Я - попал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
– Я виноват парни, ваших немцы расстреляли, когда поняли что всё, их батальону хана. Я настолько в ярость впал, что даже раздавил палатки, на которых красные кресты были. В общем, у немцев только пятеро выжило, сумели сбежать. Тут на позициях почти тысяча немцев полегла.
Тут без шуток, сам батальон и столько артиллеристов с зенитчиками, вот и набралось. А солдаты батальона это регулярная армия, а не из охранных батальонов, дрались до последнего. Тыловики бы давно побежали. Летуны ничего не сказали, только опечалились, послышались матерные высказывания, а хмурый Тарасов велел всем грузиться в кузов. Сам тот крепко сжав мне плечо, успокаивая, полез в кабину. Я сел за руль, и мы поехали обратно, предварительно развернув машину. Там на месте за руль сел один из лётчиков. Машину подогнали к овражку, где лежали тела трёх их коллег из экипажа, они были опознаны. Тела стали грузить в кузов, завернув в брезент, найденный на стоянке машин. Документы убитых лётчиков были найдены в планшетке офицера, что лежал убитый неподалёку, оружие тоже сыскалось. Это уже моя работа, убийцы не ушли. Лётчики мне ясно дали понять, что не видят моей вины в том, что их товарищи погибли, хотя и скорбели о потере. А вот перепаханные позиции немцев, со множеством трупов и артиллерийскими установками, их впечатлили. Кстати, китайца, когда в очередной раз его потерял, опять сожгли коктейлями, снова купил шестого уровня, чтобы летуны подмены не заметили. А вообще тела погибших те явно решили забрать с собой, при возможности вывести на Большую землю, чтобы с почестями похоронить. Тарасов это чуть позже подтвердил.
Задерживаться мы не стали, и направились дальше. Грузовик шёл предпоследним, а замыкал колонну японец. Кстати, тот уже заработал в баллах на танк пятого уровня, многобашенный, но я его пока не приобретал, летуны улетят к себе, тогда и куплю. Вообще мы снова двигались к Варшаве, но на самом деле маршрут мой проложен ещё на десять километров, там будет поворот и, проехав следующие шестьдесят километров, мы окажемся у ещё одного аэродрома. Вот там нас не должны ждать. Причина? А аэродром не военный, гражданский. Однако всё равно немецкий и захватить там самолёт будет вполне возможно. Однако мы проехали всего километров пять, когда вдруг мой головной танк, это был всё тот же немец, встал. По моему приказу, естественно, я же им дистанционно управлял. Всё дело в том, что из-за дальнего поворота навстречу выехала легковушка, у которой был поднятый белый флаг. Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. Переговоры… Хм, и о чём нам говорить?
Колонна встала, остановившись в двухстах метрах от головного танка. Немец у меня полностью прокачен и являлся довольно серьёзной боевой единицей. Мой же тяж покинул колонну и, ускорившись, направился дальше. Летуны выглядывали из машины, наблюдая, как мои танки взяли их в коробочку, чтобы снарядом не попало или пулей какой шальной, то есть прикрыли бортами. Это опасно, Тарасов может подняться на ближайший танк, чтобы переговорить, а там никого. К счастью, дверь тот открыл, чтобы встать на подножку и осмотреться, но машины всё же не покинул, отчего я с облегчением вздохнул. Если бы попытался, пришлось танки медленным ходом вперёд пустить, чтобы тот акробатические трюки не исполнял, забраться на танк, когда он движется. Сам я, подгоняя тяж к дозорному немцу, размышлял что делать. Нужен переговорщик, я один у себя в группе, на лётчиков это не возложишь, придётся самому идти, рисковать. Снайперов вроде нет, красные точки дальше в двух километрах имеются, но вблизи никого. Ладно, рискнём.
Остановив тяж около немца, я демонстративно поводил стволом орудия, и легковушка остановилась, метрах в ста пятидесяти. Её покинули офицер и некто в гражданском костюме, что с портфелем в одной руке и небольшой белой тряпицей в другой, направился в мою сторону. Вздохнув, я достал платок из кармана и, покинув танк, держа платок на вытянутой руке, чтобы его было хорошо видно, направился навстречу. Летуны за спиной с интересом за этим наблюдали, тут открытый изгиб дороги и техника им не мешала. Пройти нужно метров семьдесят, и не спеша, с интересом изучая переговорщиков, я их прошёл. Гражданский оказался переводчиком, как я поначалу подумал, так как тот заговорил на русском. С лёгким акцентом, почти неуловимым, но всё же. Он представился и представил своего спутника офицера в звании майора.
– Не трудитесь, я говорю на немецком. На польском, впрочем, тоже. Судя по уровню владения языка, вы русский, но редко практикуетесь в родном языке. Русский что пошёл служить немцам? Не так ли?
– Всё верно. Только я поляк, и работаю в администрации губернатора в Варшаве.
– Ну хоть так. Выкладывайте, я хочу знать что вам нужно. Замедлить моё продвижение, пока ваши новую оборону впереди строят? Можете не стараться, я её всё равно без потерь снесу.
– Именно это и нежелательно. Меня от имени гражданского правления столицы попросили переговорить с вами, и уговорить не атаковать город. Это приведёт к крупным разрушениям и большим потерям среди мирного населения, чего мы бы хотели избежать
– Как-то не убедили. Я всё равно желаю атаковать город. И уж поверьте. Разрушений будет гораздо больше, чем вы можете себе представить в самых ужасных подробностях. Я вообще хочу полностью уничтожить город.
Тут я лгал, но мне было интересно, почему поляки так задёргались.
– И всё же я хотел бы вас отговорить от исполнения такого решения.
– Ну-у… – протянул я. – Прямого приказа у меня атаковать Варшаву нет, это моё личное решение… Может быть и передумаю.
Скрытый смысл в моих словах тот уловил сразу, мол, давай, убеждай меня, тогда и получишь сладкое. То есть, то что хочешь, отсутствие штурма города. Репутацию за последнее время я успел создать себе просто великолепную, так что немцы меня боялись, очень сильно боялись, и как сейчас стало ясно, предпочли договориться. Наши ушлого дельца, офицер тут как официальный представитель власти, и вот убеждают. Причём, я уверен, что это личная инициатива местных, кто сидит в Варшаве, и в Берлине об этом не знают, а возможно не скоро узнают. Если та информация вообще до них дойдёт. Кто-то боится лишиться пригретого кресла и вот довёл до этой ситуации. И этот лощёный офицер, я уверен, сложит где-то в Варшаве, и возможно это личный представитель того человека, что вообще инициировал эти переговоры. Ведь если я действительно ворвусь в город, а опыт такой у меня есть, о чём немцы отлично знают, то разрушения не заставят себя ждать. Вон, пару часов назад железнодорожную станцию расстрелял, там до сих пор всё горит и взрывается. В Варшаве тоже может до этого дойти, а Германия воюет, денег на восстановление нет, значит, придётся сосать лапу, а то ещё и повыгоняют тех, кто допустил прорыв советских танков в город. В общем, скинут с кресла и денежного потока, с которого наверняка местные откусывают свой процент. А желающих занять эти кресла много. Да, будет многим плохо в верхушке губернаторства Польши, вот они и инициировали эти переговоры. Гражданские, что с них возьмёшь? Всё в деньгах меряют. Ладно, есть у меня одна идея, для того с намёков и начал.
Однако ушлый делец начал юлить, говоря о бедностях варшавян, ну и остальную такую пургу гнать.
– Да что вы говорите? Поляки известные ювелиры… А у меня дом разваливается, новый купить не на что, детей кормить нечем, на море не свозишь, – завздыхал я.
Тут пришлось так подставляться, поляк видимо считал, что советские люди вот так взятки не берут, видимо не с теми общался. А я беру, мне по фигу. Делец сразу оживился, и спросил, доставая из портфеля, что держал при себе, дорогую коробочку, оббитую красным бархатом:
– Как насчёт взять маленький презент? Одно из самых дорогих и совершенных ювелирных изделий, диадема ювелира Франка.
– Это мне ничего не говорит, – с безразличием пожал я плечами. – Вот золото мне интересно. Давайте, доставайте все, что у вас есть в портфеле. Он явно тяжёлый, и там многое у вас сохранено.
