В рай без очереди - Клочков Сергей Александрович "settar" (полная версия книги TXT) 📗
– Ну, давай уже, поднимайся. Тут тебе не ночлежка для всякого сброда, а приличная квартира. Харе дрыхнуть, а то морда большая вырастет. – Я почувствовал ощутимый пинок. – Да и остынет все. Блин, знал бы, на что подписываюсь, черта бы лысого тебя на порог пустил. Вставай, лишенец!
– Слушай… будь настоящим другом… отвали до половины одиннадцатого. – Я с раздражением отвернулся к стене, до этого вслепую отмахнувшись от очередного пинка. – А то встану и очки твои ботанические разрушу… блин, сутки не спишь, на них работаешь, а они…
– Полпервого, Ланс. Заказчики через двадцать минут будут.
– Ну… – Я не без труда поднялся и, протерев глаза, уставился на будильник. – Ч-черт… я что, звонка не слышал?
– Слышал. Лапой своей по будильнику треснул, причем моему, заметь, будильнику, и дальше массу топтать. – Ботаник хмыкнул. – Вставай быстрее, кофе стынет, картошку холодную жрать тоже мало удовольствия.
– Из тебя, Бот, офигенная жена бы получилась. Не будь я традиционных вкусов, завтра же за кольцом бы поехали.
– Ах ты сволочь… – Ботаник снял тапок, тяжелый такой шлепанец с резиновой подошвой, и с хорошим замахом отправил его мне в лоб. Я не без труда увернулся. – Вот хрен тебе тертый в следующий раз, а не завтрак. Сам все слопаю, а над тобой голодным смеяться буду. Зар-раза… В порядок себя приведи. Заказчики интеллигентные.
– Слышь, Бот, а я ведь только альбомы нашел. – Подтянув рюкзак, выложил на журнальный столик шесть тяжелых толстых альбомов в матерчатых обложках, от которых пахнуло слабым душком книжной пыли. – Ни орденов, ни ценностей. Как думаешь, пролетим?
– Скверно. – Ботаник присел на диван и в задумчивости почесал подбородок. – Скверно, Слава. И отчего так? Не нашел, что ли?
– Квартиру прочесали до меня. Вот глянь…
Бот полистал сохраненные фотографии, вздохнул и вернул «мыльницу».
– Хорошо хоть догадался зафиксировать. Но, как ни крути, заказ не сделан в полной мере. Однако, репутация…
– Ботан, я понимаю. Но, ч-черт, от меня ну ровным счетом ничего не зависело.
– Понимаю. Ладно, не парься… похоже, пришли. Давай одевайся по-быстрому, и… причешись хотя бы.
Старушки-сестры и племянник, все так же мнущий в руках старый берет, тихо вошли в комнату и, отказавшись присесть, аккуратно забрали у меня альбомы.
– Молодой человек… это… это все? – Виолетта Владимировна непонимающе взглянула на меня, после чего быстро переглянулась с сестрой.
– К сожалению, да. Квартира была вскрыта, воры… вот смотрите.
Старушка едва взглянула на фотоаппарат, и ее губы поджались, а плечи заметно опустились. Ее сестра, молча вынув из сумочки платок, прижала его к лицу и быстро вышла. На скулах Павла Михайловича появились желваки.
– Паша, выйди, – тихо, но очень твердо приказала Виолетта Владимировна.
– Но, тетя, я…
– Ты не расслышал? – В голосе Виолетты появился неприятный холодок.
– Да… да, конечно. – Павел, нервно сжав многострадальный головной убор, быстрым шагом вышел из квартиры. Установилось неловкое молчание. Старушка внимательно рассматривала перстень на своем пальце, а я просто ждал, отмечая про себя, что как-то неприятно все вышло, не так…
– Молодой человек… Вячеслав, верно?.. Я все прекрасно понимаю. Ордена брата не имеют… высокой рыночной стоимости. Вряд ли вы их сможете выгодно продать.
Я настолько удивился, что даже не нашелся с ответом.
– И ценности прабабушки… они, конечно, значительно дороже по деньгам… но все равно сумма будет небольшой…
– Постойте. Я что-то вас не очень хорошо понимаю.
– Понимаете, Слава. Да, вы все прекрасно поняли. Давайте не будем лгать друг другу. Я тоже понимаю… все реалии нынешнего времени. Как и договаривались, я должна была вам за работу – всю работу – семьдесят тысяч. За альбомы больше десяти дать я не смогу, вы же понимаете.
– Э-э…
– За ордена я выплачу вам пятьдесят. И сто тысяч – за украшения. Как вам такие условия?
И презрение во взгляде Виолетты Владимировны. Холодное, спокойное, уверенное такое презрение, поджатые в нитку губы. И натурально так холодком повеяло от старушки, и смотрит на меня так, словно я какой-то поганый жук, по недоразумению забравшийся в тарелку с супом.
– В любом случае я вам гарантирую, что это лучшая цена, которую вы сможете найти.
И у меня вдруг потемнело в глазах. Посмотрел я на две красноватые бумажки, что сунули в руку, две по пять тысяч, смял их и бросил на столик, под руки Виолетты Владимировны. Купюры, отскочив от столешницы, зашуршали по паркету – видно, зарядил я ими от души. Хотел еще сказать, чтобы убиралась, но язык словно пристал к небу, и я, поднявшись, быстрым шагом подошел к двери, раскрыл ее. Не глядя, подождал, пока заказчики все тем же тихим шагом не вышли из квартиры, запер ее и вернулся в комнату. На душе стало погано так, что хоть вой.
– Ну, ты видел? – выдавил я, глядя на Ботана. – Есть справедливость в этом мире, дружище?
– Видел. – Гена смущенно почесал всей пятерней в затылке, крякнул. – Да, дела… как чувствовал.
– Вот тебе и интеллигенция… – Залез рукой под диван, нащупал картонную коробку и выудил очередной «мерзавчик» трофейного коньяка. – Будешь?
– Не. Не хочу. И что, вообще во всей квартире ни одной ляльки не нашлось?..
– Ну, ты… ах ты… туда же… – Я даже не поверил тому, что услышал.
– Ох, Ланс, прости дебила. Не намекал ни на что, так, задумался, вот и ляпнул, как в лужу дунул. Извини, друг, даже мысли не было.
– Ты и деньги подобрал. – Я увидел в руках Гены две мятые купюры. – На хрена?
– Предлагаешь сжечь? – Ботаник прищурился. – Хату снимаем, товарищ дорогой. Послезавтра денежка нужна, а работы пока нет. Ни для меня, ни для тебя. Пусто, блин.
– И мне… тоже денежка нужна. Ч-черт побери его совсем…
– На работу устройся, – невесело съязвил Гена, но, увидев мой взгляд, предпочел улизнуть на кухню.
А я присосался к крохотной бутылочке. А потом и еще к одной. И что делать – не знаю. То есть вообще. Если не будет до завтра пятидесяти, как выражается Ботаник, «рублей», то у одного придурка будут некоторые проблемы. А через этого придурка и у меня… Давно бы плюнул на братца, раздолбай и пьянь, даром что на шесть лет младше, да еще и не родной, сводный. Если бы не мать…
– Короче, Лансер. Держи. – Ботаник бочком подошел и положил на диван небольшую «котлетку» из свернутых в трубку банкнот. – Здесь семьдесят… а тебе вроде полтинник нужен.
– И откуда дровишки?
– Из лесу, вестимо… Копил я на парочку ПМК, как раз с той Зоны, да на детектор более-менее нормальный. Эн зэ – запас мой неприкосновенный. Был, скажем так, специально на аппаратуру откладывал. Заказы сейчас не только ведь по окраинам Москвы, есть и за МКАД, а без техники туда нельзя. И… к днюхе твоей хотел сурпрыз сделать. Бери, потом рассчитаемся.
– Ну, спасибо, Бот. Спасибо, друг. Знал бы ты, как выручаешь.
– Чего уж там. Как будто не свои… – Гена криво ухмыльнулся и засел за компьютер, и по экрану снова побежали таблицы, карты и графики. – Может, какой ценной инфы надыбаю, без хлеба не останемся.
Отложив пять сотен на бензин, остальные деньги спрятал во внутренний карман. На часах уже было два с четвертью, и, прикинув в уме время пути, я спустился вниз. Очень сильно надеюсь, что пятьдесят тысяч, ну, в крайнем случае шестьдесят смогут решить, хотя бы на время, одну проблему. На ум пришли несколько довольно грязных ругательств, и отчетливо зачесались кулаки. Нельзя, Ланс, нельзя… нужно быть сдержаннее.
Многие вузы после Эвакуации переехали в Питер. В частности, такие гиганты, как МГУ, МГИМО, МАИ и подобные им уверенно перебрались во вторую нашу столицу, где в рекордные сроки были отстроены для них здания. Мало того, Московский Государственный имени Ломоносова не просто остался Московским, но даже само здание по личному приказу президента сделали почти полной копией потерянного. Государственные вузы пожиже разъехались кто куда – в Красноярск, Екатеринбург, Саратов, где до сих пор для них достраивались общежития и аудитории. Те, что вузами значились в основном на бумаге, да и то не всегда, переместились в резко подешевевшее Подмосковье. Зеленоград, Голицыно, наполовину уже эвакуированный Королев – там освобождалось действительно много подходящих помещений, и муниципалитеты за бесценок предоставляли их различным конторам, которые за некоторую сумму обеспечивали студентов вполне себе настоящими дипломами. Попадались среди них и относительно достойные учреждения, и откровенные шараги, и для них всех хватало желающих учиться на экономистов, бухгалтеров и психологов. Ключевое слово – желающих учиться…
