Человек-саламандра - Бирюков Александр Викторович (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
В ту же секунду Рейвен решил, что ему достаточно впечатлений и больше здесь задерживаться не стоит. Он мог только гадать о причине интереса к его персоне у незнакомцев, но как бы то ни было, а любого внимания к себе он стремился избегать.
Но именно рефлекс помощи ближнему заставил его поступить нелогично и парадоксально.
Хай Малькольм Лендер высказал, безусловно, правильное суждение, утверждая, что причиной страшной катастрофы стал «кольчатый червь» – «Челендж-Трек».
Создатели этого чуда техники вложили все интеллектуальные усилия в придание монстру небывалой мощности, неслыханного ускорения и способности преодолевать крутые подъемы.
Они, безусловно, стремились поразить воображение потенциального потребителя.
И они достигли своей цели.
Но в погоне за ней – этой целью – достойные мужи забыли о сочетании двух параметров, которые любой инженер со времен зарождения этой профессии всегда держит в голове и борется за единство целого в их балансе. Это сочетание прочности и жесткости конструкции.
Модульная машина была настолько новым решением, настолько неожиданным с точки зрения динамики, что, вложившись в прочность, ее создатели забыли о жесткости. Никогда еще доселе сцепки составов не испытывали таких поперечных нагрузок.
Ведь пассивные вагоны тянутся за паротягачом, и поперечные нагрузки при заносе на повороте компенсируются продольными, которые обеспечивает тяговое усилие.
Здесь же каждая секция вносила свою лепту в скорость. Продольные нагрузки были невелики, а достаточной жесткости в конструкции ничто не обеспечивало. И они не выдержали. Чего и следовало ожидать.
Центробежное ускорение, при невиданной скорости, вполне могло бы смахнуть с рельсов и вагоны. Но короткие, пыхтящие мотор-колесами секции оказались вне конкуренции по части саморазрушения.
Эту гибкую и потому неустойчивую машину накренило на повороте на правый борт, и средние секции оторвали колеса от рельсов.
Толпа ахнула, увидев, как медленно, несоразмерно стремительности происходящего, червяк выгибается, подобно личинке капустницы на листе, вздымая вверх и наклоняя вправо свою среднюю часть.
И публика, находившаяся не в лучшем месте для наблюдения происходящего, но услыхавшая по слаженному: «А-а-ах!», с этой стороны, рванула туда, где будет лучше видно.
Сотни и тысячи пришли в движение!
Жандармы пытались предотвратить давку.
И поскольку длины окружностей ярусов были, со всей очевидностью, разными, то и путь от места до места занимал меньше или больше времени.
Тогда как толпа на уровне Рейвена начала только еще уплотняться, на том уровне, где были Кантор и его спутники, – народ уже сплотился до монолита, через который не протолкнуться.
Кантора, Лендера и Орсона едва не смяли, когда народ двинулся на них. И Кантор потерял Рейвена из виду.
Публика еще ничего не поняла, но Рейвен уже легко перепрыгивал перила своего яруса, для того чтобы оказаться на нижнем.
Когда подошвы его ботинок, весьма примечательных ботинок, если бы кто-то обращал внимание на такие мелочи, коснулись настила, «Челендж-Трек» еще несколько мгновений кренился, удерживаясь от неминуемого крушения.
В тот момент, когда Рейвен перемахнул последние перила и оказался в узком коридоре, отведенном для дежурных жандармов, «Челендж-Трек» вдруг с лязгом и скрежетом, окутываясь клубами пара, свалился с пути, разрываясь и переворачиваясь.
Публика взревела.
Публика ахнула и застонала.
Публика метнулась волной туда и обратно.
Четыре секции червя угодили на шестой путь.
И набравший чудовищную инерцию «Айронинг-Рэм», тяжелый и непробиваемый, врезался в них с оглушительным лязгом и скрежетом.
Грейдерный нож бронированной машины подбросил вверх колесные пары, похожие на катушки для ниток, разрезая соперника, словно тесак омара.
Разламывая и дробя металл, могучая машина невольно продемонстрировала всю свою сокрушительную мощь.
И в тот же миг раздался первый взрыв.
И в сторону публики полыхнула целая туча горячего белого пара.
Если бы кто-то мог оторвать взгляд от происходящего, то заметил бы, что под прикрытием клубов пара темная фигура с необыкновенной легкостью перемахнула через последний барьер, отделявший его от поля, и метнулась в сторону катастрофы.
И тут…
И тут же громыхнул второй взрыв, и в тумане, накрывшем место происшествия, жалко и беспомощно затренькал колокольчик жандармской спасательной кареты.
Взорвались кольца котлов.
Колеса и части машины летели в толпу за ограду.
За победно выкатившимся из тумана железным монстром волочился шлейф обломков, зацепившихся за хвостовой грейдерный нож и вспахивающих газон.
Золотой экспресс, шедший по четвертому пути, был вынужден прекратить гонку, так как ему под колеса были отброшены полторы секции разрушенного червяка.
Скрежеща тормозящими колесами, он встал перед самой стеной тумана, и помощник машиниста, высунувшийся по пояс через переднее открытое окно, так как стекло враз запотело, заметил в тумане мелькнувшую через рельсы темную человеческую фигурку.
Но он не сказал никому ничего, бормоча что-то об Ангеле Последнего Дня и о том, что нельзя быть суеверным.
Затенькал еще один колокольчик спасательной кареты. К первой присоединилась вторая, за оградой…
Жандармы и несколько человек с нижней галереи только теперь устремились к пострадавшим в толпе и к обломкам, где должны были быть машинисты, без серьезных шансов застать последних живыми.
К этому времени Рейвен уже был на месте.
События развиваются в нарастающем темпе.
Темной тенью Рейвен стремительно перемещался в тумане. И когда жандармы приблизились к обломкам, отгороженным от всего мира плотной завесой, проявляя оправданную осторожность, из опасения новых взрывов, они вполне могли остаться без дела.
Старший по группе жандармский медик-спасатель Мортимер был опытен в деле оказания помощи при самых разных трагических обстоятельствах.
Его помощник Венс – помоложе, но выучка и какой ни есть стаж были при нем. Две пары жандармов с носилками скрылись в тумане. Мортимер и Венс выискивали потерпевших.
– Что с ним? – услышал Мортимер голос Венса.
«К кому это он обращается? – удивился старший группы. – Он что, сам не может осмотреть потерпевшего?»
– Не трогайте! – послышался испуганный и решительный одновременно незнакомый голос. – Кажется, повреждена шея. Тот джентльмен сказал мне так его держать и не менять его положение, иначе умрет! Не лезьте! Я держу его как велено!
– Что за ерунда!? – вырвалось у Мортимера, когда он устремился на голоса.
Вынырнув из тумана, он увидел странную сидящую пару. У одного человека была замотана шея и голова примотана к плечу. Причем между головой и плечом торчал гаечный ключ. Второй держал несчастного стоя на коленях и отмахивался от Венса, пытавшегося осмотреть потерпевшего.
– Отставить, Венс, – скомандовал Мортимер. – Осмотритесь тут!
– Слушаюсь, – отозвался помощник и скрылся в клубах пара.
Оттуда немедленно послышался его голос, командовавший жандармам с носилками:
– Труп оставьте пока, ищите раненых!
– Не трогайте! – испуганно взвизгнул помощник машиниста в форме Синдиката Мулера, державший своего командира с примотанной головой.
– Я не буду трогать! – горячо заверил Мортимер. – Только посмотрю!
– Хорошо, но грузить в карету нужно так, как есть, иначе умрет! – заверил перепуганный помощник машиниста.
– С чего вы это взяли? Вы же не медик.
– Но тот джентльмен сказал мне, как нужно делать, и я сделаю! – не унимался бедолага. – Всем святым, что есть святого, клянусь!
– Вы сами не пострадали?
– Нет.
– Хорошо! – принял решение Мортимер. – Санитары! Грузите этих двоих вот так, как есть. Возможно, этот джентльмен и прав, хотя я ничего подобного не видел.
