Смертник (СИ) - Булгакова Ирина (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
– Это… он? – вдруг охрипшим голосом спросил Глухарь.
– А? – не сразу понял Красавчик. Потом до него дошло. – Он.
– Надо же, – Глухарь мотнул головой, словно ему жал воротник. – Везет тебе, Красавчик, везет.
– Как видишь, – он развел руками. – Везет.
– А говорили, нет его, не существует. А ты нашел.
– Ладно, – нахмурился Красавчик. – Хватит болтать. Выпусти меня.
Глухарь молчал.
– Глухарь!
– Ты сколько здесь сидишь?
– Неделю.
– Много. Вода когда кончилась?
– Три дня назад. Все? – Медленно закипала злость. – Допрос окончен. Выпусти меня.
– Знаешь, – не обращая на него внимания, продолжал Глухарь, – я твоей девчонке не поверил. Сначала. Думал, у нее истерика. Ну, такое в жизни пережить пришлось, вот и мерещится всякая фигня. Позвонил, по мобильному телефону, с Зоны – кто в такой бред поверит?
– Глухарь, потом поговорим.
– Нет, Красавчик, поговорим сейчас. Потом не до того будет. Сначала подумал, свихнулась девка. А потом смотрю на нее, и, знаешь – поверил. Думаю, чем черт не шутит. Тем более, когда этот черт – Зона. И поверил. Еще до того, как она парня в челюсть приложила. Здорово ты ее подкачал. Там, в "Приюте" стал к ней Хамса клеиться. Так она его без слов, с левой, так в челюсть приложила… Хорошая баба, твоя Ника, только дура.
Красавчик терпеливо ждал, пока Глухарь выговорится. Хозяин положения – ему и самый лакомый кусок.
– Теперь на твоей совести, Красавчик, еще одна жизнь. Которая, по счету, а? Пятая? Шестая? Или уже со счета сбился?
Красавчик молчал.
– Не хочешь спросить, кто пополнил твой список?
Красавчик подошел вплотную к стене мыльного пузыря и в упор уставился на Глухаря. Ему не хотелось верить в то, что нашептывал ему здравый смысл.
– Не хочешь. Оно и понятно. Уж не знаю, чем ты ее обаял. И не пожалел же девку, и так досталось ей выше крыши. Я вообще не понимаю, что за любовь такая – по собственной воле в петлю голову совать.
Ветер ворвался в сарай, загудел между уцелевшими в окнах осколками.
– Два дня назад в "Приюте" Лялька вдрыск нажралась. Сидит, водяру рюмка за рюмкой хлещет и молчит. И так весь вечер – никого к себе не подпускает. Я не выдержал. Говорю, хватить переживать, Лялька, вернется твой Красавчик. Так просто сказал, чтобы подколоть. А она вдруг как сорвется. Стаканом в стену запустила. Смотрит на меня – глаза бешеные. В хрен, говорит, твоего Красавчика, и в редьку – сколько их было и сколько будет этих Красавчиков. Нику, говорит, жалко. Хорошая девка была, добрая. А я, говорит, своими руками – и ладони мне под нос тычет – в Зону ее отправила. Ну, думаю, эпидемия началась бабского сумасшествия. Не приведи Зона, если передается воздушно-капельным путем. Я пошел потом, ночью, к тебе на квартиру. Нет там никого. Не отвечают. Ты ж знаешь, Ника практически безвылазно там с год просидела. Стучался, стучался – без толку. А Лялька, к тому же, сказала, что костюм ей свой отдала, со стриптиза, помнишь, ты еще доставал? Не знаю, что и думать. Не в Зону же она, в самом деле, потащилась? Я так думаю, руки она на себя наложила, твоя Ника. Девка с придурью была, так что, скорее всего, обрядилась в этот костюм и с петлю полезла. Девки они, знаешь, эффекты любят. Я вскрывать квартиру не стал. Пусть другой кто-нибудь найдет. Я мертвецов этих, не люблю. С тех пор… сам знаешь. Такая вот дура. Так что добавь в свой список еще одну душу.
– Ты какого черта сюда приперся, Глухарь? – поинтересовался Красавчик. Его колотило от злости. – Поговорить не с кем?
– Не с кем, – легко согласился тот. – Поговорить. А еще посмотреть.
– На что посмотреть?
– Не догадался еще? Врешь, догадался. Решил вот я дождаться, пока из тебя душа вылетит. Если вообще имеется у тебя она. Своими руками не смог тебя придушить, так Зона за меня расстаралась. Говорят, когда человек в мышеловке подыхает, она сдувается, напоследок выжимая его как мокрую тряпку. Вот и посмотрим, как это произойдет.
– Долго ждать придется, – тихо сказал Красавчик.
– Мне и недели не жалко. Ради такого зрелища.
– А не боишься, – Красавчик прищурился. – Что то, о чем я пока не болтал, станет известно всем? И не надейся на то, что Ника умерла. Я скорее поверю в то, что она в Зону пошла. Девушка крепкая. Может, покрепче тебя. Тогда тебе придется грех на душу брать – и ее тоже на тот свет отправить. Силенок хватит, Глухарь? Вот так от всей твоей болтовни одно говно и остается.
– Вот, Красавчик! Так я и знал, что этот вопрос всплывет. Сидел я тогда в баре, слушал, как твоя Ника мне мозги компостирует, а сам думал – ну когда же, когда она меня за яйца возьмет? Всю правду-матку мне в глаза врежет. Все хотелось в глаза ей посмотреть, как она говорить это будет. Девка, вроде, правильная, нелегко ей будет через себя переступить. Думаю, не мог ей Красавчик главного не сказать – наверняка, с этого начал этим и кончил. А девка, знай, языком молотит – деньги, долг и снова по кругу. Я ее даже переспросил – связь плохая была? Да, говорит, с трудом голос пробивался – шум, треск. Вот тогда я и понял – ты-то, может, и сказал, только не расслышала она не фига из-за шума. А, Красавчик? – Глухарь подмигнул. – Как тебе такой расклад? Ничего не знает твоя Ника, если жива вообще. Так что наша тайна с тобой и умрет.
С трудом сдерживаясь, Красавчик переваривал сказанное.
– Отвернулась от тебя Зона, Красавчик. Как баба продажная отвернулась. И язык еще напоследок показала.
– Оставь свой словесный понос при себе, Глухарь. Рассчитываешь шарик раритетный после моей смерти получить, так и скажи.
– Ага, вот только об этом ты и думаешь. Как бы зелени побольше срубить. Не срубил еще всего бабла? Сколько ж тебе надо, для полного счастья?
– Так не думай, Глухарь, – Красавчик его не слушал. – Не получишь ты шарик. И не надейся.
– Ты знаешь мою позицию. Себе его оставь. Я раритетов с Зоны не выношу. Так, по пустякам. Чего тут на каждом шагу попадается, мелочь всякую. Чтоб с голоду не помереть. И на выпивку чтоб хватило.
– А попадались тебе эти раритеты?
Глухарь не ответил.
– Такие вещи должны в Зоны оставаться, – веско сказал он. – Наши ученые пока додумаются, чего там и как, так всю планету разнесут к чертям собачьим.
– О планете беспокоишься? – улыбнулся Красавчик.
– Кому-то ж надо…
– В "Патриот" иди. Они тоже о планете пекутся. Ах… забыл я. Неловко тебе туда подаваться, Глухарь…
– Надеюсь, это будет последняя мысль, которую ты унесешь с собой в могилу.
Красавчик не выдержал. Вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Мелькнула последняя надежда, что Глухарь выстрелит в ответ. И тогда, может быть?..
Выдержки Глухарю было не занимать.
Красавчик видел, как он инстинктивно дернулся, уходя с линии обстрела. Как выставил вперед автоматный ствол, готовый начать стрельбу. Но не начал. Опустил оружие, с интересом наблюдая за тем, как плющатся о стенку мыльного пузыря пули, как осыпаются вниз свинцовым дождем.
– Напугал, – перевел дух Глухарь и занял прежнее место.
Долгое время стояла тишина.
Красавчик устроился у стены, не сводя глаз с Глухаря. Тот достал из рюкзака флягу и, не стесняясь, долго и со вкусом пил. Потом утерся рукавом и улыбнулся.
– Что ты будешь делать, когда Ника, действительно, придет? – Облизнул потрескавшиеся губы Красавчик. Он задал вопрос от бессилия, не надеясь на ответ.
– Не придет, – устало ответил Глухарь и вздохнул. – У тебя над головой, наверху, в деревне, контролер завелся. Мне он, знаешь, не страшен. Так что не жди напрасно, Красавчик. Никто к тебе не придет…
НИКА
Вся ночь поместилась между выдохом и вдохом.
Закрывала глаза, стояла темень – и вот уже сквозь сомкнутые веки пробивается свет. Но не он разбудил Нику. До нее долетел низкий, угрожающий рык и она рывком села.
Скорее всего, этого делать не стоило. В нескольких метрах от нее стояла, прочно утвердившись на мощных лапах огромная слепая собака. Белели в полутьме закрытые пленками глаза. Черная морда, лишенная шерсти, морщилась, обнажая искривленные клыки. Челюсти плотно прилегали друг другу, так, что зубы шли внахлест. Вырваться из такой пасти можно было одним способом – оставив куски собственной плоти.
