След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав (книги бесплатно без .TXT) 📗
Хеган был похож на нечисть, на саму смерть — такой же белый, с высокими скулами. Цепь от дерева не стал отрывать, просто бросил, тоже потянул нож из-за пояса.
— Что ты делаешь? — спокойно спросил он. Глейн обернулся через плечо, еще раз крикнул:
— Беги!
Бедвир не двигался с места, завороженно смотрел на Охотника.
— Легендарный, — прошептал он, узнав. Хеган приближался.
— Да он убьет тебя, беги! — скомандовал Глейн, но Бедвир растерялся:
— А разве… так не должно быть?
Он и за Глейном пошел, думая, что, сразу после хозяина загородного дома, Охотник прирежет и его, и теперь не знал, почему должен себя спасать.
— Девушки! — напомнил Глейн. — Они любят вампиров! Будут тебе в ноги падать, любить тебя вечно! Только в вампиров их не превращай.
Бедвир улыбнулся одной стороной лица, по второй дал себе пощечину.
— Спасибо, парень! Я в долгу перед тобой! — прокричал Бедвир, уже удаляясь. Хеган оставался наедине с Глейном, и, возможно, для несчастного вампира поневоле Глейн выглядел героем. Он бы таким и был, если б дрался до конца, а не сбежал от Хегана, как только посчитал, что Бедвир уже достаточно далеко.
Эти люди — ненормальные. Если бы Глейн родился тут, он уговорил бы семью собрать все, что смогут унести, и в первый же светлый день бежать отсюда как можно дальше. Ему и теперь было страшно уходить из-за стен.
Вернувшись в выделенный ему домик, он до рассвета ходил из стороны в сторону, выглядывая на темную улицу, и во вспыхивающих там огоньках ему виделись глаза. Давно у Глейна такого не было: почти детский страх перед тем ужасом, с которым невозможно справиться.
Но к рассвету, успокоившись, он улегся снова на соломе подремать перед выходом и заснул крепко. Глейн как кот: когда он чувствовал, что ему ничего не угрожает — спал крепко, не разбудить. Другое дело ночью посреди леса, там ветка хрустнет — он уже с ножом наготове. Будто и не спал, а притворялся.
Выспавшийся на несколько лет вперед, с больной головой, лохматый, Глейн оторвался от промявшейся под ним соломы и посмотрел в окно. Солнце клонилось к макушкам деревьев, часа три до заката. Далеко не уйти.
— Проклятье, — нашел наконец нужное слово Глейн, поднялся.
Ощущение было, что люди в этом городе питались только железом: никаких огородов Глейн не заметил, размышлял какое-то время о том, что местные наверняка живут в постоянной осаде и продовольствия не хватает. Глейн как раз ругал себя мысленно за то, что задержался, когда заметил поднимающегося к дому священника.
— Мне сказали, что вы были на стенах. И что были напуганы. — В Хемминге была заметна обеспокоенность, хотя Глейну стало стыдно за свою слабость. — Мы тут привыкли уже, а приезжих пугает… Обычно я прошу не пускать новых людей на стены ночью. Но наши парни, кажется, хотели посмеяться. Показать свою отвагу перед Охотником.
— Я понимаю, — кивнул Глейн. — Все в порядке. Это… Правда было жутко. Не знаю, как вы живете здесь.
— Может быть, вы голодны?
А ведь этот священник, пожалуй, для того сюда и шел. Глейн появился у стен налегке, если не считать оружия, и провел тут уже сутки. Конечно, он был голоден.
Люди попадались разные. Одни хотели денег за еду и кров, другим от Охотника нужна была помощь, и потому они бесплатно позволяли им остаться и кормили. Были и такие, как Хемминг, кто не мог оставить человека голодным и уставшим. И Глейн кивнул, ощущая себя на тот возраст, в каком его видели, — семнадцатилетним юнцом, недавно начавшем путешествовать без учителя. Совести хватило только уточнить:
— У вас ведь нет проблем с урожаем?
Хемминг улыбнулся понятливо, отрицательно покачал головой. Убедившись, что Охотник понял правильно и идет за ним, священник направился в центр селения.
— Эта деревня живет тем, что может смастерить. Добрый вечер, — Хемминг поклонился девушке с корзинкой, улыбнулся ее ребенку. — Продовольствие мы закупаем. Спасибо, замечательно, а как вы поживаете? Потому что сами понимаете — вырастить что-то за пределами деревни — невозможно. А тут земля пропиталась… Тут уж либо выращивать… Спасибо, замечательно, а вы как? Либо производить.
На Глейна посматривали с интересом, но не подходили поговорить и не останавливали. Люди тут выглядели, как в любой другой спокойной деревне. Правда привыкли?
Глейна едва не сбил с ног ручеек детей. Даже они ничего не боялись, теперь ему по-настоящему стало стыдно за себя.
— Почему они не нападают? — спросил Глейн и только теперь заметил, что Хемминг разговаривал со знакомым и не расслышал вопроса, пришлось повторить.
— Я… не знаю, — растерялся священник. — Я предполагаю, что мы на их земле. На их святыне. Они как волки — бродят вокруг деревни. Есть забор — и они только скрипят зубами. Но, поверьте, ночью туда лучше не выходить.
— Я и не собирался проверять, — тут же поднял руки Глейн. Он уже осознанно играл юнца, который толком не освоился со своим опасным ремеслом. Хемминг грустно улыбнулся, кивнул:
— Да, правильно. Тем, кто живет тут давно, город не покинуть — они найдут на следующую же ночь, как бы далеко не убежал. Но если бы вы попытались нас спасти — ваша кровь была бы на моих руках. Года три назад один отчаянный Охотник услышал, что нам докучают вампиры. Он, кажется, не понял, насколько все плохо. Мы уговаривали его вернуться, но сами понимаете… Когда начало темнеть, мы закрыли ворота.
Глейна продрало морозом по коже. Стало настолько не по себе, что притупилось чувство голода. Скорее всего того бедолагу просто разорвали.
— Не буду вас пугать, — заметил это добрый Хемминг. Они уже пришли на место, и стало понятно, почему священник относился так покровительственно к Глейну — из дверей монастыря осторожно выглянули мальчишки-послушники, на вид лет пяти-шести.
— А, это, — спохватился Хемминг, — иногда сюда привозят осиротевших детей. Кого-то забирают жители деревни, кто-то остается тут… Я уверен, они бы с радостью забрали всех, но ведь и у них самих в семьях родные дети… Я понимаю. К тому же, они живы на то, что жертвует город.
— Здравствуйте, — произнес остановившийся за несколько шагов до ворот Глейн. В этих мальчишках он увидел маленького себя, осиротевшего при живых родителях. Хемминг совсем не похож на Варина, который был учителем Глейна. Варин — суровый, молчаливый и угрюмый стареющий Охотник, когда-то повредивший руку так, что она не двигалась, а висела плетью вдоль тела. Но даже этот человек, когда гнал Глейна в полночь на улицу тренироваться вместо сна, когда давал ему два ведра и требовал наполнить пруд водой из речки под горой, был лучше его отца. Будь то кровный или тот, что сломал Глейну руку. Ему всегда казалось, что Варин если и не знал всего с самого начала — догадался позже.
Это «позже» было тогда, когда выгонять Глейна уже не имело смысла. Ну не убивали у него всю семью — и ладно, домой не сбежал — уже хорошо. Не жаловался — вообще замечательно.
Одно было плохо: сильнее Глейн не становился. Не так, как остальные или тот же Хеган. Глейн уже тогда научился хитростью добиваться того, что остальные получали силой. Но от тех заданий, которыми нагружал его учитель, Глейн выматывался, падал и норовил себе что-то снова сломать. Когда Глейну было шестнадцать, он путешествовал с Варином по стране, готовился к самостоятельной жизни. Где-то в землях, где правила нечисть, а не люди, Глейн спрятал их татуировки, из походного мешка сделал накидку для Варина и прошел эти земли как мальчик-поводырь для слепого старца, которого изобразил Варин. Они ни разу не сражались там, где была вероятность вообще живым не вернуться. После этого Варин заявил, что как-нибудь его ученик проживет, по крайней мере, ума ему хватит. Варин был хорошим учителем — если где-то и перегибал, то зная, что Глейну это спасет жизнь. Хемминг не должен был перегибать, он не скрывал своей заботы об этих детях. То, что снаружи выглядело как монастырь, оказалось приютом.
