Якудза - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
От боли, от бессильной злобы, от всего вместе взятого, что навалилось за последние два дня, Витек крепился, крепился — да и заревел, со слезами и соплями, словно отшлепанный воспитательницей детсадовский спиногрыз. И тут же потому, что перед вражьими рожами такую вот слабость показал, сам на себя озверел и оттого совсем уж белугой залился.
И от собственного рева проснулся.
Ибрагима не было. Не было и Саида со звероватыми земляками. Железной палки с тавром тоже не было в пределах видимости. Было утро, роса, осенний лес вокруг и проклятая травинка в самой что ни на есть ноздре.
Витек нелитературно выматерился, осторожно повернул голову, откусил травинку, выплюнул ее и прислушался к себе.
Били его часто. Кто много дерется, тот много и получает в ответ. И во дворе, и на татами, и в армии, и вообще по жизни. И главное после того, как очухался после тяжких побоев, это прислушаться повнимательнее — как там они, части тела — целы или не совсем? В запарке боя часто и не поймешь, что сломано, а что просто поболит да перестанет. Адреналин боль глушит. А после в себя придешь, дернешься неловко, потревожишь и без того растревоженное — и снова выключишься. И потом, может, и вообще не включишься. Так в армии капитан советовал — афганский волчара, морда в шрамах, как у Виниту, злой, психованный, но порой дельные советы давал.
Руки из-за спины вытаскиваться не хотели. Значит, все-таки связанные. Спасибо, хоть петлю на шее перерезали, звери.
«Не хотели, чтоб ценный должник в отключке задушился…»
Витек стиснул зубы и осторожно перекатился на спину. Все равно загорелось огнем до этого более-менее терпимо саднящее плечо, заныло добросовестно побитое остальное тело. Из желудка поднялся тошнотворный ком и запросился наружу. Витек тот ком за минуту-другую на волю выпустил, после чего с полчаса сидел, привалившись спиной к ближайшему дереву, отплевываясь кислым в окружающую флору и рассматривая красные круги перед глазами.
Круги постепенно рассосались. Рассматривать более было нечего, надо было выбираться отсюда. Следы от протекторов «ниссана» в размытой дождем земле указывали, в какую сторону следует выбираться.
Веревки на руках наверняка отсырели — помимо утренней росы, помнится, вчера еще и дождик накрапывал. Сырые узлы развязывать — дело гиблое, рук Витек не чувствовал и потому решил, что тереться запястьями о деревья вслепую не стоит, толку будет немного — только еще больше изуродуешься. Потому со второй попытки встал он на ноги и потрюхал на первой скорости вдоль отчетливых следов от колес Саидова «ниссана» — и на том организму спасибо, что хоть в этом не отказал.
Путь оказался недлинным. Почти сразу лес кончился, и след от протекторов вражьей тачки уперся в шоссе.
— Слава те, Господи, — пробормотал Витек.
Серая лента шоссе плавала в рассветном тумане. Справа из тумана показалась машина.
Голосовать было нечем. Витек заорал «Эге-гей», но ор сорвался и получился писклявым, а водила только поддал газу и промчался мимо, обдав Витька каскадом вчерашнего дождя, обильно плеснувшего из асфальтовой выбоины.
— Ясно, — сказал Витек, по-собачьи отряхивая лицо. — Чего ж тут неясного. Ну и хрен с вами.
Он сделал два шага, выбрал на асфальте место посуше, осторожно опустился на колени, потом так же осторожно завалился на наименее побитый бок.
— Вот так, — сказал он грязной полосе разметки, убегающей от лица к непривычно близкому горизонту. — Чо хотите, то и делайте.
Следующая машина притормозила, потом, рискуя свалиться в кювет, медленно и осторожно объехала лежащее поперек дороги тело и, вильнув задницей на мокром асфальте, рванула от греха подальше.
— Ну не сука? — простонал Витек.
Красные пятна постепенно возвращались. Сознание потихоньку готовилось к новой отключке…
— Ты чего, парень? Ты живой?
Кто-то осторожно трогал Витька за плечо.
— Дохну, — хрипло сказал Витек.
— Ну ты это погоди, — сказал кто-то, осторожно переворачивая Витька с боку на живот. — Ого! Кто ж тебя так?
— Друзья.
— Ясно.
Сзади послышалось шуршание одежды. Потом запястий Витька коснулся холодный металл, и по обеим сторонам Витькова тела упали его руки.
— Хорошие у тебя друзья. Крепко вяжут, — сказал кто-то, переворачивая Витька обратно.
У «кого-то» было немного квадратное лицо, коренастая фигура в темно-коричневой потертой замшевой куртке и безумно модные в этих местах ботинки «Экко», которые можно было купить только в Москве за нереальные по здешним меркам финансы. И потертая под стать куртке «лохматая» «Нива», на крыше которой был привязан веревками видавший виды диван.
— А т-ты кто такой? — выдавил Витек.
— Меня Андреем зовут, — представился мужик в замше, пряча тускло блеснувшее лезвие под куртку куда-то в область поясницы. — И сами мы не местные. Давно обосновался?
— С неделю, — буркнул Витек.
— Н-да. Неделя — это срок, — кивнул мужик. — В больницу тебе надо, парень. Ну, пошли, что ли? Давай помогу.
Замшевый был здоров как буйвол. Он легко, одной рукой приподнял Витька, фрагментарно перебросил через себя и поволок к машине. Витьку ничего не оставалось, как вяло перебирать ногами вхолостую, имитируя независимое, мол, «я сам иду, и чужая помощь нам без надобности».
Ходить таким образом было несложно даже в Витьковом состоянии. Правда, на боку у замшевого под курткой торчало что-то твердое и острое, по ощущениям похожее то ли на рукоять ножа, то ли просто на какой-то штырь. Это твердое неприятно елозило по побитым ребрам, но Витек возбухать не стал — да и вряд ли получилось бы. Не до разговоров было — пусть уж волокут как хотят. Да и глупо возбухать насчет удобств, когда тебе, можно сказать, жизнь спасают…
«Нива» с диваном приближались. Побитый жизнью аппарат, много буераков повидавший… Но — машина!!!!
Еще с детсадовского голопузого возраста имелась у Витька тайная мечта — собственный автомобиль. И пусть не «Брабус» с АБСами да аэрбэгами, но — чтоб сам за рулем, чтоб дорога под колеса ложилась, и все ненужное, лишнее — там, за бортом, в другом мире…
Как и любой россиянин, собственной машины не имеющий, Витек неплохо разбирался в предметах своих мечтаний.
«Везет мне что-то в последнее время на подержанные внедорожники и на всякий разный подкрученный люд», — подумал он.
Ему вдруг стало неловко. За свою беспомощность, за грязную куртку, за то, что вот так, ни с того ни с сего какой-то незнакомый дядька прет его на своем горбу к машине, помочь собирается. А чем потом расплачиваться? Да и в больницах нынче бесплатная только дистиллированная вода.
— Вы… это… не надо.
— Чего «не надо»? — удивился замшевый, сгружая Витька на капот «нивы».
— Ну… это… в больницу там. Спасибо, что развязали. До дому вот довезите, а то сам не дойду. Тут недалеко.
— Как скажешь, — пожал плечами Андрей. — Ну, садись. Давай подсоблю.
— Спасибо, я сам.
С «я сам» Витек явно погорячился. Кисть руки он на ручку машины положить-то положил, а вот открыть дверь оказалось делом непростым. Пальцы не слушались и были абсолютно безжизненными, словно щупальца мороженого кальмара в прозрачном холодильнике универмага.
Андрей подошел и молча помог открыть дверь и загрузиться в машину. Витек был готов сгореть от стыда, но его спаситель, лишь бросив взгляд на синие распухшие полосы, охватывающие запястья Витька, выдал резюме:
— Не переживай. Сухожилия с виду вроде как целы, завтра уже пальцевать будешь как настоящий правильный пацан. А пока с этим придется повременить.
Витек хотел возразить, что мол он не из тех, и что как раз те-то его и отделали. Но тут некстати пришла мысль, что если он не из тех, то значит, и пацан он неправильный. Следующая мысль о том, что в настоящий момент это соответствует действительности, радости не прибавила. Тогда Витек справедливо решил, что думать — это вообще дело неблагодарное, и просто расслабился, наблюдая, как справа проносится лес, в котором он сегодня чуть не остался навеки…
