Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Катя, кстати, умница редкая – в прямую стычку с оставшейся боевой единицей вступать не стала, а начала выполнять прием рукопашного боя, известный под названием «изматывание противника бегом». Она уже дважды увернулась от его захвата и продолжала петлять вокруг машины, дав мне пару секунд на то, чтобы отдышаться и оценить противника. К этому времени парень разъярился как следует и бегал за девушкой с криком: «А ну стой, сука!», привлекая излишнее внимание жильцов, засевших в укрытиях за оконными стеклами. Однако при всей его прыти поймать ее мешал ему избыточный вес, заставлявший на поворотах и петлях делать по одному-два лишних шага. Вот и пусть говорят после этого о весовом преимуществе в драке! Катя уворачивалась от него без труда, а один раз даже изловчилась пнуть по голени своим чудовищным говнодавом. Уж не знаю, на сколько сотен граммов потянет этот «Бульдог», но мобильность противника он снизил значительно.
В общем, мне оставалось пустячное дело – появиться на поле боя с выпученными глазами, поднырнуть под оборонительный блок противника и снизу всадить ему кулак в подбородок. Одно плохо – устойчивость спортсмена я оценил ниже, чем она того стоила. Получив в челюсть, он не рухнул, как подкошенный, а остался стоять на ногах, к тому же встретил меня коленом под дых. Хорошо, что меня учили не идти в атаку нахрапом, выбрасывая вперед всю массу, а то бы меня в бараний рог скрючило. А так хоть и мало приятного, но бывало и хуже.
Пока противник не успел опустить бедро после удара, я обхватил его рукой чуть выше колена и как можно резче толкнул плечом, опрокидывая на спину.
Прием прошел – парень рефлекторно взмахнул руками, открылся и рухнул назад. Конечно, шлепнулся он не как мешок с дерьмом, а скорее как кошка, ловко перевернувшись в воздухе и приземлившись в партер, но я знал, что такое приложиться локтями и коленями об асфальт, – это вам не тренировки на матах в спортзале. Поэтому как минимум полусекундное замешательство противника было мне обеспечено с гарантией, а этого с избытком хватило на то, чтобы запрыгнуть на него сверху и взять на локтевой удушающий.
Если такой прием проходит, то у противника, каким бы боровом он ни был, не остается ни единого шанса вырваться. Там уже все зависит от того, насколько он сбил дыхание во время предшествующей схватки, насколько у него разогналась кровь по сонным артериям и насколько его мозгу, буде таковой имеется в наличии, требуется приток кислорода.
На этом спортсмене мне пришлось провисеть секунд тридцать, прежде чем он обмяк и окончательно успокоился.
– Усыпление путем удушения? – чуть насмешливо спросила Катя, возвышаясь надо мной и поверженным противником.
– Что-то вроде того, – ответил я, поднимаясь.
– Может, для гарантии его «Бульдогом» в висок приложить?
– С ума сошла? Ты что, поклонница однополого секса?
– С чего бы такие вопросы?
– А каким еще сексом тебе позволят заниматься в тюрьме?
– Н-да… Ладно, герой, штаны отряхни.
Видок у меня, надо признать, был тот еще – колени брюк белые от пыли, на рукаве пиджака дырка… Наверное, от первого удара локтем старенький шов разошелся. Это я еще спину не видел… Там вообще после падения должны иметь место многочисленные повреждения. Черт!
Я снял пиджак и со вздохом осмотрел.
– Ты здесь собираешься ждать второго пришествия? – нахмурясь, спросила Катя. – Пойдем домой. Там дверь железная.
– А менты? Надо дождаться!
– Вот ненормальный… Может, у вас на Марсе как-то иначе, но здесь менты ничем не лучше бандитов и поддержат, за соответствующую мзду, скорее их, нежели нас.
– Так соседи же все равно укажут на тебя!
– Да? Очень в этом сомневаюсь. Пойдем, говорю! Она снова ухватила меня за локоть и поволокла к двери подъезда. На лифте мы поднялись на седьмой этаж, где Катя, используя несколько ключей из увесистой связки, открыла двойную бронированную дверь, за которой оказалась хоть и небольшая, но удивительно богато обставленная квартира. По крайней мере по глазам ударило обилие в комнате дорогой бытовой техники для высококачественного воспроизведения звука и изображения.
– Умойся, – с порога посоветовала Катя, запирая дверь на многочисленные задвижки.
В ванной евроремонт, на кухне мягкий уголок и техника от ведущих мировых производителей для облегчения женской доли – стиральная и посудомоечная машины. Вот тебе и бедная золушка. Плита тоже не из последних – четыре инфракрасные конфорки и зачем-то еще одна газовая. В общем, я обалдел немного, не ожидал такого увидеть.
Подойдя к кухонному окну, я глянул вниз, желая выяснить, что происходит с бандитами. Первый, который с брелоком, сидел на капоте и, поглядывая вверх, говорил по мобильнику, затем он помог подняться остальным, они погрузились в машину и уехали.
– В чем суть конфликта? – спросил я у Кати, когда она вышла из ванной.
– Это все Веник-Ирокез, – объяснила она. – Там спорная ситуация, если честно. После увольнения у меня остался отчет о проведении очень важной, объемной и дорогостоящей фокус-группы. Без результатов он не может взяться за выполнение заказа, а там речь о нескольких сотнях тысяч.
– Зачем тебе это надо? Отдала бы бумаги. Они ведь действительно не твои.
– Счас… Все брошу и побегу отдавать. Пошли они все подальше, уроды. Веник меня имел, как хотел, а когда пришло время платить, вышвырнул, словно тряпку. Ну, я и взяла сама, сколько посчитала нужным.
– Но ты же не можешь использовать результаты!
– Ну и что? Мне приятно, что Веник потеряет больше, чем потерял бы, честно мне заплатив. В этом мне видится некоторая высшая, не совсем человеческая справедливость.
– В чем именно?
– В том, что у меня появилась возможность умыкнуть бумаги. Слушай, а вас на войне что, вообще драться не учили?
Вот бывают такие вопросы, которые как обухом по голове.
– С чего ты взяла? – спросил я, борясь со спазмом, сжавшим голосовые связки.
– А чего ты двигался как корова? Мужик, а мне пришлось половину народа самой из строя выводить. К тому же ты первый удар пропустил такой… Прямо не знаю, что и сказать.
«Неужели со стороны это так плохо выглядело?» – с неловкостью подумал я.
Вообще-то я ожидал, что она прямо противоположно оценит мои боевые умения. Все же противники оказались не рядовые, живут, что называется, в спортзале, да и работают по специальности. Я же поразил всех, не получив практически ни одного повреждения, если не считать неизбежной ссадины на подбородке и шишки между лопатками. Скорее всего, она ожидала красивой драки в стиле китайских боевиков, когда противники обмениваются затейливыми приемами и вырубают друг друга с силой ударившего грузовика. Акробатики там всякой ожидала, скорее всего. Но на самом деле красивых драк не бывает, большинство из них заканчивается на земле, а фингалы чаще всего получают обе стороны, как проигравшая, так и выигравшая. На красивые приемы попросту не хватает времени, на акробатику нет возможности тратить силы и дыхание. Все действительно серьезные драки и впрямь выглядят по-колхозному, даже когда дерутся очень тренированные люди. Эстетики в этом мало. У меня и в мыслях не было никогда задумываться о показательном аспекте рукопашной схватки. Дважды судьба бросала меня в настоящую штыковую атаку против моджахедов, вооруженных саблями, пиками и кинжалами. Вот это действительно страшно. Когда вокруг сверкает сталь, тогда уж точно не до красивых приемов, там бы шкура цела осталась, да побольше порезать чужих. А как тебе это удастся, никого не волнует. И на камеру снимать это некому. Зато в памяти остается на всю жизнь и рефлексы оттачивает – дальше некуда. Одними рефлексами потом можно резать, уже без ножа.
В общем, победой я всегда считал и считаю не то, как ты себя вел в бою, а то, какой урон, материальный и физический, сумел нанести противнику. Здесь, в городе, а не в горах все это приобрело еще больший смысл, ничуть не поколебав устои теории. Оказалось, что в уличной драке важно не кто кому нос разбил и даже не кто остался стоять на ногах, а кого загребли менты, кого оштрафовали и посадили, кто разбил дорогие часы и мобильник и у кого потом сколько денег ушло на лечение. Это потому, что деньги – основа жизни города. На войне же основа жизни и есть сама жизнь, поэтому там все несколько проще – кто умер, тот проиграл. Если же в городе драка до смерти, то это уже война, и на ней во главу угла становится тот же принцип – выжил, значит, победа осталась за тобой. А если оба ранены, но живы, то смотри пункт первый.
