Девяносто триллионов Фаустов - Чалкер Джек Лоуренс (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Это принесло им определенное облегчение. У всех не раз возникала мысль о том, что Миколи могут овладеть ими, однако каждый гнал ее от себя, не желая даже думать на эту тему.
– Вы пришли к какому-либо решению? – спросил Ган Ро Чин.
– Нет, но ваш анализ был весьма точен, капитан. Все наши данные ведут к тем же самым заключениям, что сделали вы.
Капитан сначала растерялся, но потом вспомнил, что когда он строил догадки, Модра была рядом – собственно, именно она и навела его на мысль.
– То есть ваша раса – цель номер один, – заметил он. – Месть прежде всего.
– Мы так считаем. Древние записи не настолько ясны, как им следовало бы, или вернее, не настолько, как мы полагали. Очевидно, многие важные Миколи погибли прежде, чем смогли оставить свою копию. Или же некая высшая сила уничтожила ключевые сведения. Похоже, что князья демонов и их бесчисленные слуги изначально были сделаны из материала подпространства в качестве транспорта для существ Высшей Вселенной, чтобы действовать в нашей, подобно тому, как мы, Миколь, используем для передвижения тела других. Они были… учеными, вероятно, так точнее всего сказать. Я сомневаюсь, что мы способны понять, что они такое. Когда им было приказано прекратить эксперимент и установить как естественный тот порядок, который сложился к тому моменту, небольшая их часть восстала, а возглавил ее Механик. Они проиграли главное сражение и отступили – вниз, как я полагаю, на корму, к двигателям. Капитан приказал остальным уничтожить их одного за другим, если будет необходимо. Война, должно быть, была длительной, тяжелой, масштабной, и велась во всех измерениях. Религии многих рас выросли от примитивных культов солнца в весьма изящные структуры благодаря отголоскам той войны.
– Ангелы и демоны, – сказала Криша.
– Именно.
– Но никто не победил, – подсказала Модра.
– Напротив. Нас предупредили, что не существует такого понятия, как полная победа над этим врагом. Мы не верим, что их возможно убить, в любом смысле этого слова. В лучшем случае они теряют свое тело, свой проводник в эту Вселенную и эту структуру измерений, и возвращаются в междумирье. Увы, там они могут воспользоваться имеющимися материалами и создать себе новую форму, чтобы появиться вновь.
– Так вот почему их поместили в стазис! – воскликнула Криша. – Если они будут заточены в своих телах здесь, в нашей Вселенной, то не смогут сбежать в иной мир и вновь появиться в любом месте, где начерчена пентаграмма!
– Да, это очевидно, – ответила Тобруш. – Однако, как мы видели на примере Механика, в соответствующих условиях, с подходящей физикой и межпространственной геометрией, некая часть их самих и их влияния способна проникать в наш мир, даже не обладая материальной формой. Именно это произошло в пирамиде. Как только Четверо Князей, владык Города, освободились, они узнали условия и как именно они могут это сделать. Боюсь, это не так-то и сложно. Безумные экспериментаторы, дьяволопоклонники, даже неверующие, имитирующие древний ритуал, создали для них маленькие щелочки, из которых в течение столетий без конца появлялись так называемые «естественные феномены». Но Механик настолько огромен, по сравнению со всей нашей Вселенной, что даже часть его может пройти только через главный шлюз.
– Тот водоворот под Городом, – сказала Криша. – Я совершенно точно чувствовала в нем нечто ужасное.
Джозеф взглянул на существо, которое когда-то называл товарищем и другом.
– Так, хорошо, – сказал он, – но что такое вы, Миколи? И те двое других?
– Следовало оставить здесь гарнизон. Даже не имея возможности войти, Механик владеет слишком большими ресурсами и способностями. Любое заточение Кинтара потенциально таило в себе угрозу; всегда оставалась вероятность того, что случилось сейчас. Верных слуг нельзя было оставить здесь, предоставив самим себе. Искушение сделаться богами, особенно за длительное время, было бы слишком велико, и раньше или позже кто-нибудь из них поддался бы, и даже освободил бы Кинтара или Механика.
Криша застыла в благоговении.
– И они сделали свои расы смертными? Вы – потомки ангелов?!
Транслятор Тобруш выдал лучшую имитацию терранского вздоха, на которую оказался способен.
– Увы, нет. Хотела бы я, чтобы было так! В то время в этом секторе галактики три расы достигли сравнительно высокого уровня развития и стремились к звездам. По крайней мере, здесь – три. Вероятно, где-то еще есть бесчисленное множество других, которых мы еще не встречали. Поле битвы и сама битва были действительно масштабными. Эти расы могли быть результатом случайной эволюции, а могли и быть специально выведены – конечно, в процессе ранних экспериментов. Разумеется, мы стали и призом, и пешками в великой битве. Пока она продолжалась, мы помогали одной из сторон проводить эволюции, обычно имея дело с расами на рубеже перехода от зверей к разумным или от разума к цивилизации, как когда. Например, мы не создавали ваш родной мир, но значительно повлияли на образ его развития.
– Значит, мы действительно возлюбленные и долгожданные дети богов, – почти молитвенно произнесла Криша.
– Ты неправильно поняла, – ответила Тобруш. – В то время мы работали на Кинтара.
Все сглотнули, и даже Ган Ро Чин побледнел.
– Вы хотите сказать, что терране – порождения демонов?
– Боюсь, что да, в значительной степени. Однако вы сами стали чем-то вроде поля битвы, во многих случаях. Вы стали объектом великого эксперимента; насколько нам известно, вы – единственный случай, когда Экипаж попытался переделать выведенную Кинтара расу и обратить ее на свою сторону. Похоже, что терране стали у них навязчивой идеей. Большинство рас получили лишь второстепенное внимание; ваша же испытывала прямое вмешательство обеих сторон на протяжении всего эксперимента, до тех пор, пока Кинтара не были побеждены, а Механик не принужден скрыться в своем отсеке.
– Первородный грех, – хмыкнула Модра про себя.
– Что? – переспросил капитан.
– Первородный грех. Это концепция из религии Джимми. Я нашла это в его памяти. Все мы рождаемся греховными, и лишь вера в Бога может спасти нас, а не мы сами. Легенда гласит, что первые терране, Адам и Ева, нарушили запрет Бога, вкусив запретный плод, и поскольку они были нашими прародителями, нам передался этот грех. У моих предков была почти такая же история, хотя их религия совершенно другая. Теперь я понимаю, что дело не в плоде или их поступке – они сами были этим плодом!
– Инь и янь, – ответил капитан. – Конфликт вечных противоположностей. В данном случае – добра и зла во всем. Я нахожу, что это многое объясняет в истории Терры и ее культуры. Даже успокаивает, пожалуй. Единственное, что меня волнует, так это то, что нас создали эти твари.
– У вас не было выбора, – заметила Тобруш. – А вот мы работали на них добровольно. Это гораздо более постыдно. Я бы, пожалуй, предпочла свой прежний кошмар – до сих пор я считала, что мы болезнь, ниспосланная, чтобы уничтожить их.
– Но в конце концов вы предали их и перешли на другую сторону, чтобы биться с ними, – заметил капитан. – И остались на этой стороне, хотя ваш темперамент и создает вам определенные неудобства.
– Ты говоришь правду. По характеру мы ближе к ним. В общем-то, скорее всего, это было чисто прагматическое решение, хотя, как я уже говорила, наши воспоминания обрывочны и неполны. У нас был выбор: либо навсегда остаться подчиненными у Кинтара, либо стать абсолютными властелинами в собственной империи и быть одной из трех равных.
– Я что-то слышала про нравственность, – промурлыкала Модра.
– Нравственность – это субъективное понятие, используемое победителями для разделения правильного и неправильного, – отозвалась Тобруш. – В этом масштабе оно неприменимо, на его основе не могут быть приняты решения. Эволюцию движут интересы выживания. Собрание взвесило все возможные варианты будущего и решило, что нашей расе в долгосрочном плане будет лучше на той стороне. Мы установили ловушку для ничего не подозревавших Кинтара – они чрезвычайно высокомерны – и заманили в нее Механика. Мы захлопнули ловушку вместе с двумя другими сторонами, и закрыли за ним шлюз, так что Кинтара лишились своего главного источника могущества, до тех пор, пока Механик не придет в себя и не найдет другого выхода.
