Юность - Гетто Виктория (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Опускаю полог, возвращаюсь в шатёр.
– Каан!
Женщина вновь высовывается из-за ширмы, разделяющей шатёр.
– Иди сюда, – показываю ей на стул. Она несмело приближается. В глазах – тоска. Осторожно присаживается, поджав под сиденье ноги в мягких сапожках с загнутыми носками. – Слушай меня внимательно. Завтра мы уходим домой. В Фиори. Что ты собираешься делать?
Она некоторое время молчит, не понимая, чего я от неё хочу. Приходится пояснить:
– Ты отправляешься с нами. До самой Парды, как воспитательница и служанка моей дочери. Как только мы въедем во двор замка – у тебя будет две возможности устроить свою жизнь. Первое – ты останешься служанкой Аами. Второе – получишь некоторые деньги, сразу говорю, небольшие, и вернёшься обратно в Тушур. Отправлю тебя с первым же караваном в эти края.
Снова пауза. Потом она дрожащим голосом спрашивает:
– Мне дать ответ сейчас, сьере граф?
Машу рукой, и от этого движения женщина втягивает голову в плечи и испуганно сжимается.
– Нет. Как я уже сказал – во дворе замка Парда. Не раньше. До того момента твои обязанности и положение остаются прежними: ты – рабыня и служанка Аами.
– Да, сьере граф…
Мне кажется или на её лице мелькнуло облегчение?
– У тебя остались здесь какие-нибудь родственники? Муж? Дети?
Она отрицательно мотает головой, с удивлением вскинув на меня свои глаза. Впервые я интересуюсь этим. Вздыхает:
– Мой муж… Ему я не нужна после того, что со мной сделали ваши… солдаты… А детей у нас не было. Родители… После того как девушка выходит замуж, родные проводят ритуал её похорон…
Понятно. С глаз долой – из сердца вон. Отношение к женщине в Тушуре, прямо скажем… как к иноземцам. То есть к существам, стоящим ниже животных… Совсем как в Рёко…
– Ладно. Дорога длинная, так что время подумать о своей дальнейшей судьбе у тебя будет. – Машу ей рукой, мол, свободна…
После ужина, когда Каан укладывает спать Аами, меня вызывает дежурный. Я набрасываю на себя свой любимый плащ с подбоем из чёрного волка, выхожу из шатра. Ветра уже нет, лишь не видимое простым глазом марево где-то там вдали курчавится над останками города, ставшего могилой не менее чем пятидесяти тысячам тушурцев. Передо мной плотный строй всех лордов. От самых влиятельных шестнадцати уцелевших до самых мелких, у которых по десятку, а то и менее солдат. При моём появлении они дружно отдают честь ударом кулака в грудь. Потом кто-то кричит:
– Слава Волку Парда!
И все дружно рявкают:
– Слава! Слава! Слава!
Из строя выходит барон дель Таур, глава наших железноруких, снимает с головы шлем, кладёт его на согнутую в локте руку, благо все владетели в полных доспехах, в отличие от меня, и говорит:
– Сьере граф, общий совет лордов корпуса постановил считать вас по-прежнему нашим верховным главнокомандующим до возвращения в Фиори и подчиняться всем вашим приказам до прибытия в Ганадрбу.
Тишина. А у меня вдруг сдавливает горло. Честно говоря, такого я никак не ожидал от нашей феодальной вольницы.
– Что же… Если так, сьере лорды, то я… Благодарю вас всех за оказанную мне честь и доверие. Поэтому приказ будет такой: выдвигаемся утром, через час после подъёма в обычном порядке. Проверить лошадей, запасы продовольствия, повозки. Если кто из тушурцев захочет пойти с нами – не отказывать.
Тишина.
– Приступайте, сьере владетели. Времени осталось не так много.
– Слава Волку Парда! Слава! Слава! Слава!..
Они бросаются ко мне, обнимают, бьют по плечам, облегчённо улыбаются – ведь мы возвращаемся домой, в Фиори!..
– …Граница, сьере граф! Граница!!! – разносится радостный крик далеко вокруг нашего каравана.
Чуть больше полугода мы не были дома, отправленные на смерть Тайными Владыками Фиори. И вот, вопреки всему, корпус вернулся. И даже раньше времени. Потому что мы выполнили условие императора. К чести Ымпа, он сдержал своё слово. Нам не препятствовали. Более того, у меня осталось стойкое ощущение, что рёсцы вздохнули с облегчением, когда мы ушли. Увиденного посланцами императора в Кыхте оказалось достаточно, чтобы все возможные и невозможные претензии испарились сами собой.
На войну нас отправилось пять тысяч воинов. Возвращалось – три тысячи шестьсот. Кто погиб, кто умер от ран. Кто – от болезни. Но ещё никогда обратно не приходило так много тех, кто отбывал обязанность по договору между Фиори и Рёко… С нами идёт огромный обоз. В нём те, кто решился оставить свою родину и искать счастья на чужбине, а также наша военная добыча. Людей среди неё немного, в основном женщины. Молодые и красивые. Кто едет по согласию, добровольно. Кого везут насильно. Не мне решать такие дела. Сами разберутся. Может, кому и повезёт…
Обитатели Фиори провожают нас удивлёнными взглядами. Такой большой отряд, да ещё в неурочное время, почти посреди зимы… Впрочем, санные пути пробиты, и мы медленно, но уверенно двигаемся. Жаль, конечно, что нас задерживает покрывший землю плотным покровом снег, зато мы дома. В попутных городках нас принимают, словно героев, ведь такое происходит впервые за всю историю Фиори. И наши ряды редеют. Люди возвращаются в свои владения и дома. Но это радостные потери. Мои три сотни двигаются плотным строем, вызывая у всех восхищение своим оружием и порядком. Мой путь, как верховного главнокомандующего, лежит в Ганадрбу, столицу нашего государства, и только оттуда, отчитавшись перед Советом Властителей, я смогу поехать дальше. В Парду…
Но всё когда-нибудь заканчивается, и вот уже стены столицы Фиори видны перед нами. Солдаты отшвыривают стражников, пытавшихся преградить мне путь. Двери ратуши распахиваются, и я спускаюсь вниз, где в окружении стоящих амфитеатром скамей, полных властителей, благо происходит очередной Совет Властителей, сидят Верховные. Старший Совета поднимается мне навстречу, его губы кривятся в ухмылке: он считает, что мы сбежали?!
Я подхожу к столу, достаю из тубуса, висящего на боку, императорскую грамоту, поворачиваюсь к вскочившим со своих мест лордам:
– Тихо!
Мгновенно наступает тишина, старший Совета пытается что-то сказать, но я разворачиваю имперскую грамоту и громко, забивая его гнусавый голос, произношу:
– Император Рёко считает, что солдаты Фиори полностью исполнили свой долг перед ним, и в подтверждение посылает Совету этот документ, где описаны все наши деяния. Из пяти тысяч отправившихся в поход вернулось домой три тысячи шестьсот человек. Герцог дель Саур погиб в бою, спасая всех нас, и совет лордов похода избрал меня, графа дель Парду, своим командиром. Поэтому я отчитываюсь перед Советом и лордами Фиори. Наше обязательство перед империей выполнено.
Гробовая тишина. Я кладу грамоту на стол, укрытый скатертью цветов нашей державы, затем, звеня шпорами, спокойно поднимаюсь по лестнице к выходу. Там вместо стражников стоят мои солдаты, и почему-то ни у кого при виде их не возникает желания задать мне какие-нибудь каверзные вопросы. Поэтому, в полнейшей тишине, нарушаемой лишь топотом моих ног, я подхожу к двери и, словно вспомнив что-то, оборачиваюсь к Совету, сидящему за столами:
– Сьере лорды… До скорой встречи…
Двери за мной гулко захлопываются, я пересекаю здание ратуши, оказываюсь на улице – как же тут хорошо! На площади – толпа, и при моём появлении радостный рёв сотрясает всё вокруг. Я машу им рукой, что вызывает новые крики восторга, взлетаю в седло и командую своим солдатам:
– В Парду!
Грохает барабан, звенит серебряным звуком труба, и к небу взмывается песня. Все воины дружно поют гимн Фиори. Любопытная головка Аами высовывается из возка, её глазёнки блестят. При виде меня она улыбается, а я машу ей рукой. Поехали! Ну, хвала Высочайшему, осталось совсем чуть-чуть, всего лишь две недели – и я дома… А ещё, если честно, я очень и очень спешу, потому что хочу увидеть двух дорогих мне людей – маму, досу Аруанн, и… Ооли… мою жену… И мне почему-то кажется… Хотя вру, не кажется, я абсолютно уверен, что у нас всё сложится очень хорошо! Даже не стану останавливаться в своём поместье. Скорее домой! Ведь меня не было больше восьми месяцев…
