — Василь поднялся и пожал протянутую руку. — Чем порадуешь?
— Есть два билета на «Цирюльника». Но — балкон.
— Беру!
Я с немалым интересом проследил за товарно-денежным обменом, после чего не удержался и спросил:
— В театр собрался, что ли?
Василь вроде как даже немного смутился, буркнул:
— В оперу. — И сразу пояснил: — Да Машке по работе надо, ну и я с ней за компанию хожу. Ну а что такого? Приличная публика, отличный буфет, поют знатно. Без либретто ни черта не понятно, правда, что на сцене происходит…
— Либретто — это что?
— Ну как театральная программка, только с текстом… — взялся объяснять Василь, но мне вдруг резко стало не до него.
Внутри мотком колючей проволоки прорезалось ясновидение, откуда-то издалека долетели перетряхнувшие спокойный до того энергетический фон помехи, а после докатилась ударная волна, дрогнул пол под ногами, задребезжали оконные стёкла.
Какого чёрта?
Василь осёкся на полуслове и озадаченно уставился на меня, потом вскочил и поспешил к двери. Я последовал его примеру, остальные посетители встревоженно загомонили, но и только, вслед за нами на улицу никто выскакивать не стал.
На улице стреляли. Не поблизости и даже не в соседних кварталах — отголоски частых хлопков трёхлинеек едва долетали, а сверхэнергетические помехи перестали доноситься вовсе.
— Не нравится мне всё это, — проворчал Василь и вернулся в кафе, попросил у буфетчика разрешения позвонить, а когда тот выставил на стойку скрывавшийся до того под прилавком телефонный аппарат, принялся быстрыми поворотами диска набирать нужный номер. Почти сразу утопил рычажки, с тем же успехом повторил попытку и попробовал связаться с абонентом через телефонистку, но все линии оказались заняты.
Василь кинул буфетчику мятую трёшку и отказался от сдачи, вновь покрутил диск и вновь дозвониться не смог.
— Идём! — позвал он меня и сдёрнул с вешалки пальто.
Мы покинули кафе и прислушались. Стрельба определённо начала затихать, характерные хлопки доносились теперь куда реже прежнего.
— И что это было? — спросил я на улице.
— Кто б мне сказал, — проворчал Василь.
— А напрямую с диспетчером связаться? — предложил я, покрутив растопыренными пальцами у виска.
— И назавтра весь день мигренью страдать? — фыркнул Василь, который невзлюбил ментальное общение ещё в учебном взводе комендатуры.
Но он-то к нему хотя бы способен в отличие от меня!
— Ладно, Петя! — протянул Василь мне руку. — Давай разбегаться. Вернусь в комиссариат, узнаю, что стряслось. Мало ли?
Ответить на рукопожатие я не успел, мой товарищ вдруг странно вздрогнул, прижал к лицу ладонь, выругался:
— Дерьмо!
Он мотнул головой, ухватил пригоршню снега и приложил её к начавшему кровоточить носу. Я сообразил, что дело в ментальном воздействии, и вновь спросил:
— Что стряслось-то?!
— Широкополосное оповещение, — пояснил Василь и сплюнул кровью. — Самое гадкое из всего, что только есть. Ненавижу…
— Не тяни! — одёрнул я товарища. — В чём дело?
Василь глянул на меня с нескрываемым сомнением, но все же соизволил поделиться последними новостями:
— Покушение на великого князя Михаила. Вроде бы даже успешное. И вроде бы это операторы отметились. Чуешь, чем пахнет?
Я кивнул. Дело пахло керосином.
Часть вторая. Глава 4
Глава 4
