Эпоха Морских Королей (СИ) - Никитин Михаил Александрович (книги хорошего качества .TXT) 📗
— И, я так понимаю, средства для уничтожения у них соответствующих масштабов?
— Ещё какие. С главным средством ты только что познакомился. Левиафаны — телепаты невероятной силы. Они могут контролировать одновременно сотни тысяч разумных. Большинство из них использует телепатию на основе симбиотических микроорганизмов, наподобие нашей, только несравнимо более мощную. Однако они также наделены немалым генетическим сродством к Эмпирею, и могут по желанию пробудить его в себе, или оставить неактивным. Те, кто пробуждают в себе эти психосилы, используют их, чтобы протянуть телепатические щупальца на межзвёздные расстояния; чтобы подчинять существ, неспособных или устойчивых к симбиозу — они даже над роботами контроль умудряются перехватывать; наконец, чтобы прокладывать межзвёздные тропы, незаметные для Жнецов. За тысячелетия до нынешней эпохи они повелевали целыми скоплениями, а сейчас — не более чем жалкие остатки некогда великой империи. Но даже эти остатки всё ещё очень могущественны.
— Ну, Алеф же смог ему противостоять, значит не так уж он и силён, — скептически сказала Дэйр-Ринг.
— Ненадолго. «Сейфы» не являются абсолютно неуязвимыми для Левиафанов. В Эмпирее многое решают эмоции. Левиафаны слабоэмоциональны, вернее, из-за своих размеров они очень медленно «раскачиваются» — пока гормоны растекутся по двухсотметровой туше, бой может уже закончиться. У Ма-Алефа-Ака же с его прошлым «сейфа» связана глубокая эмоциональная травма — которая и позволила выстроить щит чрезвычайной прочности ценой отказа от телепатии. Но если бы Левиафан смог сконцентрировать на взломе больше психической энергии, твоя «неуязвимость» в свою очередь оказалась бы иллюзорной. Так что ты правильно сделал, что не стал испытывать его терпение и свою выносливость, и задал стрекача.
— Двухсотметровой?! — изумилась Дэйр-Ринг.
— Да, Левиафаны — очень крупные твари. Двести метров — это ещё умеренный рост, встречаются особи и покрупнее.
— Но это сработает и в следующий раз? — уточнил Ричард. — Или защита получилась одноразовая?
— «Эффект сейфа» достаточно надёжен, пока ты отказываешься от изучения псайкерской Дисциплины Телепатия. Любая попытка открыть дверцу «сейфа» может привести к тому, что ты не сможешь её запереть повторно. Так что при каждой последующей встрече с Левиафаном у тебя будет минут пять-десять… за двумя исключениями. Во-первых, если Левиафан должным образом «разогреется» заранее, только готовясь ко встрече. Правда, он вряд ли на это пойдёт без крайней необходимости, так как для создания достаточно мощного «сверла» должен будет отпустить из-под контроля всех своих рабов. И во-вторых… если он хоть раз доберётся до твоих мыслей, «эффект сейфа» перестанет работать навсегда.
— Только против него, или вообще против всех?
— А это уже как он захочет. Можно запереть открытую дверцу сейфа, но нельзя поставить её обратно, если она слетела с петель. Тебе нельзя. Однако Левиафан это сделать сможет… предварительно запомнив комбинацию, разумеется. Для него раб, неуязвимый к чужим ментальным воздействиям, может оказаться полезнее, чем общедоступный.
— Так значит, их уровень технического развития… — Дэйр-Ринг снова перешла на интересную для неё тему.
— Да, скорее всего является искусственным — полученным в подарок от Левиафана. Тот нашёл в Глубоководных очень удобных рабов — способных действовать в его владениях, но также при необходимости и выходить на сушу без специального оборудования. А они получили технологический скачок и покровительство сильнейшего телепата, вдобавок очень хорошо знающего о ситуации в Галактике. Каждый отдельный Левиафан — затворник и домосед, но сеть телепатической связи между укрытиями позволяет им быть в курсе текущей галактической политики.
— Почему ты уверена, что там один Левиафан, а не целая стая? — спросил Ричард.
— Они никогда не собираются больше трёх на одной планете — так их сложнее найти и истребить. Но семья Левиафанов не ограничилась бы порабощением одного племени — они бы заставили на себя работать весь Марс. Нет, перед нами одиночка, причём с весьма скромными аппетитами.
— Ну, с одиночкой справиться проще, — «утешился» Ричард. — Я так понимаю, никаких сверхспособностей, кроме телепатии и огромного размера у него нет?
— Если бы, — хмыкнула Змея. — Восприятие. Как минимум не уступает вашему по количеству органов чувств, и заметно превосходит их по чувствительности — размер сенсорного поля имеет значение. Шкура. Металлорганический композит толщиной в метр, способный выдержать взрыв в тонну тротилового эквивалента. Наконец, поля эффекта массы, используемые для защиты, движения и нападения. По сути, каждый Левиафан — это биологическая боевая подлодка, способная временно превращаться в звездолёт, причём сразу с двумя сверхсветовыми двигателями.
— А что будет, если направить на него ловушку для душ?
— Если он в это время не умирает от естественных причин — ничего хорошего. Для нас. Душа псайкера такой силы очень крепко держится за тело.
— А сможет ли он применять телепатию в этот момент?
— Шшш… интересная мысль. Теоретически — нет. Левиафану придётся целиком сосредоточиться на сохранении своей Эссенции. Ненаправленные удары по чужим мозгам он наносить сможет, но создать ментальный бур для вскрытия «сейфа» — точно нет.
— Так… вот собственно и первый пункт для большой рыбалки. Насколько я понимаю, в ближнем бою этот зверь останется силён даже под воздействием десятка ловушек. Но при этом он слишком труслив, чтобы в этот ближний бой полезть, рискуя получить чувствительной сдачи.
— Примерно так. Но Глубоководные ведь от такого манёвра никуда не исчезнут, и боеспособности не утратят?
— А я и не собираюсь с ними воевать. Просто побеседовать, пока Левиафан будет отключен. Чтобы никакие древние креветки в беседу не вмешивались.
— Шшш… ну, даже если предположить, что они будут настроены разговаривать, потеряв ощущение воли своего хозяина… Остаётся один вопрос — как доставить ловушки под бок к Левиафану? С его-то чувствами…
— У башни белых марсиан тоже были очень хорошие чувства.
На самом деле у Ричарда был и четвёртый мотив — помимо спасения Пловцов-самоубийц, любопытства и желания отомстить тому, кто пусть ненадолго, но превратил его в управляемую марионетку.
Он прекрасно понимал таких существ, как этот Левиафан. Сам таким был не очень давно.
Если ты зарылся под землю аж на третий уровень Убежища, чтобы тебя не трогали, отгородился от беспокойного мира рядами супермутантов и фанатиков с высокотехнологичным оружием, а какая-то хитрая сволочь, несмотря на это, всё равно до тебя докопалась, да ещё и умудрилась уйти после этого живой — её нельзя оставлять в покое. Переверни все Пустоши вверх дном, но найди этого гада и сотри в порошок. Иначе в следующий раз к тебе может заявиться куда больше гостей. Самому Мастеру, правда, хватило и первого визита Выходца, но если бы они смогли разойтись живыми — именно так бы он и поступил.
Вряд ли Левиафан поступит иначе с тем, кто осмелился потревожить его покой.
А значит, нужно бить на опережение. Вырвать ему все зубы, пока это страшилище из бездны не распахнуло пасть как следует.
Если понадобится — вместе с головой.
Соотношение сил было, мягко говоря, не в их пользу. Левиафан не только больше и сильнее, не только лучше осведомлен, не только находится на удобной для него территории, у него не только больше слуг — самое важное, что у него есть развитая за тысячелетия индустрия. У них же — только осколки дхувианских технологий, комплект снаряжения Охотника да личные способности. Да, они могли бы развернуть производство оружия, станков, роботов, чего угодно — знания шестёрки в сочетании с уникальной гибкостью тел трёх из них позволяли создать очень многое. Но на это всё равно ушли бы годы — а контрудар следовало наносить в ближайшее время, пока Левиафан не собрал силы для ответной атаки.
