Мушкетер - Большаков Валерий Петрович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Над палубой витало омерзительное смешение ароматов — запах дерьма забивался духами.

Оставив Пончика с Виктором на стрёме, Олег с Яром направились в трюм. В поле зрения попал ещё один дозорный, у кормовой надстройки. Видимо, охранял покой его светлости.

Дрых ли страж или бдил, было непонятно.

Сухов пихнул Быкова, и тот кивнул. Осторожно скользя вдоль борта, скрываясь за мачтой, за выставленными в ряд бочками, Яр направился в сторону кормы.

Проследив за ним взглядом, Олег спустился по крутой лестнице вниз — крышка трюмного лаза была открыта, выпуская наружу тяжёлое амбре, будто из люка канализации.

Крюйт-камеру он нашёл не сразу. В свете двух масляных фонарей, висящих на крюках, виднелись круглые, оструганные бимсы, поддерживавшие палубу, тускло отсвечивали пушки на лафетах с маленькими колёсиками, блестели ядра, сложенные горкой в крепких ящиках.

И повсюду, развесив койки, спали матросы — храп, стоны, вздохи наполняли всю нижнюю палубу.

Сухов осторожно снял с крюка фонарь и сразу увидел то, что искал, — крепкую низкую дверь в переборке из бруса. Осторожно приоткрыв её, он посветил внутрь. Бочки. И бочонки. С порохом.

Прикрыв за собою дверь, Олег зажёг прихваченную свечу, накапал воском на пол и закрепил её. Достал припасённую лучину, постарался воткнуть её так, чтобы она касалась кончиком свечки, немножко пружиня, — прогорит воск, и щепочка окажется как раз над фитилём. Загорится. Огонёк медленно переместится к бочонку. А мы сюда ещё пороху подсыпем. Вот так, горкой…

Минут через десять рванёт.

На цыпочках выйдя из крюйт-камеры, Олег повесил фонарь обратно. Прислушался: спят. Спокойной ночи…

Поднявшись на палубу, Сухов сразу почувствовал — что-то пошло не так.

На корме угадывалось смутное шевеление, доносились неясные звуки, словно кто крикнуть хотел, да ему не давали.

Обернувшись, Олег заметил прыгающие бледные пятна — это приближались Виктор и Александр. Над бортом замаячило лицо Нолана — раз не кричит, не поднимает тревогу, значит, это Чантри. Больше некому.

Не дожидаясь своих, Сухов двинулся к корме.

Тут, как по заказу, облачко, скрывавшее луну, рассеялось, и голубоватый свет пролился на море, на остров, на палубу.

Олег увидел Быкова и двух прижавших его ребяток, крепко сбитых и крепко пахнущих.

Подскочив, он нанёс короткий двойной удар ближнему «парнишке» кулаком по шее, тут же приложившись коленом в подбородок.

Башкой своей угодив между молотом и наковальней, напавший на Яра свалился кулем. Второго Быков отбросил сам, тот откатился, брякая палашом в ножнах, и, лёжа, выхватил пистолет.

Вспышка осветила его лицо, а грохот выстрела разнёсся в ночи и тишине, словно оповещая всех о провале.

Разъярённый, Сухов сам достал пистолет, чтобы пристрелить гадёныша, но тут из каюты выскочил полуодетый герцог с мушкетом наперевес. Олег выстрелил по нему, но мимо. Склонившись на колено около матроса, поднявшего тревогу, Сухов от души врезал ему и отнял палаш.

— Уходим! — крикнул он.

— Стой! — гаркнул Бэкингем, вскидывая мушкет.

Ярослав в подкате ударил его ногой, ружьё вскинулось, и пуля ушла вверх, перешибая какую-то снасть.

Герцог попытался достать Быкова прикладом и заработал пяткой в грудь, отчего распластался по переборке.

Виктор с Шуриком кинулись к борту, но ошалелые матросы, спросонья мало что разумеющие, перекрыли им путь, работая кулаками и приходя в себя на свежем воздухе.

— Сюда! — крикнул Чантри, взбираясь по ступенькам на квартердек. Олег ринулся туда же, крича по-русски:

— Ко мне! Рванет когда, прыгайте!

Поднявшись наверх, он увернулся от шпаги лейтенанта, выскочившего в одной ночной рубахе.

Шпагой лейтенант махал, как ребёнок, сбивающий сорняки. Погасив его наступательный порыв мощным отбивом, Сухов двинул офицера рукой, сжимавшей палаш, в челюсть, и тот беззвучно кувыркнулся через резные балясины в море.

Рыча, герцог рванулся наверх, но Олег спустил его с лестницы. Тут и Пончик отбился от матросни. Вступившись за Акимова, он выдернул его из свалки. Оступаясь, оба затопали по ступеням, взбираясь на верх надстройки.

И тут весь мир сдвинулся с места. Глухой рокот, зародившись в утробе корабля, вырвался наружу.

Палуба «Триумфа» вскрылась — доски, брусья, человеческие тела разлетелись в стороны, а из корабельного нутра полыхнуло пламя, опаляя лица, оглушая грохотом, сметая живых и мёртвых.

Сухова отбросило в сторону, он ушёл под воду, оглушённый, утративший способность соображать. Вода, принявшая его, была ох как холодна, но света хватало — огонь, бушевавший на корабле, озарял бухту чуть ли не до самого дна. Гул и грохот долбили в уши. Вот на волны крестом легла мачта…

Вынырнув, Олег отдышался и поплыл к берегу.

Поворачивая голову для вдоха, он всякий раз видел горящий остов флагманского корабля, от которого осталась одна задняя половина. Нос отвалился, мачты рухнули.

Куча горящих обломков загромоздила палубу «Виктори», там тоже занялся пожар.

Матросы на фоне дыма и пламени метались, сбивая огонь, стаскивая в море прилетевшие «подарки». Люди, барахтавшиеся в воде, тонули, цеплялись за плавающие доски, кричали о помощи.

Весь лагерь англичан был разбужен и гудел ульем. К пристани мчались конные и пешие.

Задыхаясь, чувствуя, как хлюпает вода в ботфортах, Сухов вылез на пристань, едва одолев скользкие сваи. Упав на колени, он протянул руку пыхтящему Шурику.

— Хватайся!

— Хватаюсь, — булькнул Пончев.

Рядом, честя англичан, на доски причала рухнул Быков. Яр тоже развернулся, поднимаясь на четвереньки, и помог выбраться из воды Виктору и Чантри.

— Ты хитрый… — выдохнул Быков.

— Почему? — отрывисто спросил Олег, запинаясь об одеяло дозорного, начинавшее тлеть от упавшей искры.

— Потому что обутый…

— Не додумался снять. Подъём! Берём одеяло и тащим Пончика! Понч, изображаешь раненого!

— Я… — вякнул было Александр.

— Бегом! Бегом!

Олег с Яром, Виктор и Нолан подхватили одеяло, на которое проворно улёгся Шурик, и бегом потащили навстречу бегущим англичанам.

— Нолан! Кричи: «Лекаря, лекаря!»

— Понял!

— Будут спрашивать, делай большие глаза и ври чего-нибудь. Скажешь, что Пончу грудь придавило!

— Садюга… — пробормотал Шурик. — Угу…

— Глаза закрой! Ты в отключке!

— Лекаря! Лекаря! — заорал Чантри на чистейшем «инглише».

Подбегавшие британцы, полуодетые и мало что разумеющие, освещённые метущимся светом горящего корабля, суетились совершенно бестолково.

— Что случилось? — вырвался вперёд кто-то из офицеров.

— «Триумф» взорвали! — взвыл Нолан. — Спасайте его светлость!

Англичане тут же кинулись к пристани, а четверо друзей поспешили в обратную сторону, пробиваясь через толпу набежавших солдат и матросов.

— Нашему другу, кажись, грудину сломило! — на ходу отвечал Чантри. — Еле дышит!

— Чего там? — с азартом налетела очередная партия любопытствующих.

Нолан вытаращил глаза.

— Флагман ка-ак подзорвётся! Как жахнет! Нас во все стороны раскидало, а Алекса ка-ак долбанёт обломком мачты!

— Господи святый! — заголосили любопытствующие и кинулись к пристани, поближе к месту происшествия.

— Лекаря! — заголосил Чантри.

И тут из тьмы, прохваченной огнями костров и зарева в порту, вынырнул пузатенький, кругленький человечек.

— Я — лекарь! — крикнул он тонким голосишком. — Что происходит?

Нолан сообразил тут же.

— Беги бегом на пристань, — заорал он, — спасай его светлость!

— О, мой Бог! — взвыл врач и со всех ног кинулся к морю.

Олег, всё это время и слова не промолвивший, резко свернул за палатки.

— Встань и иди! — исцелил он Пончика, тут же скомандовав: — Бегом отсюда! Быстро, быстро!

Все пятеро канули во тьму, покидая пределы вражеского стана, который сами же и разбудили.

Багровые отсветы с пристани уже почти не были заметны — флагман догорал, зато впереди призывно замерцали огни Ла-Пре.