Байки из дворца Джаббы Хатта-19: Толщина кожи (История толстой танцовщицы) - Криспин Энн К. (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
– И они привезли вас на Татуин? – спросил Доаллин почти с нежностью в голосе.
Она кивнула.
– Джабба попросил у них аскайианскую танцовщицу. Поэтому они поймали меня.. . и я должна была танцевать для хатта. Джабба обещал мне, что не будет продавать моих детей, пока я буду танцевать для него хорошо. Но вы знаете, что Жирнотелому нельзя доверять… Я всегда боялась, что он позволит мне работать, зарабатывать деньги, чтобы выкупить нашу свободу, а потом убьет меня, потому что это его позабавит. А потом оставит моих детей в рабстве.
Он понимающе кивнул.
– Должно быть, тяжело было танцевать для Джаббы после всего, что случилось.
– Да, – сказала она. – Но, Доаллин… знаете, что было тяжелее всего? – непроизвольно Йарна протянула руку и положила ему на предплечье, потом, осознав свое действие, поспешно отдернула ее, спрятав руки в складки плаша.
– Что?
– Они смеялись надо мной. Все они. Они говорили, что я…
Ее губы скривились на слове «уродина». Вдох застрял в горле.
– Они называли меня жирной, нелепой и… толстой. Даже Джабба смеялся надо мной. Но он смеялся не потому, что считал меня уродливой, а потому что знал, как больно мне это слышать. Он… наслаждался чужой болью. Вы знаете.
Доаллин кивнул.
– Да, я знаю.
– Это больно, – сказала она. – Я научилась не показывать этого, отдавать себя танцу и не слышать этот смех… большей частью. Но это больно, – она посмотрела на него со вспыхнувшим неповиновением. – Я такая, какой рождена быть! Почему все должны судить друг друга? Почему они должны глазеть, высмеивать и говорить жестокости?
Он покачал головой, и его пальцы потрогали шрам, о котором она почти забыла.
– У меня нет ответа для вас, Йарна, – мрачно сказал он. – Но я слишком хорошо вас понимаю.
Луч от заходящих солнц скользнул по глазам Доаллина, пробуждая его от изнуренной дремоты. Он моргнул, затем приподнялся в тесном укрытии, опираясь на руки. Его спутница все еще спала, глубоко дыша. Белая ткань плаща очерчивала линию пышного бедра, и он ощутил легкое возникновение мужского интереса. Сколько времени прошло с тех пор, как он был с женщиной… любой расы?
Почти год, понял он. Он не был склонен к частым случайным связям… поэтому большую часть времени он проводил один в диких местах. Без сомнения, женщин двора Джаббы оттолкнул бы его шрам. Достаточное число женщин отшатывалось от его лица с тех пор, как он получил этот шрам, и он стал очень осмотрителен, снимая маску в присутствии женщины. Он пытался нанимать женщин время от времени, но это не доставляло ему удовольствия. Легче было воздерживаться, чем видеть отвращение… или, еще хуже, безразличие в глазах партнерши.
Доаллин обнаружил, что бездушное кратковременное совокупление оставляло его с еще худшим чувством, чем одиночество. Время от времени он жалел, что у него нет друга, с кем можно поговорить, но привычку к тишине было трудно нарушить. Он больше говорил с Иарной после их побега, чем с любым человеком за прошедший год.
Конечно, разговоров с Иарной не избежать, но время, которое они проведут вместе, строго ограничено, напомнил себе охотник. Он будет счастлив вернуться к своему одинокому существованию.
Доаллин выскользнул из маленького убежища. Поднявшись, он машинально проверил количество гидрона-три в капсуле. Израсходовано меньше трети. Ему не понадобится следующей до полуночи или около того.
Охотник зашел за сторону дюны, чтобы удовлетворить зов природы, потом провел несколько минут за навигационным компьютером флаера, проверяя их курс. Как раз когда он закончил, он услышал шорох и увидел, как Иарна идет к нему. Он обнаружил, что думает об истории, которую она рассказала. Насколько он знал переменчивость вкусов Джаббы, было удивительно, что Иарна продержалась целый год у хатта на «службе».
Пока она шла к нему, прохладный ветерок подул на ее одежды, сначала они раздулись, потом очертили ее тело. Доаллин был поражен… аскайианская танцовщица была заметно меньше. Он помнил ее отрывистый ответ, что в непустынном мире она будет «тоньше». Ткани ее тела, очевидно, впитывали жидкость, как губка, потом использовали ее, как было необходимо, поэтому она действительно могла долго жить без воды.
– Мы доберемся до Мое Айсли сегодня? – спросила она, подойдя к нему.
Доаллин помотал головой.
– Не этим вечером, в любом случае, – он показал ей проложенный курс на экране навигационного компьютера. – Когда мы доберемся до пустоши, нам придется снизить скорость из-за холмов и впадин. Если мы сможем остановиться где-нибудь к северу от Каменной Иглы и отдохнуть несколько часов, это будет хорошо.
– А оттуда как далеко?
– Всего лишь еще около пяти сотен щелчков. Если мы выедем на рассвете, прибудем где-то к полудню.
Медленная улыбка озарила ее крупные черты, пока они не стали сиять, как татуинскии рассвет.
– Значит, завтра я смогу увидеть своих детей?
– При любом раскладе, – сказал он с ответной улыбкой, которую она не могла видеть.
– Доаллин… – ее глаза смотрели очень пристально; с внезапным удивлением охотник заметил их приятный чистый зеленый цвет. – Спасибо за то, что пошли со мной. За то, что ведете машину. Я не думаю, что смогла бы справиться без вас.
– Как вы планировали пересечь Дюнное море? – спросил он.
Он задавался этим вопросом со вчерашнего дня.
– Я собиралась идти пешком, – просто ответила она. – Я сильная, и у меня хорошее дыхание. Но… – она оглянулась на бесконечные дюны вокруг и нахмурилась, – эта земля… очень суровая. Было бы трудно нести с собой достаточно припасов… мне бы понадобилось долгое, долгое время. Возможно, я бы не одолела этот путь.
Тебя бы убили Песчаные люди, подумал Доаллин. Или солнце… Но тем не менее он был впечатлен ее смелостью.
Заново загрузив флаер, Доаллин и Йарна залезли внутрь и заскользили по пескам. Солнца низко висели над западным горизонтом, и скоро стало холодать. Доаллин держал машину хорошей хваткой, но его беспокоило, что проблема с управлением постоянно ухудшалась. Что, если флаер совсем сломается? Они окажутся посреди Дюнного моря… нет, показания навигационного компьютера слегка обнадежили. Дюнное море теперь лежало позади; они мчались над захламленными изгибами и расщелинами Юндландс-кой пустоши.
Доаллин был вынужден замедлить стремительный бег спидера и сосредоточить внимание на управлении. Рулевой механизм вел себя все хуже, и скоро мускулы его левой руки и плеча стали протестовать. Наконец охотник с облегчением увидел, что они приближаются к намеченным координатам. Он начал искать подходящее место, чтобы сделать остановку на несколько часов до ухода ночи…
Иарна проснулась на рассвете и обнаружила, что прижимается к спине Доаллина, должно быть, она инстинктивно подвинулась к нему в поисках тепла. Она поспешно откатилась и села, протирая глаза и оглядывая унылую пустошь, которая и была пустошью Юндланда. Камни… камни повсюду. Искаженные, обточенные ветром камни всяких оттенков коричневого. Охристо-коричневый, желто-коричневый, рыжевато-коричневый, красновато-коричневый, темно-коричневый… с жалкими кустиками желтовато-зеленой растительности, разбросанной там и тут.
И песок. Белый песок, такой чистый и нетронутый, что его белизна ослепляла глаза. Он казался невинным и безопасным, но она знала, что Юндландская пустошь кишела предательскими песчаными ямами, которые могли поглотить неосторожного. Йарна нашла длинную палку и для надежности проверяла ею землю, прежде чем ступить.
Обратив взгляд на юг, Иарна мельком увидела узкий шпиль, который, по всей видимости, и был Каменной Иглой, самым высоким ориентиром на пустоши. В чистом воздухе рассвета она ясно видела его, даже на таком расстоянии.
Вынув провизию, она тщательно разделила пакет надвое, затем позволила себе несколько скудных глотков воды. Она провела руками по телу, заметив, что теперь стала почти на треть менее грузной, чем была при дворе Джаббы. Хат-ту она нравилась на максимуме вмещенной жидкости, он утверждал, что это делало ее покачивания более приятными, но управлять тучным телом было трудно. Она была рада, что теперь может хоть немного избавиться от этого.
