Разрушенная - Терри Тери (читать книги без регистрации .txt) 📗
— И для нее будет лучше, если не узнает, — говорит мама. — Я о ней позабочусь.
— Знаю. Все нормально.
— Звонила доктор Лизандер, прислала цветы. Кажется, по-настоящему горюет о тебе.
Еще одна волна боли. Доктор Лизандер заслуживает того, чтобы знать правду, но безопасного способа сообщить ей обо мне нет.
Мама смотрит долго, словно запоминает мое лицо, потом целует в щеку.
— Я лучше пойду. Выжди немного и тоже уходи. — Еще раз крепко обнимает меня, отворачивается. Чуть ли не бегом удаляется по тропинке.
Прислоняюсь к дереву и обхватываю себя руками.
Как много боли — маминой, Эми, моей. И эта шарада с похоронами. Ради чего? Зачем лордеры делают вид, будто я погибла?
Чуть позже бреду через лес. Дойдя до церкви, выглядываю за ворота, но никого поблизости не замечаю. Сажусь на велосипед и отправляюсь в обратный путь к дому Мака.
Вскоре с неба начинают падать и кружиться вокруг тяжелые белые хлопья снега. Я протягиваю ладонь и ловлю их на лету; они покрывают шапку, волосы, делают их из каштановых белыми. Изменяют всю мою внешность. Снег валит на землю, крутить педали все трудней, и немного погодя я слезаю с велосипеда и веду его рядом.
Добираюсь, наконец, до дома — промокшая и замерзшая. Мак с облегчением встречает меня и усаживает у огня.
Скай возле окна, как приклеенный, следит за хлопьями снега.
— Похоже, обалдел от такой погоды, — говорю я.
— Ничего страшного. Во время грозы дрожит и прячется под кровать. Кстати, о прятках: Эйден звонил, пока тебя не было.
— И?
— Я сказал, что ты пошла гулять.
На лице у Мака все написано.
— Полагаю, он тебе не поверил и выразил недовольство.
— Как ты догадалась? Ладно. Все прошло нормально? Ты рассказала, что собиралась рассказать?
— Да.
— Готова двигаться дальше?
— Можно я сначала согреюсь?
— У тебя есть время до завтрашнего утра. Эйден приедет в девять. Поезда ходят, билеты продаются; вечером изучи на компьютере файл с подробностями твоей новой жизни.
Мне нужно попрощаться еще кое с кем. Поздно вечером, когда Мак уходит спать, я залезаю на кухонный стул и снимаю с холодильника скульптуру совы. Ставлю ее на стол и пробегаю пальцами по клюву и расправленным крыльям. Она собрана из обрезков металла, но с замечательным мастерством: смотришь и ощущаешь ее почти живой. Изготовлена она матерью Бена для меня, по его просьбе и по моему рисунку. Кажется, это было так давно. Теперь она мертва, лордеры убили ее вместе с мужем. Только потому, что задавала слишком много вопросов о случившемся с Беном.
Я скольжу пальцами по спине совы, пока не нащупываю маленький уголок сложенной бумаги. Захватываю его ногтями двух пальцев и вытаскиваю.
Разворачиваю записку, в которой содержатся последние слова Бена ко мне; его последние слова из того времени, когда он еще был моим Беном.
В то время я не обращала внимания на его слова и считала, что виновна и в желании Бена избавиться от «Лево», и в том, что случилось дальше, — в его приступе, в появлении матери, велевшей мне убегать. Его забрали лордеры, и я не знала, жив он или мертв. Потом люди из ПБВ нашли Бена: лордеры так над ним поработали, что он даже не узнал меня. В тот последний раз, когда мы виделись, я пыталась, на самом деле пыталась, достучаться до него, убедить, что надо сопротивляться лордерам. В какой-то момент я увидела что-то в его глазах, подумала, что он верит мне, понимает. Теперь все, что я могу сделать для Бена, — надеяться.
И еще одна вещь, которую я поняла позже, заключалась в том, что Нико пытался воздействовать через Бена на меня. Но даже с учетом всего этого я еще чувствую свою вину. Если бы не я, Нико не заинтересовался бы Беном, разве не так?
Смотрю на записку в руках. Забрать ее с собой? Чувствую искушение. Но неким образом она принадлежит тому месту, где я ее впервые нашла, где она всегда пряталась. Сворачиваю записку, аккуратно вставляю внутрь совы и возвращаю скульптуру на холодильник Мака. Здесь она сохранится в целости.
Быть может, однажды мы с Беном вернемся за ней. Вместе.
ГЛАВА 5
На следующее утро земля покрыта глубоким слоем снега; по переулку не проехать. После звонка Эйдена Мак говорит, что проводит меня до его фургона на главной дороге.
Я задерживаюсь у двери, с неохотой покидая знакомое место ради незнакомого. Здесь я чувствовала себя в безопасности, а там?.. Мак встречается со мной взглядом.
— Ты вернешься.
— Вернусь?
— Ну конечно. Скай будет очень расстроен, если ты снова не приедешь. — Он открывает дверь, Скай вырывается наружу, прыгает с крыльца и тормозит всеми лапами, ошеломленный тем, что снег поднимается почти до его носа.
Выхожу, рукой в перчатке черпаю снег и даю ему понюхать.
— Это снег, — объясняю я. Скатываю снежок и бросаю подальше. Он прыгает следом, ныряя вверх-вниз, вместо того чтобы просто бежать сквозь снежное одеяло, потом смотрит озадаченно, потому что снежок неразличим на белом покрове, в который упал.
Мак смеется и настаивает, что понесет мой маленький мешок с вещами. Мы бредем по переулку по колено в снегу.
— Ну что, Эйден до сих пор сердится? — спрашиваю я.
— На меня.
— О… Прости.
Мак пожимает плечами:
— Он успокоится. Как только увидит, что с тобой все в порядке.
Когда мы добираемся до главной дороги, к счастью, расчищенной, фургон Эйдена уже ждет.
— Спасибо, что терпел меня. Спасибо за все. — Как я теперь буду без укромного уголка у Мака, где можно отсидеться?
Мак обнимает меня, потом открывает дверь фургона и держит Ская, который вслед за мной пытается запрыгнуть в машину. Я машу через стекло, отчаянно моргая, стараюсь держать себя в руках, пока они не скрываются из вида.
Эйден только кивает, когда я здороваюсь, потом переводит все внимание на скользкую дорогу, старается удержать фургон на шоссе. Пока не подъезжаем к железнодорожной станции, в кабине висит молчание, как холод в воздухе морозным зимним утром.
— Извини, Эйден. Но я должна была увидеть маму перед отъездом. Не вини Мака — он не мог остановить меня. Давай не будем прощаться вот так.
Он берет мои ладони в свои. Лицо серьезное, темно-синие глаза смотрят в мои.
— Кайла, пожалуйста, в будущем веди себя осмотрительнее. Не сболтни что-нибудь. Твоя жизнь и жизни других людей зависят от того, схватят тебя или нет.
— Не сболтни что-нибудь, например, свое прежнее имя?
— Именно.
— Как ты сейчас? Я теперь Райли, забыл?
По его лицу пробегает слабая улыбка. Он лезет в папку, протягивает мне пластиковую карточку.
— Вот твой билет на поезд. Не потеряй.
Я закатываю глаза, сую билет в карман.
— Постараюсь не потерять.
— Удостоверение личности с собой?
Сверлю его взглядом, но он не реагирует.
Вздыхаю, вытаскиваю и протягиваю ему мое новое удостоверение, чтобы посмотрел, потом прячу обратно.
— В точности запомнила свою легенду с файла, который я переслал? Расскажи.
— Меня зовут Райли Кейн. Мне восемнадцать, родилась 17 сентября 2036 года. Я из Челмсфорда, единственный ребенок в семье. Родители — школьные учителя. Еду в Кезик, остановлюсь в заведении для девушек, не достигших двадцати одного года, «Уотерфолл-Хаус», у озера Деруэнтуотер. Я зарегистрирована в КОС — Камберлендской образовательной системе. Что бы это ни значило. Кстати, я на самом деле должна так поступить?
— Ты не можешь просто приехать; ты должна находиться там по какой-то причине. — Теперь он улыбается по-настоящему, и скованность внутри меня ослабевает. — Я позаботился насчет работы в пансионате, вероятнее всего, посудомойкой; у нас есть контакт в тамошнем заведении. Так что могло быть и хуже.
