Ледяная синева (СИ) - Говда Олег Иосифович (читаемые книги читать .TXT) 📗
Молодцеватый порученец лихо откозырял и громко, словно на строевом смотре, доложил:
— Здравия желаю Ваше превосходительство. Старший мичман Левинсон. Фельдъегерская служба. Пакет от Их Императорского Высочества. Разрешите вручить?
— Разрешаю…
Порученец четко чеканя шаг, словно проверял на прочность стилизованные под дуб плашки металлопластикового паркета, промаршировал от двери и протянул Мирскому небольшой, запечатанный сургучом конверт.
— Разрешите идти или прикажете подождать ответа?
— Ступай, братец. Спасибо.
Старший мичман сделал поворот кругом и, по-прежнему печатая шаг, покинул кабинет. Мирский проводил его задумчивым взглядом и пробормотал негромко, зная что адъютант услышит:
— Напомни, чтоб не забыл откомандировать в фельдъегерскую службу на недельку зама по строевой. Пусть хоть посмотрит, как должно быть... А то наши орлы, на фоне такого молодца, даже на мокрых кур не вытянут.
— Зато в бою рейнджер троих посыльных стоит… — счел возможным вступиться за честь училища адъютант.
— Думаешь? — усомнился Мирский. — А я слышал, что рукопашному бою фельдъегерей Великого Князя сам Морихэй Уэсиба-младший готовит. И никаких андроидов в спаррингах, только люди.
Адъютант промолчал, что как бы означало согласие.
— Отметь у себя, на осень… Организовать для старших курсов турнир по троеборью и пригласить на него учеников сэнсэя Уэсибы… Тогда и посмотрим — кто чего и сколько стоит. Преподавателей училища тоже внеси в список команды.
— Есть…
— Кстати… Кто из старших офицеров сегодня присутствует?
— Подполковник Штурм и секунд-майор Крапивин. Премьер-майор Истомин третьего дня отбыл в краткосрочный отпуск. Прикажете отозвать?
— Нет… — Мирский жестом остановил излишнее рвение адъютанта. — Пусть отдыхает Максимыч, пока есть возможность. Скоро не до отдыха будет. Пригласи Крапивина и Штурма. И это… Не в службу а в дружбу. Кофейку организуй нам, и побольше, братец.
Закрыв для себя эту тему, полковник взломал печать и вынул из конверта пластинку тончайшего пластика, с выгравированной лазерным лучом текстом. Заверенным подписью и личной печатью генералиссимуса.
«Господин полковник, ввиду возможности обострения и дальнейшей эскалации известных обстоятельств, а так же вопиющий некомплект в частях командиров младшего и среднего состава, предлагаю Вам в трехдневный срок доложить мне Ваши соображения по следующим вопросам:
1. Возможность расширения набора курсантов в этом году до пятисот человек и больше.
2. Уплотнение графика обучения с целью сокращения полного цикла обучения до двух лет, вместо четырех.
3. Внедрение поэтапного тестирования курсантов в процессе подготовки, с присвоением им воинских званий «сержант», «мичман» и «лейтенант» по результатам тестирования соответственно. А так же заключением о целесообразности дальнейшего обучения.
P.S. Евгений Константинович, считайте это официальным подтверждением Ваших полномочий в реорганизации учебного процесса, начиная с сего дня. Жду конкретных предложений и результатов. Димитрий»
Великий Князь, хоть и любил архаику, витиеватую манеру прошлого в письмах не употреблял, а придерживался стиля делового и максимально лаконичного. Порой граничащего с оскорбительным… Ну так и не им придумано, что там где говорят пушки, музы скромно помалкивают. Inter anna silent Musae…
— Господин полковник… Вы приказывали. Старшие офицеры…
— Да, да… Пусть заходят.
— Кофе сразу занести или потом позовете?
— Давай сразу, чего два раза бегать.
Адъютант вышел, а вместо него, нагибая лобастую голову, в кабинет протиснулся секунд-майор Крапивин. Зам по воспитательной работе был настолько огромным и мощным, что даже Мирскому иной раз чудилось, будто он носит мундир поверх боевого скафандра.
— Здравия желаю...
— Заходи, Антон, присаживайся. Завтракал?
— Как положено… — Крапивин подошел ближе и пожал протянутую руку. — Но, если предвидится кофе, то пара-тройка бутербродов лишней не станет. Чувствую, засядем надолго. Случилось что-то?
— А просто войны тебе мало?.. — пожал плечами Мирский. — Необходимо обострение?
— Хватит, — секунд-майор, как все тяжеловесы, машинально проверил рукой стул на прочность и только после этого уселся и указал взглядом на лежащий листок и вскрытый конверт. — Просто, я в курсе прибытия фельдъегеря от Великого Князя. На КПП доложили...
— Читай… — Мирский пододвинул письмо главкома. — Меньше объяснять придется.
— Утро доброе, господа. Кофе заказывали?
Все еще молодцеватый, но уже начинающий тучнеть, первый заместитель Мирского, как заправский кельнер, заложил левую руку за спину, а удерживал поднос с кофейником и тремя чашками на пальцах правой. Трюк мог бы показаться сложным, если не знать, что подполковник легко сплющивает ими автоматную гильзу.
В Даль-разведке Штурм командовал вторым звеном в группе Мирского, и тот переманил его к себе, как только получил новое назначение.
— И не надоедает тебе паясничать, Тенгиз?
Подполковник сделал испуганное лицо и продемонстрировал пантомиму под названием: «Кельнер героическим усилием ловит падающий поднос». Причем, проделал это так искусно, что Капустин непроизвольно дернулся в сторону, от «падающих» на него чашек.
— Шут гороховый…
— Виноват, ваше высокоблагородие! Больше не повторится!.. — дурашливо повинился Штурм, ставя поднос на стол и продолжил уже серьезнее. — Господа офицеры, что гласит девиз «поисковиков»? Пока мы живы нет неразрешимых проблем! А у вас вид, словно узрели призрак отца Гамлета, размахивающий бластером.
— Читай сам…
Тенгиз Вадимович быстро пробежал взглядом текст и пожал плечами.
— Давно пора… И я тебе, Женя, не раз об этом говорил. Не военное училище, а Институт благородных девиц. Из двадцати восьми часов в сутках на учебный процесс отведено девять, максимум — двенадцать. Остальные — личное время и самоподготовка. Вот и посчитайте, какой реальный запас для уплотнения графика. Даже, если оставить на сон полноценных восемь часов. Ужимается вдвое на «раз-два». И с поэтапным тестированием тоже разумно придумано… Великий Князь не зря пыль веков в архивах глотал… Взять хотя бы этот год. Сколько курсантов отчислили за неуспеваемость? Троих с первого курса. Одного со второго. И двоих с третьего…
— Пастернака и Мамедова по другой причине, — напомнил секунд-майор.
— Неважно. Я о том, что они сейчас на гражданке, а если б это распоряжение уже имело силу — Космофлот получил бы троих сержантов, мичмана и двух младших лейтенантов. И наши с вами усилия не пропали бы зря. Да и средства державные… Как не крути, а чему-то мы этих гавриков все же обучили.
По поводу третьекурсников Мирский и сам ходатайствовал перед начальником отдела кадров Космофлота, но понимания не нашел. Генерал-инспектор сразу спросил: «Если ребята перспективные — почему исключаешь? А не нужны самому — какой смысл с ними нянчиться другим?» Объяснять настоящую причину Мирский не стал. По Уставу парням трибунал светил. Хотя, в той истории все было далеко не так просто, как могло казаться.
— Согласен… Кстати, пометь себе. С них и начнем. Найти, парней и переаттестовать… — полковник налил себе кофе, жестом показывая, чтоб и замы не стеснялись... — Меня больше всего расширение набора беспокоит. Набрать и организовать подготовку двенадцати учебных взводов вместо трех нынешних — это немножко сложнее, чем гонять курсантов от рассвета до заката. Начиная от помещений и заканчивая кадрами. Если график занятий вырастет вдвое, а количество слушателей еще в четыре раза, то где нам взять столько преподавателей и воспитателей? Это ж сколько надо дополнительных ставок выбивать?
— Не согласен… — помотал головой Тенгиз. — Во-первых, — если будет не четыре курса, а два — значит уплотненный график можно не учитывать. Нагрузка на преподавателей остается прежняя. И насчет воспитателей есть одна мыслишка. Можно использовать опыт многодетных семей.
