Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Был бы я скорой помощью...
Он посмотрел на Леху так красноречиво, что у того отпали последние сомнения насчет спасательных операций. Над доктором висел дамоклов меч политической ответственности, а то бы он тут развел такую неотложную хирургию, что только клочья полетели. Неизвестно, делают ли в КГБ ампутацию страха, а Корсварен производил впечатление человека, у которого вырезана типичная для среднего европейца опаска сказать лишнее слово и кого-нибудь задеть локтем. Он, конечно, старается хорошо себя вести, но случись что, не побоится быть мужчиной. Рыцарь, елки-палки.
Леха благодарно кивнул, взял импровизированные письменные принадлежности и кивнул снова, когда ему указали на диван. Сверяясь с кодовой книгой в планшете, быстро набросал донесение. Корсварен надел ботинки и теперь расхаживал туда-сюда, заложив руки за спину.
— Дичь какая-то! — вырвалось у доктора вдруг.
— Простите?..
— Никогда я к этому не привыкну. Видите ли, дорогой мой, я Африку неплохо знаю, и она в целом на редкость позитивное место. Спокойное и безопасное. У нее просто репутация никуда не годится. А люди тут хорошие. Но если случается катаклизм... Сразу все летит в тартарары и начинается безобразие. Культурный университетский город, столица, и нате вам — человеческие жертвы!.. В этом вы тоже уверены? Точно?
— Мне исполнитель лично жаловался, как ему надоело их убивать, — пробормотал Леха, вычитывая донесение.
— Уму непостижимо!
— Здесь была очень нездоровая обстановка, — Леха, не поднимая глаз, водил пальцем по тексту. Вроде бы все нормально. Подмывало добавить пару слов про «батарейку», но сообщение станет неуклюжим, да и боязно класть такое в интернет даже в самом зашифрованном виде.
— Люди варились в собственном соку, пытались как-то осмыслить происходящее — и скатились в мистицизм, — сказал он. — Спасибо, не в каннибализм. Приплюсуйте наркотики, без них не обошлось...
— Понимаю, но есть же предел человеческой дикости... Хочется пойти к Бабе, взять его за шиворот — добрый католик, защитник веры, спаситель храма! — тряхнуть хорошенько и спросить: дедуля, ты не охренел?!
Корсварен резко остановился и уставился в стену.
— А что, так можно было? — бросил Леха, исправляя запятую на тире.
Сам не понял, зачем ляпнул.
Корсварен молчал. Так сурово, как молчал бы наверное крестоносец, отстраненный от похода в Святую Землю, потому что надо оставить на хозяйстве надежного человека, а ты в Ордене надежней всех, ну и сиди дома, считай по осени цыплят.
«Черт возьми, о чем я, да это же и есть крестоносец! Настоящий! И ему конечно нельзя сделать то, о чем он сейчас размечтался...»
— Не мею права, — прошипел доктор, не оборачиваясь. — И людей у меня... Недостаточно. Вы упомянули исполнителя — и кто это?
— Великая Мать. Она же Виктория Ройс, названная супруга Муделе Бабы, ранее техник боевой группы Крукса и, вероятно, последний оставшийся в живых «Ландскнехт».
Доктор издал неопределенный звук: то ли кашлянул, то ли подавился.
— Прекрасная и глубоко несчастная женщина, — уточнил Леха. — Кажется, я ей понравился, и меня это беспокоит.
— Еще бы!
— Давайте так, — устало произнес Леха, протягивая доктору обрывок полотенца. — Вы отправите сообщение, а потом я вам расскажу все, что сумел выяснить. И чисто по-дружески, и для страховки. Не от имени Института, а от себя лично. Чтобы правда о событиях в Абудже не канула в Лету. Мог бы спросить — не боитесь? — но знаю, вы не боитесь.
Доктор взял донесение и быстро пробежал его глазами.
— Недурственно. Не понимай я, о чем тут речь... Нет, это самообман. Кроме цифры «семь» даже мне не за что зацепиться. Хорошие у вас коды. Сейчас вернусь. И выпьем чаю, я же обещал...
Леха откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
Он много на себя взял, пообещав раскрыть информацию, добытую в интересах работодателя и по его заданию. Строго говоря, скромный научный сотрудник Филимонов критически превысил свои полномочия. Как бы ни был Институту любопытен Орден, надо сначала получить санкцию на болтовню. Но Леха не кривил душой, сказав, что поступает так ради страховки. И если само решение — говорить или не говорить, и о чем именно, — было эмоциональным, то на выходе оставались жесткая логка и холодный расчет. Научный сотрудник заботился о спасении ценных данных.
Ситуация явно катилась под откос и становилась неуправляемой. Общее безумие усиливалось, оно уже всерьез давило на голову, и Леху не отпускала мысль: скоро так прижмет, что все мы здесь сойдем с ума не хуже Муделе Бабы, а то и позаковыристей. Люди начнут делать глупости, а потом случится бойня, и если кто в ней уцелеет, то наверное доктор. Значит, надо с ним пообщаться откровенно.
Да, чтобы правда о событиях в Абудже не канула в Лету...
Он очнулся, когда его деликатно растолкали.
— Исполнено, — сказал Корсварен. — Пойдемте на кухню, я уже распорядился. И пару таблеток предложу вам. Напрасно вы пили местный алкоголь. И совсем напрасно добавили потом. Не надо делать такое лицо! Я вижу, что добавили! А ведь просил... Что за люди — почему никто не слушает врачей, пока не становится плохо?
— Простите, устал, задремал... — Леха широко зевнул. — Да, выпил! Клянусь, не хотел! Надо было. Оперативная необходимость, компрене ву? Я разрабатывал источник. А источник разработал меня... два раза. До рвоты.
— Шпионские игры! — произнес доктор с выражением. — Ладно, больной, идем лечиться.
— Нет, чай с таблетками потом. Сначала информация.
Доктор пригляделся к больному и кажется понял, что ему попался на редкость упорный экземпляр.
— Ну вот что с вами делать... Тогда... Давайте-ка в капеллу. Если вы ничего не имеете против нетрадиционного использования молельных помещений.
— Там — глухо, да? — догадался Леха, с трудом отрываясь от дивана.
— Единственное место, в котором я полностью уверен. Сам его прозванивал сегодня, можете не беспокоиться. Ну и наш капеллан в прошлом инженер РЭБ, у него ни один несанкционированный электрон сквозь защиту не проскочит.
— Серьезно работаете, прямо на душе потеплело.
— Жизнь такая, мир такой, приходится отвечать на вызовы, — сказал Корсварен, пропуская гостя вперед. — А ведь в детстве мечтал, что стану продавцом мороженого. Хотел нести радость людям скромно и незаметно. А вы?
— Отличная профессия... Да я — что, я же из России. Все русские мальчишки — будущие космонавты. Еще можем воевать с фашизмом. Тоже... Нести радость людям.
— Пассионарная нация, — оценил доктор.
Леха чуть было не съязвил: мол, вашими молитвами, не давала нам Европа засидеться по лавкам. Но Корсварен слишком нравился ему, чтобы издеваться. Да тот и не понял бы наверное, о чем речь.
— У нас просто с национальными символами перекос. Так исторически сложилось. Над этим еще работать и работать... Кстати, о работе. Думал, госпиталь битком набит, и койки в коридорах. А в приемном покое никого — и вообще тишина мертвая. Где больные-то?
— Мы остановили прием еще утром. И вывезли в город всех, кого можно. Сразу как узнали, что едут гости из АТР и тащат за собой боевую технику. По госпиталю объявлен красный уровень, если вы не заметили.
— Н-нет...
— Это хорошо, — сказал доктор. — Значит, порядок.
Капелла оказалась контейнерного типа — тесноватая, но уютная белая коробочка. Леха хотел вести себя воспитанно, однако ноги держали плохо, и он, пробормотав извинения, сразу плюхнулся на скамейку. Корсварен сотворил молитву, с уместной быстротой, но без спешки, и повернулся к нему. Леха засек время.
Короткую версию доклада он отбарабанил за пять минут, уточнения и дополнения заняли еще десять. Почему-то доктора очень заинтересовало поведение Великой Матери; он так и сыпал вопросами — что сказала, как стояла, куда глядела. Отдельно зацепился за ее вспышки ревности. Леха сначала заподозрил, что Корсварен психиатр, а потом решил: наверное с точки зрения начальника госпиталя Вик самый опасный человек в городе. У нее же Йоба. Хорошие девочки не стреляют в красный крест, но чего бы им не стать плохими временно, да ка-ак бахнуть сюда фугасным, чисто по-нигерийски, веселья ради.
