Тизер (СИ) - Кочеровский Артем (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Из пещеры высовывается медвежья пасть нашпигованная клыками размером со средней длины клинками, а следом на свет показывается тело. Взбешенный гризли размером со взрослого слона одним махом расщепил ддшника на кусочки. Глядя в его свирепые глаза, я не заметил, как перестал дышать. Думаю, подобное испытали многие, а если кому-то этого не хватило, чтобы навалить в штаны, то ему помог второй гризли.
Медведи-великаны занимают места по бокам от входа в данж, пасти, шириной с гаражные ворота, изредка выпускают холодящие кровь ревы. Раз в секунду начинает сотрясаться земля, из пещеры показывается морда тролля...
Глава 21. Вир
Лысый череп, широко разведенные глаза, непропорционально маленькие ушки, слоновья кожа и рост под пятиэтажный дом. Выглядящий туповатым громила каждым шагом сотрясает землю, следом тащится дубина. Грубо отесанное дерево чертит на песке канаву размером с окоп для стрельбы из положения сидя. Вряд ли среди бойцов пати найдется тот, кто переживет удар бревном диаметром в пол человеческого роста.
- Медведей останавливать! Мирон, приготов...
Чья-то фраза обрывается на полуслове. Танки тычут пальцами в медведя, бурый стоит на задних лапах, из открытой пасти вместе с оглушающим раскатом бежит ударная волна. Едва заметная полоска будоражит верхний сантиметр песка, проходит через строй танков, растворяется где-то в первых рядах стрелков.
Я ощущаю, как невидимая волна проходит сквозь тело, не чувствую боли, недомоганий или головокружения, но извергаемая им энергия пугает. Сложно даже представить сколько усилий придется приложить, чтобы завалить такого амбала, а от мыслей, что их двое, не говоря уже о рейд-боссе, опускаются руки. Мы слишком мелочны по сравнению с природной мощью этих существ. Придающий уверенности пулемет теперь кажется однозарядным дробовиком в борьбе против озверевшего льва. Вспоминаю предупреждение Покровского о том, что тролль сагрится на меня, как только поймет, что я наношу бо́льший урон. Гориллаподобный имбецил одним ударом разнесет в щепки всю нехитрую конструкцию на колесах, пулемет и нас с капитаном. Опускаются руки, почему именно я должен зажать чертову гашетку?
- ... паническая волна! Страх и мысли об отступлении не ваши, они навязываются кастом! Постарайтесь убедить себя в этом!
- Мирон! - возбужденные глаза Тубы возвращают меня к реальности. - Ты в порядке?!
- Ага, - киваю на автомате.
- Паша! Бафните пулеметчика, быстро!
Смотрю, как на задние лапы встает второй медведь, раскрывает пасть, легкие размером с комнату извергают еще одну волну. Дуга шевелящегося песка не успевает дойти до нас, как гризли срываются с места.
Танки делятся на две группы, выстраиваются в нечто похожее на карманы, вторым слоем их окружают мечники и маги. Вперед выходят парни в легкой броне, вокруг них кастуют энергетические поля.
Шерстяные монстры прошли уже треть пути, когда пати настигла вторая волна. Мысли о том, что было бы неплохо переждать атаку под тележкой, затем перерезать горло Покровскому, украсть лошадь и под шумок свалить, растворяются вместе со свечением из рук Паши. Хилер болбочет незнакомые слова, мажет меня кастом благословения или вроде того, сковывающий страх приправленный упадческим депресняком исчезает. Наблюдаю за реакцией остальных.
По-другому, как изнасилованием мозга, это не назвать. Бородатые мужики со щитами, в испачканных кровью доспехах, что еще пару минут назад подставлялись под смертоносные удары и дождь копий, превращаются в трусливых школьников. Невооруженным глазом видно, как трясутся руки, а лица искажаются нервными судорогами. Парни духом послабее предпочитают прятаться за спинами товарищей, а самые слабые плюют на честь и репутацию, отступают в тылы.
Лучников паническая волна цепляет лишь краешком, но привыкших прятаться за спинами крепких парней корежит еще больше. Пятеро игроков разворачиваются и, выкрикивая фразы о том, что мы все умрем, убегают. Кто-то спасается от страха, усевшись задницей на песок и размазывая сопли по лицу, кто-то ищет утешения в объятиях напарников по команде.
Принудительная имитация раздвоения личности длится секунд десять. Наблюдать за тем, как ведут себя игроки после прекращения анти-баффа - стыдно. Это как смотреть самое ужасное выступление певца, который уверен в своем мастерстве и первоклассном исполнении. Человек не попадает в ноты, глотает окончания, фальшивит до рези в ушах и даже забывает слова, но представляет себя Майклом Джексоном в лучшие годы. Талантище реально лажает, а переживаешь из-за этого ты, покрываешься гусиной кожей или даже краснеешь.
Так и смотреть на лица выходящих из паники игроков. Ребята вытирают слезы, поднимают брошенное оружие, выпускают из объятий соседей, и, делая вид, что ничего не произошло, готовятся к жесточайшей зарубе.
Медведи ускоряются с каждым прыжком, прут со скоростью пригородных электричек. Сложно представить, что может остановить эти шерстяные поезда.
Воздух вновь наполняется свистом летящих снарядов, копейщики выстроились по обе стороны от рейд-босса, выцеливают незащищенных игроков. Сам тролль не торопится бросаться в бой, идет медленно, будто перед каждым шагом проверяет прочность земли или ищет ловушку.
Парни, что стоят перед карманами - загонщики. Бросают в медведей метательные ножи, агрят на себя. Лезвия длиной с ладошку едва пробиваются через мохнатую гущу, царапают кожу. Ни о каком существенном ущербе и речи не идет, но комариных покалываний хватает, чтобы направить зверя.
Людской карман и загонщик действуют, как единое целое, перемещаются, подбирают нужный угол. Свирепая морда прет прямо на паренька, сразу за ним стоит загон из танков, хилеров и ддшников.
Хватаюсь за рукоятки пулемета, выцеливаю голову плетущегося, словно груженая баржа, тролля, поворачиваюсь к Тубе. Глаза пати-лидера бегают с медведей на меня и обратно, команду к стрельбе не подает. Жду.
Гризли подняли за собой почти непросматриваемую стену пыли, что играет нам на руку, копейщики хоть на время прекращают стрелять. Они уже совсем близко. Через десять метров мохнатая морда сожрет загонщика... как они собираются ЭТО остановить?
Паренек отскакивает в сторону за миг до того, как зверюга растопчет его в лепешку, разъяренная морда провожает загонщика клацаньем зубов, по инерции прет в карман. Командир отряда хилеров собирает в руках темно-синий шар, губы произносят последнее слово. В руках будто что-то взрывается, возможно это особенность спела, а может быть маг неправильно произнес заклинание. Снаряд мчится в лобовую к медведю, отбрасывая своего создателя на три метра.
Магия - страшная сила. Не представляю, чтобы лук, булава, молот или меч могли сотворить что-то подобное. Шар врезается точно между глаз, ударная волна прокатывается по гигантскому телу. Со стороны это выглядит так, как будто зверюга врезался в толстенное пуленепробиваемое стекло. Массы тела и силы оказывается достаточно, чтобы пробить невидимую преграду, но ценой каких усилий. В половину снижается скорость, мощнейший удар собирает складками шерсть, но самое главное - глаза. Целеустремленные и свирепые черные яблоки помутнели, гризли на автомате перебирает лапами, но с координацией и вниманием что-то случилось. Нет, маг не застанил его до бессознательного состояния, но приглушил или контузил - точно.
Карман замыкается. На словах звучит здорово, на деле - трюк, граничащий с суицидом. Танки по щиколотку вкапываются в песок, выставляют щиты. Бронированные тела служат отбойными бортиками для улетающей с трассы фуры. Первых медведь сносит, не замечая, мнется кованый металл, ломаются ребра, танки отлетают, как кегли в боулинге. Средняя линия обороны встречает уже наполовину замедлившуюся тушу, парни складываются, как карточные домики, но в отличии от первых, в состоянии сами подняться. Третья линия вяжет потерявшего управление медведя, как колючая проволока. Танки остаются на ногах, бьются щитами о мохнатое тело, пока медведь не останавливается полностью.
