Дураки и герои - Валетов Ян (мир бесплатных книг TXT) 📗
Весь план был авантюрой. От начала и до конца. Нашим старикашкам страшно хотелось помочь Индии доминировать в регионе. И это отчасти удалось… Твой папаша тащил на спине портативную вакуумную бомбу, старшего брата которой испытали в Афгане тем же летом, и бункер – с оборудованием и рабочей документацией – они таки рванули. Да так, что клочка бумаги не осталось, ни одного целого прибора. Так что гордись, кадет! Не будь твоих родителей – Пакистан вошел бы в ядерный клуб лет на десять раньше, к концу восьмидесятых. И история могла бы быть иной.
– Ты знал об этом еще тогда?
– Естественно. Меня даже рассматривали, как одного из кандидатов на выполнение задания. Но наши тогдашние начальники посчитали, что супружеская пара для теракта подойдет лучше. Не надо было тратить время на внедрение и обучение – твои предки уже были там и значительно лучше ориентировались в стране, как сам понимаешь. И то случилось так, что Кадир Хана не оказалось в лаборатории, а твои родители, не успев отойти, были вынуждены подорвать заряд в ручном режиме.
– Почему от меня все скрывали?
– Это тебе деда надо было спрашивать, не меня! Было у старика трепетное отношение к государственным секретам, так что – уж поверь мне на слово… Или у бабушки бы спросил, впрочем, я слышал, с ней у тебя отношения не задались… А зря… – Мангуст чмокнул губами, словно горец, увидевший что-то привлекательное. – Классная у твоего дедушки была бабушка! У наших ребят при ее виде напрочь крышу срывало…
– А ты, значит, все знал и хранил секреты?
– Так ты радуйся, что я знал! Видишь, благодаря этому ты уже в курсе некоторых секретов собственной семьи, а это всегда приятно… Кстати, ты меня никогда ни о чем и не спрашивал, Умка. Кто знает, может быть, я и рассказал бы тебе эту историю. Ну, что, кадет, еще вопросы будут? Или потанцуем?
Мангуст исчез из поля зрения словно по мановению волшебной палочки, и жизнь Сергееву спасло только то, что он знал, КАК атакует наставник.
Чтобы увернуться от разящего насмерть удара ноги куратора, Михаилу пришлось провалиться в шпагат, и крутнуться на одной руке вокруг собственной оси, как мастеру брейк-данса. Выпад Мангуста разнес вдребезги дощатый ящик с тушенкой, и тяжелые металлические цилиндры полетели в проход, поднимая брызги с пола.
Сергеев успел подхватить один из них и, уловив, а, скорее, угадав, место материализации Мангуста, заметив тень, мелькнувшую на краю поля зрения, метнул полукилограммовую банку, словно бейсбольный мяч, метя туда, где, по его расчету, находилась голова противника. Но импровизированный метательный снаряд точно в цель не попал, лишь скользнул по плечу куратора и ударился в металлическую стойку стеллажа с такой силой, что напрочь перестал походить на банку из армейского пайка и шлепнулся в воду, бесформенный, словно деформированная пуля.
– Неплохо, – выдохнул Мангуст и тут же атаковал снова, на этот раз сверху, и Сергеев, едва восстановивший равновесие после кульбита, чуть не разорвавшего ему паховые мышцы, был вынужден взмыть вверх, навстречу смертоносному удару, словно кот, взлетающий по стене прочь от лязгающих собачьих челюстей. И только благодаря этому увернулся.
Они приземлились на пол друг напротив друга, по щиколотки в воде, подняв в пропитанный ржавчиной воздух фонтаны брызг. Оба промокли насквозь, но ни один из них не сбился с дыхания, и из ртов ритмично вырывались розовые от аварийного света облачка.
Мангуст был старше, выше и казался субтильным в сравнении с Михаилом. Сергеев же, хоть и не был на пике формы (в последние месяцы было не до того, да и гражданская жизнь затягивала), но вот по возрасту выигрывал однозначно… Так же, как куратор однозначно превосходил его опытом. Оставалось только выяснить, что сегодня окажется эффективнее.
– Ноль-ноль! – сказал Мангуст спокойно, как на тренинге. – Но трюк с банкой мне понравился. Ты всегда был недостаточно старателен в повторениях, но хорош в импровизации. И до полной победы тебе обыкновенно не хватало нескольких сантиметров, как сегодня. Попал бы точнее, и я сейчас бы уже начал остывать… Не спи, кадет, замерзнешь!
Он начал движение без изысков, интуитивно определив единственно возможную тактику – силовой вариант. В промежутке между стеллажами заработала мельница со стальными лопастями, на Сергеева надвигался многоногий и многорукий монстр, не оставивший ни единого промежутка для ответного удара или блока.
От монстра нельзя было увернуться, монстра было невероятно трудно поразить. Оставалось только одно – отступать, стараясь не угодить под очередную маховую «мельницу». Стараясь не оступиться, Михаил откатывался назад. Для неподготовленного человека такой вихрь ударов стал бы деморализующим фактором. Но Сергеев и сам мог изобразить нечто подобное, пусть в другой манере, и поэтому знал, каким должно быть противоядие.
На третьем полушаге он оступился, подсел на опорную ногу, и увидев, как Мангуст моментально ускорился, стремясь достать хотя бы по корпусу, но прямо сейчас, пока противник координируется, свободной рукой рванул со стеллажа тяжеленный деревянный ящик, стараясь удержать его на весу между собой и нападающим.
Андрей Алексеевич врубился в препятствие со всей мощи, так, что мокрое дерево брызнуло щепками, и Сергеева едва не швырнуло отдачей влево и вниз, под удар твердого, как сталь, носка берца. Больно Мангусту было по полной: он неожиданно тонко взвизгнул, и метнулся прочь, на безопасную дистанцию, прижимая к груди ушибленную руку.
– Один-ноль, – произнес Сергеев, не скрывая радости. – Ну, как, Мангуст? Съел?
– Не торопись… – прошипел куратор дрожащим от боли голосом. – Ты думаешь, я тебя одной рукой не урою? Так урою! Не сомневайся!
Михаил и не думал расслабляться. Судя по всему, Мангуст руку только ушиб, а не сломал. Пальцы у него двигались, и сама рука, хоть он ее и баюкал, как младенца, подвижность сохранила. Силищи у Андрея Алексеевича хватало – от его удара массивный, сбитый из двадцатимиллиметровой плашки, ящик разлетелся вдребезги. И об этом надо было постоянно помнить.
– Так пробуй, – предложил Сергеев, начиная наступать. – Что ты встал? Я здесь! Перед тобой! Что же ты меня до сих пор не порвал? Ты же супермен, Мангуст! Ферзь, твою мать! Что ж ты не откусишь голову какой-то пешке? А? Ты же свернул шею Кручинину? Так? Ты?
И тут Сергееву прилетело. Мангуст нащупал ногой одну из выкатившихся металлических банок с тушенкой и метнул ее носком ботинка, прямо из-под воды. Банка, летящая со скоростью хорошо пущенного футбольного мяча, врубила Михаилу в солнечное сплетение, благо, что на полном вдохе, и он на минуту потерял дыхание и на несколько секунд – возможность видеть и соображать.
Будь Мангуст на десять лет моложе или не удайся Сергееву тремя минутами раньше его трюк с ящиком, и бой бы кончился полным поражением менее опытной стороны. Воздух вылетел из Михаила с ухающим звуком, и он «поплыл», словно боксер в грогги, щупая руками воздух. Куратор ударил здоровой рукой, как мечом, махом сверху вниз, целясь вверх туловища противника. Такой удар, куда бы он не попал, крушил кости и рвал мышцы, но только бил Мангуст здоровой левой, а находился Сергеев справа. Удар просвистел вплотную (Сергеева даже обдало тугой воздушной волной!), скользнул по плечу и канул в пустоту, но даже этого легкого касания хватило, чтобы отбросить сергеевские 90 килограмм в сторону, словно пушинку. Михаил навзничь рухнул на пол, и заскользил по воде прочь, прикрывая голову локтем от торчащих с нижних полок металлических коробок.
Мангуст выругался и со скоростью атакующего чемпиона по регби бросился на добивание.
На сухом полу Сергеев никогда не сумел бы так извернуться, но льющаяся с потолка вода сыграла роль смазки, и он, ухватившись ладонью за стоевую одной из полок, развернулся перпендикулярно движению, бросив тело в боковой проход, и тут же, с «мостика», ударил двумя ногами в бок бегущего куратора. Под каблуком явственно «хрупнуло» ребро, и Андрей Алексеевич кеглей улетел в сторону.
