Дети Капища - Валетов Ян (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
– Приказ нужно выполнить, потому что тот, кто его отдал, видит всю картину. Он над картой. И его расчеты несоразмеримо сложнее ваших. И то, что вам кажется бессмыслицей, для него одно из событий, позволяющее продолжиться всей логической цепочке. Положим, что вам приказано помочиться перед дворцом английской королевы, выкрикивая при этом «Да здравствует Шотландия!» с ирландским акцентом…
Аудитория заулыбалась. Хихикнул Кулек, растянул рот в улыбку Гусь. Сергеев тоже не удержался от смеха.
– Смешно, товарищи курсанты? Так? Бред! Абсурд! А выполнять надо! Я на полном серьезе говорю: получив такой приказ, вы должны немедленно проследовать к главным воротам Букингемского дворца, достать конец и помочиться прямо на сапоги гвардейцам. Почему? Да потому, что тот, кто отдает вам приказ, знает, что этот поступок вызовет определенные реакции английских властей, например арест. И вы попадете в тюремную камеру и, будьте уверены, в ту самую тюрьму, где содержится нужный нам человек! Например, связанный с активистами шотландских сепаратистов, с которыми мы до сих пор не имеем стабильных отношений. И кто-то другой, работающий в этой же тюрьме, действующий по просьбе друга, которого, в свою очередь, попросил его близкий товарищ, направит вас в одну камеру с этим человеком. И не просто так, с кондачка, а потому что ваш психологический профиль полностью подходит для налаживания контакта с вашим будущим сокамерником… Улавливаете, о чем я?
– Мы будем иметь нового знакомого, – начал Сергеев, – связанного с шотландскими сепаратистами. Человека, который будет нам доверять, естественно, в определенных пределах. И мы сможем установить контакт с ним в нужный нашему начальству момент.
– Возможно и такое развитие сценария, – охотно согласился Мангуст. – Вполне. Но это самый простой вариант. Линейная логика. А если я скажу, что все это затевается для того, чтобы подписать выгодный контракт на поставки мяса в СССР из Аргентины в следующем году? Вы поверите?
– Ну… – Пожал плечами Гусь и посмотрел на Кулька, а потом опять на Мангуста. – Да ну… И при чем здесь Аргентина?
– А верить надо, курсанты, – произнес Мангуст и плотно сжал и без того узкие, бледные губы. – Потому что я говорю вам абсолютную правду. Это совершенно реальная операция, правда на сапоги гвардейцам мочиться не пришлось. Обошлись без оскорбления Ее Величества. Но… Никто, слышите, никто из нас не может видеть всей картины целиком. Вы «в поле», вы бегаете по той самой карте, по шахматной доске, на которую сверху смотрит стратег. И должны ходить так, как ему угодно – не иначе! В противном случае, не хочу вас пугать, но вас ликвидируют при первом же удобном случае. Сдадут, как отыгранную фигуру. Сбросят с доски. Ваш отказ обоссать сапоги королевских гвардейцев приведет к срыву долговременных планов великой державы. По сему вспомните то, с чего мы начали сегодняшнюю беседу. Обладание или необладание полной информацией о конкретном участке операции в данный момент никак не поможет вам предугадать действия стратега, управляющего вами. Ваше дело – выполнять распоряжения. Это ясно? – спросил Мангуст, повысив тон.
– Так точно, товарищ куратор! – рявкнул класс в ответ.
– А теперь секрет, – сказал Мангуст без тени улыбки на лице. – Решение стратега все-таки зависит от того, какую информацию и в каком количестве вы ему дадите. Зависит от вашего ума, пронырливости, подготовленности, наглости, умения анализировать и только иногда от умения стрелять. Глупо думать, что те, кто играет «в поле», ни на что не влияют – влияют, еще и как. Но не на стратегию, не на глобальный план, а на его составляющие – на видение каждого участка проблемы. Когда вы исполняете приказ, не думайте – это вредно для работы и здоровья. Но до того как приказ отдан, вы должны быть образцами проницательности и системного мышления.
Он обнажил зубы в улыбке, медленно, как будто бы неспешно вынимал из тугих ножен шашку.
– И я здесь для того, чтобы научить вас еще и этому.
Склонившийся в поклоне официант плеснул в бокал немного красного вина, оставившего на сверкающих стеклянных стенках розовые следы.
Сергеев вынырнул из воспоминаний, как ныряльщик из морских глубин, с усилием преодолевая толщу прошедших лет.
Вино было терпким и теплым на вкус – от него пахло нездешним зноем, красноватой крошащейся землей виноградников и воздухом высокогорья. Даже представился кондор, парящий в ослепительно голубом небе, огромный, как учебный планер, шорох виноградных листьев, которыми играет пришедший с заснеженных вершин ветерок, и подол крестьянского платья, полный тяжелых, покрытых беловатой пыльцой гроздьев, налитых сиреневым соком. И нежный голос самодельной глиняной окарины…
Времена, страны, люди, потери. Все, что оставляло шрамы на теле. Все, что оставляло шрамы в душе.
Как просто было, наверное, Антивирусу-Касперскому, взять его на крючок. Ведь результат разговора был заранее известен и он всего лишь проявил терпение. Кто просчитал все до слова, до жеста? Конторские психологи? Не исключено. Уж у кого-кого, а у них материала более, чем достаточно. Сколько еще таких же уставших, мечтающих о покое отставников из Конторы потом хандрят и видят во сне горящие сухогрузы, порхающих среди лиан разноцветных колибри и мечутся по влажным от пота подушкам не в силах вдохнуть прозрачный, как хрусталь, вкусный воздух предгорий Кордильер? Они ждут шипящей адреналиновой струи, вскипающей в венах, как нарзанный источник, но ее все нет и нет и тянутся карамельно-приторные и липкие, словно растаявшая на солнце смола, дни. И они слагаются в унылые, похожие друг на друга оглушительно спокойные годы, в которых не случается ровным счетом ничего, кроме инфаркта или инсульта да обманутого ожидания.
Михаил смочил губы в вине еще раз, одобрительно кивнул официанту, моментально наполнившему бокал на две трети (на белую скатерть упала рубиновая тень), попросил принести бутылку «Эвиан» и ухитрился почти не удивиться, когда из-за спины гарсона вынырнул, как черт из коробочки, и уселся напротив него…
Нет, не долгожданный Базилевич, а вовсе неожиданный гость!
В черном летнем костюме из дорогущей шерсти, в легчайшей хлопковой рубашке, с белоснежным оскалом зубов и тяжелым, как бетонная плита, недружелюбным взглядом черных глаз за столик опустился не кто иной, как Хасан по кличке Нукер.
Сергеев услышал знакомый по разговору в Борисполе присвист при дыхании (шрам от пули в районе трахеи выглядел как скрученная в узел кожа, бордово-серый на загорелой шее), а потом Хасан погасил улыбку под щеткой черных усов и сказал, похрипывая и шипя, словно старая грампластинка: «Салам!»
– Здравствуй, – ответил Михаил по-английски и отдал приказ уже в спину отходящего официанта: – Еще раз меню и повторите воду, пожалуйста!
– Как я понимаю, господин Базилевич не придет, – обратился к Хасану Сергеев, откидываясь на стуле.
На носу араба опять красовались очки, не металлические, как в прошлый раз, а более легкие, современные – пластиковые линзы, соединенные несколькими кусочками золотой проволоки, но он смотрел на Михаила поверх них, чуть наклонив голову, отчего выражение его лица казалось ироничным, что не уменьшало недоброжелательности во взгляде.
– Не придет, – откликнулся наконец араб. – Но это не беда. Зато я пришел поговорить с тобой. Так будет лучше.
– Как сказать, – возразил Сергеев дружелюбно. – Я должен был говорить с Базилевичем. Он не появился. Объясни, почему я должен беседовать с тобой, Хасан?
Глаза араба на мгновение вспыхнули, вскипели огненной пеной и снова погасли, прикрытые крышками век. Михаил понял, что тот подавил в себе сильное желание броситься на собеседника или швырнуть ему в лицо что-нибудь по-настоящему оскорбительное, но справился с собой.
«Эгей, – подумал Сергеев неожиданно весело, – если ты так не любишь меня, еще не зная хорошо, что будет с тобой потом, когда мы поближе познакомимся? И не от твоих ли неуклюжих ребят я ушел днем, мой добрый арабский друг, что ты так злишься? Или твои сидели в „ауди“?»
