Право на жизнь - Альтанов Андрей (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

Весь скарб покойных пополнял запасы, и позволял не просто выживать, но и сносно существовать в этом проклятом месте. Руслан создавал разного рода отвлекающие устройства и мины на дистанционном управлении, располагая их вокруг убежища. И чем больше ему доставалось от покойных разного рабочего материала, тем изощреннее становились эти приманки и ловушки. Наладонники погибших позволяли на их основе создавать отвлекающие устройства или приманки любой степени сложности. И Руслан их вдохновенно создавал. Что называется, хочешь жить — умей вертеться. В данном случае — минировать и заставлять вертеться других.

Пришел момент, когда Панкер решил расширить охотничью территорию, накопленные ресурсы уже позволяли это сделать. Димка нападал на одиночных ходоков или небольшие отряды, проходящие по этой территории, и безжалостно убивал всех. Но обвинять его в том, что он поступал бесчеловечно, я бы не стал. В Зоне — лучше самому убить первым, чем быть убитым. Настоящий, блин, закон Дикого Запада. Или Востока… Неважно, главное, что Дикого.

Понятное дело, что этот фрагмент территории оброс легендами о страшной мутной твари. Сюда несколько раз приходили даже охотники на мутантов, но по той причине, что они рассчитывали встретить здесь именно мутированного монстра, а не человека, — они погибли, так и не успев понять, что их убило.

Единственные, кого Димон пропускал, не расстреливал, были отряды «Свободы». Панкер, оказывается, прекрасно знал, что этих ребят постоянно водил наш бывший командир, Седой. Но выходить на связь и тем более присоединяться к новым товарищам Сашки эти четверо выживших не горели желанием. Зачем рваться на огненную линию фронта, если можно вполне успешно вести тихую, скрытую партизанскую войну?

Я, в свою очередь, поведал им о своих злоключениях и поделился планами насчет прорыва за кордон и возвращения к обычной жизни. И, конечно же, я сразу предложил всем присоединиться ко мне, мол, вместе у нас шансов будет побольше. Но на мое предложение Панкер, Руслан и Яна отреагировали как-то вяло. Лишь Мышка хотела бы скорее выбраться отсюда, и то, как выяснилось позже, желание покинуть Зону возникло у нее исключительно под влиянием одного неожиданного, но важнейшего обстоятельства.

Остальных ребят совсем не радовала перспектива вернуться к прежней жизни. Пилата устраивал тот факт, что здесь его не смогут достать службы безопасности его родины, которые разыскивали бывшего подрывника за его прежние грехи. Яна не хотела возвращаться назад к своему мужу-извергу, который ее постоянно избивал и унижал. К тому же эта девушка нашла здесь новую любовь — Димку. А сам Панкер не желал возвращаться в «большой мир» по совсем уж странной и не особо понятной мне причине.

Димке, на самом деле, могли позавидовать многие из тех обеспеченных людей, которых я знал в своей жизни. Его папа был очень состоятельным человеком, хозяином солидного производства, и Панкер мог бы себе позволить все, что душе угодно. Казалось бы, что может быть лучше? Живи себе в кайф, следи за производством и стриги с него денежку.

Но извечный конфликт межу отцом и сыном и гордость самого Димки не только не позволяли ему пользоваться всеми благами, которые можно было купить за деньги, но и сделали его жизнь невыносимой. Ну вот не желал строптивый Панкер перенимать опыт своего отца и заниматься наследственным бизнесом! Чем, естественно, вызывал бешенство у родителя и подвергался всякого рода профилактическим трепкам.

Единственное, что нравилось Димке и хоть как-то объединяло его с отцом, — это охота. Оказывается, Панкер был охотником от Бога, что и объясняло его мастерское владение винтовкой, продемонстрированное нам, растерянным «горожанам», в те первые несколько суток, что довелось нам провести в Зоне. Но полного удовлетворения, охотясь на беззащитных и глупых животных, он все же не получал.

— «На свете нет ничего более увлекательного, чем охота на человека; тот, кто не раз охотился на вооруженного противника и полюбил это занятие, уже никогда не сможет увлечься чем-то другим», — Димка процитировал строки одной из книг Эрнеста Хемингуэя, пытаясь объяснить мне одну из причин, которая держала его здесь, а потом добавил: — Да и хорошо нам здесь с Яной. Понимаешь, мы здесь как в раю. Яна нашла себя в дизайне, а я… я тоже себя нашел. Так вот и живем.

— А какой карабин у тебя был дома? — после долгой паузы спросил я.

— Я тебе одну вещь скажу: марка оружия не важна, — Панкер начал разводить философию на одну из своих излюбленных тем, — главное совсем в другом. У каждой вещи, даже у камня, есть душа, есть собственное имя. Нужно только все это увидеть, а точнее, ощутить. Вот лично я чувствую винтовки, карабины и прочий огнестрел.

— Ну да, и у земли под ногами тоже есть душа, — добавил я, вспомнив слова деда.

— Вот-вот! Хочешь, я тебе о твоей винтовке расскажу? — Димка взял протянутую мной СВД, покрутил ее в руках, прислонил к щеке, а потом поморщился и вернул назад. — Избавься от нее, она не твоя. Она тебя не хочет, и в самый ответственный момент может выкинуть каприз, который будет стоить тебе жизни.

— Ну спасибо, порадовал. — Я забрал винтовку и уже невольно стал смотреть на нее как-то по-другому, с… недоверием, что ли. — Как вообще подобные вещи можно знать? А ты сам веришь в то, что сказал?

— Ха-ха-ха! — Панкер залился искристым смехом, а потом опрокинул в себя еще одну стопку. — Нет, конечно! Смотрю, ты ведешься, ну, думаю, дай-ка поприкалываюсь над человеком. Не бери в голову, я пошутил.

— Ладно вам о глупостях болтать. Лучше оцените мою елку, — Яна подбежала к скрытой под брезентом громадине. — Пилат, включай гирлянды.

— Секунду, только свежий аккумулятор из наладонника вытащу, — Руслан поспешил к своему небольшому столику, заваленному разными деталями и разобранной электроникой.

Отыскав батарею, он залез под брезент и еще с минуту там копошился, потом встал на ноги и кивнул девушке. Ткань сползла и упала на пол, открывая нашим взором нечто, спрятанное под покрывалом.

Комнату сразу залило сказочное мерцание. Такой «новогодней» елки я никогда не видел, и вряд ли еще хоть раз увижу. Собранное из «калашей» подобие дерева было увешано всевозможными раскрашенными гранатами, сверкающими артефактами и прочей зонной ерундой. Лучи лазерных целеуказателей красиво пронизывали «ветви» от самого основания до желтого треугольного знака радиационного заражения, который венчал конструкцию. Диоды, видимо, выколупанные из наладонников, циклично мерцали, красиво отражаясь в стеклах противогазов, расположенных внутри конструкции.

— Ух ты! Ну, ты молодчина! — Первым громогласно восхитился этим произведением искусства Панкер, конечно.

Потом и мы присоединились к нему. Настроение у всех сразу сделалось праздничным, новогодним, и неважно, что снаружи была еще глубокая осень, а не зима.

Я опрокидывал в себя колбу за колбой очередного коктейля, приготовленного Панкером, и веселился. Радость от этого неожиданного праздника и встречи с кем-то, кто хоть капельку мне был роднее, чем случайно встреченный сталкер, многократно усилилась на фоне лишений и трудностей всех предыдущих дней.

Я наслаждался этими волшебными моментами, отчетливо понимая, что они могут оказаться в моей жизни последними. Так и прошел весь день, но пропал он не зря. Перед сном я поблагодарил хозяев за гостеприимство, и огорчил их, не дав согласия остаться с ними жить в этом укромном убежище. Поутру я собирался покинуть это уютное гнездышко.

К этой ночи я неоднократно задумывался над перспективой остаться в этих проклятых, но безудержно манящих своей неизведанностью землях. Здесь столько всего необъяснимого, столько загадочного, что очень хотелось с головой погрузиться в местную жизнь и посвятить себя раскрытию всех этих тайн. По натуре своей я всегда был исследователем, человеком любознательным, а потому мысли эти посещали меня все чаще и чаще. Но меня гнали отсюда прочь куда более сильные чувства — чувства долга и любви к маме. И окажись на моем месте кто-либо из этих четверых, то вряд ли и они смогли бы тут прохлаждаться. Радоваться жизни, зная, что там, в «большом мире», без них может сгинуть самый любимый и родной человек.