Восточный край (СИ) - Delacruz Angel (хорошие книги бесплатные полностью txt, fb2) 📗
Глава 19
Ангелина давным-давно привыкла, что привлекает мужские (и не только) взгляды.
Девушка прекрасно знала себе цену, знала свои возможности. И во владении водной стихией, и в применении силы собственной красоты.
На пляж она пришла последней. Специально. И внимательно отмечала реакцию других. Девушка обладала не только силой дара и красоты: периодически у нее пробуждались способности эмпата. Крайне слабые, проявляющиеся изредка и безо всякой системы, но даже такие способности были великой редкостью в мире владеющих. Правда, за последние сутки случались подобные проблески сразу несколько раз — столько же, сколько способности проявлялись за весь последний год.
Вот и сейчас Ангелина со сдержанной радостью слушала свою эмпатию. Благодаря вновь проснувшимся способностям она ощущала, пусть и едва-едва, отклики эмоций практически всех тех, кто находился на пляже. И очень слабо, но все же чувствовала, что направленное на нее восприятие уже сменилось от преобладающей ранее настороженности к усиливающемуся интересу.
Основное внимание Ангелина ощущала от да Сильвы — бразилец пялился на нее чуть ли не с высунутым языком, рискуя получить порцию злости от Гарсии, явно считающей его свой собственностью. Кроме того, Ангелина ощутила, как внешне безразличный Магнуссон краем глаза смотрит на нее заинтересованно и оценивающе. Она выдержала паузу и словно невзначай обернулась, проверяя. И убедилась, что красные глаза направлены на нее.
Ангелина радовалась пробуждению способностей. Но больше поводов для радости не было: она не видела и не чувствовала внимания от Новицкого. Вернее, она не чувствовала так нужного ей отклика: конечно этот беловолосый проклятый смотрел на нее, но смотрел совсем не так, как остальные. Его холодный оценивающий взгляд был подобен взгляду на произведение искусства — Новицкий как будто бы любовался ей отстраненно. Так, как раньше посетители Лувра любовались улыбкой Моны Лизы. До того момента, конечно, как Лувр еще стоял целым в Париже, а сама картина вместе со дворцом не превратилась в пепел среди руин.
Пепел среди руин — какая прекрасная аналогия тому, куда с освещенной столичным блеском дороги только что свернула ее жизнь, оказавшись на ухабах в далекой глуши. Миг, и вместо Самары, Петербурга и блестящих многообещающих перспектив она теперь должна тратить себя на то, чтобы привязать к себе этого… милого юношу — поправилась Ангелина мысленно.
Даже в мыслях она избегала использовать эпитеты, которые в приличном обществе без чужих ушей применялись к проклятым.
Девушка уверенно направилась к пляжному бару, где сейчас расположился Новицкий. Приближаясь, она видела его взгляд светло-голубых ледяных глаз, и вдруг почувствовала себя как модель на подиуме. Ощущая себя не личностью, а буквально красивой вешалкой для одежды и созданного образа.
Неприязнь к беловолосому проклятому вспыхнула с новой силой. Мило ему улыбнувшись, она отвела глаза и вдруг увидела расположившуюся на шезлонге неподалеку эту темную змею Кудашову. Она была в солнечных очках и смотрела вроде бы совсем в другую сторону, но Ангелина ощутила на себе ее взгляд. И сосредоточенное внимание.
Так. Ангелина посмотрела на небо, благодаря провидение за так вовремя проявившуюся эмпатию. Похоже, эта темная стерва словно невзначай заняла позицию у самого бара. Явно непросто так, определенно собралась отслеживать ее действия.
Ангелина поняла, что если попробует сейчас сразу подойти к Новицкому начиная его обрабатывать очарованием, Кудашова среагирует. Наверняка включится и найдет способ поставить ее в глупое положение. Неважно как, но Ангелина уже была уверена, что Кудашова это сделает — на пляже, в отличие от бального зала, например, подобная задача не в пример проще. Тем более если одна официально — наставник, а вторая — ученица.
Решив выждать более подходящий момент для атаки Новицкого силой красоты и шарма, Ангелина прошла мимо бара и направилась к воде. У кромки пляжа обратила внимания на сестру Новицкого, судя по взвизгам весьма ограниченную в развитии. Подойдя ближе и заговорив с ней, Ангелина неожиданно узнала, что та не умеет плавать.
Чувствуя на себе взгляды Кудашовой (больше холодный), и Новицкого (больше оценивающий), да Сильвы (просто похотливый) и Магнуссона (сдержанно заинтересованный), Ангелина решила заняться младшей сестрой Новицкого, попробовав научить ее плавать.
Несмотря на ограниченность и ужасное воспитание, Наоми оказалась девушкой весьма смышленой. И через некоторое время Ангелина вдруг осознала, что не испытывает к ней неприязни. Проанализировав ощущения, она поняла — Наоми не чувствует в ней ни соперницу, ни противницу. Как и она сама не испытывает подобных чувств, что явно располагало к непринужденному общению.
Какая прелесть — вздохнула Ангелина, — радуюсь возможности общения с ограниченной в развитии. А ведь еще неделю назад она радовалась приглашению в дворцовый комплекс Четырех сезонов в Царском селе на свой первый взрослый бал.
Стиснув зубы, Ангелина загнала горечь о несбывшемся в дальний уголок сознания и взяла себя в руки, пытаясь подавить цепкие, опутавшие ее плети отчаяния. Отец поставил ей цель — год. Целый год жизни на то, чтобы приручить и привязать к себе этого… этого. Который продолжал на нее смотреть, как на оживший музейный экспонат. Его все более ощутимый взгляд не просто раздражал, но словно послужил триггером для вернувшегося отчаяния.
Поначалу, когда эта стерва Кудашова назначила встречу на пляже для отдыха, Ангелина обрадовалась. Ей совершенно не нравились незаконченные дела, и она хотела сделать все и сразу, а еще как можно быстрее. Пара дней, может неделя… Влюбить и привязать к себе недалекого юношу из глухой провинции — что может быть проще?
Сейчас же надежда разобраться с задачей быстро и сходу практически умерла. Новицкий не одержимый, но своей холодностью он мало отличается от той же Кудашовой. Два сапога пара, одинаково холодно-омерзительны.
Когда отец пару дней назад разговаривал с ней, Ангелина в тот момент словно вживую слышала, как скрипят ржавые петли ворот клетки, в которую ее загнала необходимость для клана. Но теплилась надежда, что год — это слишком, что справиться можно будет за гораздо более короткий срок. И успеть на бал.
Сейчас эти иллюзии безжалостно рушились, разваливаясь как карточный домик.
Впрочем, избегая тяжелого отчаяния, Ангелина сейчас попыталась искать в ситуации плюсы. Пусть Новицкий ледяной болван, но без соперниц, блистающих в огнях столичного блеска, задача обольстить его до беспамятства будет проще. Присутствующих в команде девушек Ангелина как помеху даже не рассматривала. Вопрос выполнения задания отца теперь — она это уже понимала, только в Новицком.
Получится его пробудить от сонного состояния и все, дело в шляпе.
Ну а кто ей соперник? Бертезен? Кровавый ужас, на нее страшно смотреть что при свете дня, что в полумраке. Только если в полной темноте — хмыкнула про себя Ангелина. Гарсия? Бразильянка внешне конечно интересна. Более того, Ангелина уже не раз замечала, как она откровенно и обещающе смотрит на Новицкого, явно испытывая к нему интерес. Который он показательно не замечал.
Гарсия горячая штучка, но она одноразовая — провести ночь и утром попрощаться. Тем более что в поведении бразильянки открыто кричат деревенские манеры. Ей хотя бы пару лет провести в приличном пансионе с хорошими учителями, может быть научится держать себя, не вызывая у окружающих снисходительной улыбки.
Стерву Кудашову, эту темную змею, Ангелина как соперницу не рассматривала даже теоретически. Одержимая высокого ранга мужское внимание априори привлекать не может. Присутствие темных девушек рядом максимально схоже с купанием зимой в ледяной воде — все сразу съеживается и падает, как она подслушала однажды в разговоре братьев. Которые в узком кругу общения семьи часто другими, более утонченными шутками намекали на непривлекательность возможных связей с владеющими темными искусствами дамами.
