Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Глаза вождя чернеют, взгляд ожесточился. Рука потянулась к трубке, но застыв, сжатым кулаком ложится тяжело на стол.
— Все выйдет по-нашему! Дьявол! С мечом придёшь, от меча и погибнешь!… Однако пора спать. День был трудный…
Иосиф Виссарионович отпил немного остывшего, холодного чая и, не раздеваясь, только расстегнул крючок френча и сняв сапоги, улегся на дежурный диван, укрылся пледом.
Щелкнул выключатель торшера…
Веки вождя тяжелеют. Тело расслабляется, он погружается в сон. На лице, изрытым старыми оспинами, застывает легкая ухмылка, губы подрагивают: — Кто к нам с мечом придет, от меча и погиб...нет…. От меча и по-гиб-нет…
Глава 14
Капитан госбезопасности Володин торопливо поднимался по широкой лестнице. За ним поспевала сотрудник управления НКВД Решетова — высокая, статная женщина средних лет с миловидными чертами лица.
— Что будете делать с девочкой? — бросил офицер на ходу.
— Немного поживет здесь, я присмотрю. Позже, сдадим в детдом. А что, Дедушкину, в лагерь? — в голосе Решетовой слышалось волнение.
— Не знаю! — раздраженно выпалил капитан и остановился на площадке. Оглянулся по сторонам. Убедившись в отсутствии жильцов, добавил: — Получил команду срочно доставить в управление, прямо наверх.
— Что, все так серьезно?
— Да, Аделаида, война. Ваша дверь, открывайте.
— Может обойдется? Жалко их. Я привыкла к ним.
— Открывайте.
Решетова вставила в замочную скважину длинный, стальной ключ, повернула два раза. Щелкнул замок двери квартиры под номером 93. Аделаида потянула ручку, тихо промолвила: — Заходите, товарищ капитан.
— Вы первой. Только без фокусов. Приказано быть деликатными.
Златовласка, увидев Аделаиду, соскочила с деревянной лошадки и сразу побежала на кухню с возгласом: — Герасим-на, Герасим — на. — Стукнула ладошками в дверь. Она открылась. Запах жаренного лука потянулся сквозняком в коридор. На кухне готовился обед.
Глаза Решетовой посветлели, она громко сказала: — Вера! Выйдите на минуту. К вам пришли.
— Тише, Злата, разобьешься. Одну минуту, я сейчас, — отозвалась Вера.
Выйдя в прихожую, молодая женщина встревожилась. Она увидела Аделаиду и капитана Володина, подумала: — Давно не видела вместе эту парочку. К чему бы это? — спросила: — Что-то случилось, Аделаида Герасимовна? Смотрю, вы не одни.
— Ничего не случилось, Верочка. Просто, вам нужно проехать с товарищем капитаном.
— Я сварила картофельный суп, может пообедаем?
— Спасибо, в другой раз, — вступил в разговор Володин. — Собирайтесь, Вера Ефимовна, проедите со мной.
— Мне надо покормить дочку. Может…
— Собирайтесь, — повторил капитан резче. Вам 10 минут на сборы.
Вера побледнела, притянула к себе Златовласку, дрожащим голосом выдавила: — Что, уже…? Вы же говорили, что нас не тронут? Как же так? Что будет с дочкой, гражданин капитан?
— Вера, ведите себя ответственно, идите собираться, — потребовала Аделаида. — Я покормлю Злату, присмотрю за ней. Возможно, вас вызывают уладить какие-то формальности.
— Формальности? У вас не бывает простых формальностей и конвой не приставляют. Что вы за люди? — Полуночно-синие глаза Веры жгли капитана, наполнялись слезами. — Вы же говорили, что с меня сняли обвинение?
— Вера Ефимовна, ну что вы скандалите, — скривился Володин, — вам сказали, что нужно уладить некоторые формальности в вашем деле, не задерживайте меня.
— Вера, не злитесь, — уговаривала Аделаида. — Вызов связан с вашей работой. Вы же писали заявление, что хотели бы устроиться санитаркой в военном госпитале. Вот вас и вызывают. Не беспокойтесь. Доверьтесь мне. Отпустите дочку. Злата, иди ко мне. Маме надо собираться.
— Это правда? Вы говорите правду, Аделаида Герасимовна?
— Правду. Делай, что тебе говорят.
— Хорошо, может вы правы. — Такое объяснение вызова ее устраивало, тем более голос у Аделаиды был убедительный, спокойный. — Златочка, иди к тете Аделаиде. Мне надо отлучится из дома. Я скоро вернусь…
Ехали минут двадцать. Сотрудники госбезопасности молчали, молчала и Вера, раздумывая о необычном вызове.
— Куда ее везут? Неужели опять в лагерь? Что станется с дочкой? Нет не в лагерь, повернули в центр города, а не на Ярославский вокзал. Может и не соврала Аделаида?
Улица хорошо просматривалась. Редкий снег падал на мостовую, дома. Дворники «эмки» лениво работали, сбивали снежные пушинки. Город жил военной, но праздничной жизнью. Тротуары и улицы были вычищены. Витрины магазинов в праздничном убранстве. Регулировщик на своем месте.
Машина повернула к площади Дзержинского и остановилась у входа огромного, величественного здания. — Куда меня привезли? — подумала Вера. В груди щемило, нарастало волнение.
— Выходите…
Тревога усилилась, ноги подкашивались, когда она увидела строгих офицеров, рослую дежурную охрану. Чтобы не упасть, она прислонилась к стене.
— Нельзя стоять, идите. Вас ждут, — подстегнул жесткий голос сотрудника.
— Сейчас, — девушка глубоко вздохнула и пошла по длинному коридору, застланному ковровой дорожкой. — …Держаться, держаться, быть мужественной, как учил отец. Все будет хорошо. Это проверка, — подбадривала она себя.
Поднялись на несколько этажей. В приемной министерского кабинета ее встретил седовласый полковник с усиками. — Здравствуйте, Вера Ефимовна, — поздоровался он. — Лаврентий Павлович вас ждет. Пальто и платок снимите, вот вешалка, зеркало.
Вера безропотно выполнила команду, провела рукой по волосам, молча посмотрела на полковника.
— Готовы? Тогда проходите смелее, — Саркисов подошел к массивной дубовой двери и открыл перед ней.
Вера с трудом переступила через порог, остановилась в нерешительности. Дверь за ней закрылась.
Из-за громадного стола поднялся генеральный комиссар государственной безопасности, невысокого роста, в пенсне.
Вера вздрогнула, остолбенела. Она узнала Берию…
— Подойди ближе, Дедушкина, не стесняйся, не укушу, — произнес Берия с небольшим грузинским акцентом, пристально всматриваясь в гостью.
Вера медленно приблизилась к наркому. Подняла глаза. Взгляды встретились. Робкий, осторожный Веры и снисходительно-строгий, властный Берия.
— Вот ты какая, Дедушкина? — произнес нарком, пухлые губы разошлись в улыбке.
— Какая? — сконфузилась Вера.
Берия скользнул масляным взглядом по стройным ногам девушки, усмехнулся, глядя на валенки и, усевшись в кресле, произнес: — Спрашиваешь какая? Обычная…, правда, глаза небесные, красивые. Ими свела немца с ума?
Щеки Веры порозовели, сердце учащенно забилось.
— Что молчишь? Ты садись. Не стой, это не допрос.
Вера отодвинула тяжелый дубовый стул, оббитый черной, качественной кожей. Затаив дыхание, стала ждать разговора, искоса наблюдая за наркомом, за спиной которого, висел внушительных размеров портрет товарища Сталина.
Огромный кабинет с добротной, служебной мебелью из натурального дерева, дорогие напольные часы, портрет Сталина, наглухо зашторенные арочные окна, ковровые дорожки малинового цвета — все подчеркивало высочайший статут хозяина кабинета, незыблемость его положения.
Сидя в этом величественном, но страшном месте, Вера чувствовала себя серой мышкой, попавшей на обед к главному коту страны. Она не могла дать объяснение происходящему. Она не могла ответить на вопрос: — Почему она здесь?
Неизвестность угнетала, отбирала физические и моральные силы. Вера впадала в полуобморочное состояние. Чтобы как-то держаться, она стала читать про себя «Отче наш».
Берия, тем временем, достал из сейфа папку бордового цвета с грифом секретно. Из бокового кармана достал фото Франца Ольбрихта в форме майора Вермахта, взглянув на него, язвительно выдавил: — Лощеный какой! А пробор, а пробор! — Затем развернул фото лицевой стороной к Вере, бросил хмуро: — Это он?
