Алекс и Алекс 2 (СИ) - Афанасьев Семен (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Но пострадавшая пребывала в глубоком наркозе и в беседе явно не участвовала, даже слушателем.
— Кстати, ваша хирургия тоже супер. — Сочла необходимым пооткровенничать китаянка. — Не обесценивай себя. У нас такое, — кивок на бабищу на каталке, — без следов не заровняют. А ты вон, справляешься, как в косметической клинике. Лучше пластического хирурга с набитой рукой.
— Чистый опыт, — пробормотала Карвальо. — Чистый практический опыт, плюс ты самая набитая рука, плюс хирургические автоматы последнего поколения. Поверь, с твоим искусством не имеет ничего общего. Голое ремесло.
— Мастерство самоценно в любой ипостаси, — не согласилась китаянка, ничуть не кривя душой. — Скромность делает тебе честь, но вы, похоже, просто не понимаете самоценности мастерства.
_________
— Анна, одолжи денег? — мне искренне неловко в этот момент, но и шансы подобного рода выпадают нечасто.
— Достаточно необычная просьба. На фоне происходящего, — удивляется Хаас. — Уже молчу, что это не комильфо — одалживать у дамы перед дуэлью. В которой твои шансы — буду деликатной — не предпочтительнее шансов противника.
— Во-первых, ты не дама, а мой друг! — назидательно поднимаю указательный палец. — Мы это обсуждали на старте. Во-вторых, я прошу о займе ровно на один час. Возможно, даже меньше. Именно потому, что лично я не разделяю твоего пессимизма.
— Невежество рождает необычайную смелость в суждениях, я тебе говорила, — хмурится она. — Сколько надо? И могу спросить, на что?
— Тысячу двести шестьдесят три монеты. На тотализатор. Хочу поставить на себя. — Сообщаю, как на духу.
Её глаза раскрываются ещё шире:
— Ладно, это похвальный оптимизм, но почему именно такая сумма?!
— Потому что три семьсот тридцать семь у меня есть. А я хочу поставить на себя ровно пять. В этом случае начинается уже минимальный мультипликатор.
— М-да… ладно, не буду под руку о бренном. Типа того, что можешь и не вернуть. — Она задумчиво наклоняет голову к плечу. — Ты уверен, что это — именно то, о чём тебе следует думать в этот момент?
— А о чём ещё думать?! Ладно, слушай. — Разваливаюсь на ковре, который купил накануне, чтоб застелить им пол (Алекс научил; и я сам подсмотрел в арабском фильме. Там весь пол комнаты, если сверху лежит ковёр, можно использовать, как кровать). — Когда надо инвестировать? Если по этой твоей книге, которую ты мне переслала почитать?
— Когда по улицам течёт кровь, а не слёзы. — Хаас заняла мою кровать, сверкая глазами в свете ночника и изучающе глядя на меня.
— Иначе говоря, когда никто об инвестировании не думает. — Смотрю на неё, как на ребёнка. — Кто может предположить, что я уверен в выигрыше?
— Никто. — Отрезает она, не задумываясь ни секунды. — Даже те, кто знает тебя близко, включая меня. И на то есть свои основания. Вполне серьёзные.
— А в столовой, когда с Тэдом Энзи замес был, кто-то думал, что они проиграют?
— Там другое. — Спорит она. — Эффект неожиданности, раз. Короткая дистанция, два. И Энзи был водой, которая может тебя только резать. К чему ты, как оказалось, готов гораздо лучше, чем кто-либо ожидал. Тут никаких из этих преимуществ у тебя не будет.
— Эти преимущества — производные от одного корня. Главное оружие — интеллект. Он по-прежнему со мной и никуда не делся. — Улыбаюсь, упирая палец в висок.
— Вот посмотрю я, как ты своим интеллектом будешь останавливать плазму. — Она хмурится ещё больше. — Слушай, ты правда безбашенный?! Чтоб не сказать «идиот»… Или просто хорошо собой владеешь? Или уже всё для себя решил? — она недоговаривает, но я отлично понимаю недосказанное.
— Нет, в гроб не собираюсь. — Смеюсь дальше в ответ. — Особенно с намерением развести тебя перед смертью на штуку с лишним, после чего сыграть в ящик.
— А кто тебя знает… По деньгам без проблем, могу вообще подарить. В свете ожидающей тебя перспективы. — Серьёзно отвечает Хаас. — При любом исходе вашего мероприятия. Но сдаётся мне, ты всё же не на том сосредоточен.
— Не хочу ничего говорить заранее. — Говорю после небольшой паузы. — Можешь считать суеверием. Но у меня есть все основания надеяться на выигрыш. Потому и прошу. И деньги эти верну.
— Ты не понимаешь, что Билли будет выходить на площадку с одним-единственным желанием? — взрывается она. — И это будет не желание поразвлечься, размяться либо наработать опыт? — Хаас сверлит меня взглядом в упор. — Лови свою тысячу на счёт этого комма…
Не откладывая вопроса в долгий ящик, она тут же лезет за своим девайсом и делает перевод:
— Считай подарком от меня. Я сделала приписку в назначении платежа. Возвращать не надо. Это на всякий случай, вдруг у тебя наследники объявятся…
— Не хорони меня раньше времени; и не порть мне репутацию, — бормочу. — Я точно верну.
— Ты точно идиот. Раз не понимаешь всей подоплёки. — С досадой выплёвывает она, отворачиваясь к окну. — Если ты завалишь выпускника, который огонь, в режиме полноценной дуэли, да ещё не будучи одарённым — тебе завтра ни эта тысяча, ни выигрыш с неё не будут актуальны!
— А почему? — спрашиваю как можно спокойнее, потому что она уже начинает повторяться.
— Потому что отбоя от предложений не будет!.. И ты сможешь выбирать не только клан, а и должность в нём. В разумных пределах, — быстро поправляется она. — Понятно, что начальником тебя никто не поставит. Но доход явно не сравнится с тем, что ты можешь выиграть тут.
— Ну-у, я бы не был столь категоричен, — размышляю вслух. — Я посмотрел историю ставок за последние три года. По мне, вполне нормально. Но это не главное.
— А что главное? — цепляется к последнему слову она, снова поворачиваясь ко мне.
— Главное, что я не хочу работать ни на какой клан. Никому не скажешь?.. — смотрю ей в глаза, ожидая ответа.
— Дурак?! — возмущается она.
— Хочу вакумизатор усовершенствовать. — Отчего-то потянуло на откровенность. — Думаю, что знаю, как.
— Какой вакумизатор? — уничижение в её взгляде можно мазать на хлеб вместо масла. — Нет… Не буду острить насчёт психиатра, к которому тебя обязательно надо привести перед началом… Глядишь, и в живых бы остался…
— Вакумизатор для томатной пасты и соусов, — достаю из своего рюкзака три плоских баночки, которые тут кладут в сухой паёк. — Вот смотри, производитель EFK. Вот их сайт, вот их линия. Вот их укупорка…
Когда я через три минуты завершаю пояснения, она даже не считает нужным закрыть рот. Так и глядит на меня, не мигая.
— Таким образом, при их производительности в три миллиона двести тысяч упаковок в месяц, на усушке и испарении пасты и соуса я знаю, как сэкономить минимум процент. На одной только вакумизации. — Победоносно смотрю на неё. — А может, даже и побольше.
Она по-прежнему молча глотает воздух, как вытащенная из воды рыба.
— Это тридцать две тысячи упаковок чистой экономии, — завершаю пояснения. — В месяц. Даже если мои по половине монеты с упаковки, это шестнадцать тысяч в месяц. Чистыми. Абсолютно легально, законно и честно.
— Х#й в ср#ку, чтоб голова не качалась, а не шестнадцать тысяч. — Прорывает наконец её. — Извини… Во-первых, тридцать восемь процентов налог. — Теперь палец поднимает уже она. — Во-вторых, с чего ты взял, что они будут платит тебе роялти регулярно? А не заплатят первый месяц — и не сделают ручкой «досвидос»?
— Вот тут я хотел тебя припрячь. — Сознаюсь. — Мне уже объяснили, что без нормального юридического сопровождения разбогатеть таким образом не получится.
— Слава яйцам, хоть кто-то у тебя с мозгами. — Вздыхает Хаас.
На самом деле, это был Алекс, но не говорить же об этом вслух.
— Но главное не это. — Стоит на своём она. — Главное — это КАКАЯ ХЕРНЯ У ТЕБЯ В ГОЛОВЕ ПЕРЕД ПЛОЩАДКОЙ!
— Слушай, у меня свои способы настраиваться! — кажется, сейчас начну заводиться уже я. — Я очень тебя ценю, но ты своими психами как раз-таки сбиваешь мне концентрацию!
— Оптимист, — загадочно интонирует она, сжимая губы в узкую полоску. — Впрочем, респект. За кураж — моё тебе женское уважение. Мне знаешь, что мне в этом всём не нравится? — стоило ей отвлечься, как она тут же меняет тон на минорный. — К чему такая спешка и почему ночью. Я вот чую подвох. Но не могу понять, в чём затык. Вроде, я тоже огонь не самый слабый. Но что-то тут не так. Не пойму… — она беспомощно хлопает ресницами.
