S-T-I-K-S Изолированный стаб (СИ) - Горшенев Герман (список книг .TXT) 📗
— На. Ну-ка, пробуй по весу. Давай. Посмотри. Похоже? А вот и будешь кидать вначале это, а только потом гранаты. Вот примерно то же самое по весу. Ты точно понял? Вначале попробуешь кирпичи кинуть и только потом гранаты.
Мне кивали, пока я связывал пару валявшихся повсюду тротуарных плиток разорванным на полоски рекламным плакатом, который оторвал тут же с забора. Сделал ещё один тренировочный заряд.
— Смотри, кинешь один, потом второй, немного приловчишься, и только потом кидай гранаты. Ты обязательно в дырку должен попасть. Если сомневаешься, то лучше отложим, ты мне целиком нужен, а не клочками.
Всё их учи. Конечно, герой вызвался, и мне права совершить подвиг никто бы не доверил. Стояли мы на удалении метров в триста-четыреста, а Носорог разминался, а потом, как договаривались, сделал пару пробных забросов. Тренировочные гранаты успешно достигли цели, и он нам замахал о боевом применении боеприпаса. Изготовились. Швырнул и, не дожидаясь результата, понёсся в нашу сторону. Бахнуло. От удара подпрыгнувшей земли пыль образовала слой мутного тумана в полметра толщиной по всей стройке.
Я про войну читал ещё первые книги, и рассказы из первых уст слышал, как наши во время войны в штаны срались, когда стокилограммовые бомбы с «Юнкерсов» прилетали, а фашисты от наших «соток», которые с «Илов» сбрасывали, в штаны наваливали, и привычка не вырабатывалась. Привыкнуть к бомбам-«соткам» невозможно.
Всё дрогнуло разом. Вот это мы шумнули! Охренеть! Котлован начал сваливаться внутрь, расширяя границы. Ромео сбило с ног, но он не стал тратить время на вставание, а бочком, как краб на четвереньках, пополз в нашу сторону. Из котлована вздымалось пышное облачко из воздушной взвеси грязи, мусора и мелкой строительной пыли. Грохали конструкции, обрушивающиеся друг друга своим весом, хлопали рвущиеся арматурные прутья. Строение слаживалось.
Высотка мастерски спрыгнула вниз на пару этажей, а потом плиты перекрытий хлопнули, как пачка гигантских глянцевых журналов, падая друг на друга. Густая, плотная как молоко, многометровая волна пыли, словно колечко дыма, несущееся со скоростью паровоза, на полном ходу накрыла всю нашу компанию, а в небо взметнулся грязный гриб, в точности как от ядерного взрыва.
Если мы и хотели нашуметь, то нашуметь больше просто невозможно. Я Добрая Милая Баран! Я повторяюсь? Не повторяюсь, это у меня каждый раз заново. Я Добрая Милая Баранище! Тогда я кто угодно был, а вот сейчас я настоящий баран! Я у кого спрашивал, как гранаты взрывать? У детёнышей нового человека.
Они были в штурмовых скафах, когда гранаты швыряли! В броню встроен экзоскелет и обшит силовым каркасом из композитного бронепластика. У них подложка-трусы КПВТ держит. И что, основываясь на личном опыте, они мне могут рассказать о взрыве этой гранаты? Я не учёл, что наблюдатель в бронескафе.
Это я всё это очень быстро продумал, когда меня земля по ногам стукнула, и я плашмя летел вниз, а потом очень больно мордой в рассыпанный повсюду песок стукнулся. Это лучше, чем стопка тротуарной плитки, которая выросла у меня в паре сантиметров от носа. Нео-подложка прекрасно гасит энергию, но вот внутренности и голову придержать не может.
Амазонка смогла устоять на ногах. В правой руке «Вал», направленный в сторону потенциального противника, гордый внимательный взгляд, ноги довольно широко расставлены в устойчивой стойке. Левая рука упирается в землю, высоко поднятый и оттопыренный выше головы зад. Джульетте, исполняющей стойку бегуна с низкого старта, я скомандовал:
— Чего замерла? Дуй давай! «Пшла» за своим крабом-переростком, а то его приглушило, сейчас ещё в яму свалится!
Амазонка сорвалась с места, как на соревнованиях по спринту, а я из позы лёжа напутствовал вслед:
— Тащи его сюда! Он, наверное, контуженный!
Поскакала как газель. Ещё бы, там же любимый только что подвиг совершил и теперь бочком ползает. А сейчас надо как-то командующему попытаться подняться. Ух и хорошо меня тоже приложило.
Через пару минут, поддерживая друг друга, вернулись кашляющие и истекающие чёрными соплями зверёныши. Для такого взрыва Носорог выглядел вполне прилично. К тому времени мне уже удалось сменить позу лёжа на колено-локтевую, а затем почти подняться на одно колено. Я заставил их сделать большой глоток моего концентрированного живчика и сам хорошо хлебнул.
Совсем рядом вокзал, а там есть переход через пути, и метрах в трёхстах от вокзала течёт кусок большой реки, а через него железнодорожный мост, не опирающийся на другой берег, а переходящий в нескончаемую, насколько хватало глаз, эстакаду.
Нас встретило надёжное и без изысков сооружение. Бетонные столбы, уходящие в болото, поросшее камышом, а сверху конструкция из балок без пола, а сразу шпалы и рельсы. Страшно контуженному деду по шпалам скакать, но это самая безопасная дорога. Заражённые толпой брели под нами, по грудь в воде. Кто поумнее — бросал безнадёжное занятие влезть на круглые ровные бетонные столбы и убегал в сторону города, рвать колонну наших преследователей. Страшно даже представить, сколько туда их сбежалось. Иногда мы делали десяток выстрелов по некрупным тварям, и тогда вся толпа радостно кидалась жрать убитых. Через несколько минут мы собирали новый хвост, но после пары километров успешно оторвались. Эстакада уходила в озеро. Водоём был неглубокий, но твари в открытую воду лезть не стали, а просто стояли и урчали нам вслед.
Всего в полукилометре от того места, где мы слезли на сухую тропинку, новый виток истории повторялся. Нас с Носорогом догнали преследователи на машинах. Амазонка куда-то делась. Мы стояли окружённые несколькими пулемётными пикапами и в нашу сторону направленны стволы. Измотанные, отлично экипированные по самое не могу люди злобно и устало смотрели. Говорить с нами никто не собирался. Я с Ромео оглядывался по сторонам, а вот Джульетта, наверное, сдёрнула. Главное, чтобы у неё ума геройствовать не хватило.
Эти люди были не в курсе нашего ядерного осьминожки, но в курсе наших белых жемчужин и в курсе огромной огневой мощи нашего оружия. Возможно, даже были в курсе защитных свойств наших комбинезонов. Они не собирались разговаривать. Мы оказались в плотном кольце матёрых вояк, а не сброда, дорвавшегося до склада амуниции.
Я знал, как и что произойдёт. Вначале будет грохот автоматического оружия. Момент смерти я представляю слабо, но словно слышал, как у меня в голове вопит растерянный осьминожек, не знающий, что ему делать, и, не докричавшись до нас, маленькое наивное животное умирает, бросив держать рычаг.
Затем вспышка термоядерной бомбы. Нашей могилой будет абсолютный свет, абсолютный огонь, а надгробным монументом — тёплое от радиоактивного излучения, застывшее озеро из стекла. Тело растворяется в пространстве, не оставив даже тени. Мои братья, говорящие с оружием, могут только позавидовать.
Всё произошло очень быстро. Мозг больше додумывал происходящее, чем улавливали глаза. Я теперь точно знаю, что Стикс даёт умения тем, кто этого достоин, тем, кто этого очень хочет и может принять, и способен взрастить этот бесценный подарок. Величайший дар — быть другим!
Грохнули пулемёты! Стволы беспомощно задрались вверх или дёрнулись по большой дуге, расплёвывая БК. Мёртвые, освобождённые от остального тела руки намертво сжали гашетки. Вихрь из крови, позвонков и отрезанных конечностей пронёсся сквозь непонимающих, ещё не осознавших и не успевших отреагировать людей. Бойцы стреляли во все стороны, орали и умирали. Посреди всего этого вращался смерч, сея вырванные сухожилия и обрезки позвоночников, разрубленные каски и перебитые керамические пластины бронежилетов.
Паника! Среди всего происходящего Джульетта была совершенна! Она была идеальна и невидима. Это был «инвиз» — боевая невидимость. Не та невидимость, что про эльфов и мелких пакостников ассасинов. Её проснувшийся дар напоминал одну старую компьютерную игру из моего мира — «Старкрафт», а она сейчас была «Дарк». Это абсолютно невидимый, мощный, как танк, и безжалостный воин ближнего боя, врывающийся в ряды беспомощных автоматчиков и огнемётчиков.
