Бой с тенью - Шалыгин Вячеслав Владимирович (читать книги .TXT) 📗
– После того как мы разбежались, а войска более-менее разобрались, с кем воевать, келлы вскрыли-таки склад специальных боеприпасов… – Полковник бросил пачку на откидной столик. В комфортабельном микроавтобусе для удобства общения можно было развернуть сиденья друг к другу и разложить между ними стол, чтобы устроить почти банкет. – Растащили его содержимое во все стороны и даже десяток снарядов взорвали. Хорошо, что морозы ударили, не было особо тяжких последствий. Разве что цветной снег потом устали утилизировать…
– А что за боеприпасы были? Бактериологические? Химические?
– Вот именно. И тех и других понемногу.
– Они же были запрещены конвенцией ООН еще в семьдесят втором году.
– Мало ли что там было запрещено… – Не рой другому яму, сам и заразишься. – Сноровский высморкался в обширный платок. – Тут и без оружия не знаешь, куда от всяких вирусов деваться… Что в пригороде и дальше, по всему округу, целый месяц творилось, я, как ты выражаешься, в курсе. Наворотили дел, конечно, страшно вспомнить… Когда буря улеглась, я устал на допросы ездить и рапорты писать. Хорошо еще, что учли старые заслуги и не закрыли в темном каземате… Да… война получилась короткая, но кровавая и страшная… Почти гражданская. Слушай, а кто взрывал бомбы в горах?
– Нехорошие заряды малой мощности?
– Ага.
– Это бородатые. Пока у нас тут бушевали внутренние проблемы, они воспользовались ситуацией и решили свой вечно тлеющий джихад раздуть, на горе всем буржуям… нам в том числе. Где взяли бомбы – до конца еще не ясно, может, в Пакистане сперли, может, еще где-нибудь…
– Может, и не сперли, а купили или просто хорошо попросили.
– Тоже вариант. Только, видимо от большого ума, средства доставки к ним не прихватили. А без ракет как добросишь боеголовки от Пакистана до цели? На самолетах? Так их союзники сбивают либо над Афганом, либо прямо на взлете. Вот и решили, умники, наземным транспортом воспользоваться. Только начали транспортировать заряды к месту закладки – спутник их засек. Две бомбы непальский спецназ отбил, а третью пришлось активировать по радиосигналу. Дело было в глубоком ущелье, чуть севернее Кабула, да и мощность так себе – полмегатонны, в общем, ничего особо страшного.
– А келлы?
– А что келлы? Когда наши поняли, что южнее южных границ опять второй фронт открылся, тут же дали откат. Чужаки теперь не то чтобы друзья, но не заклятые враги – точно. Правительство с их матрогонами и матронармами все какие-то консультации проводит. Не на пользу мировой экономике, говорят, такие баталии. Одно дело – культурно пострелять, чтобы военная промышленность без дела не засиживалась и войска боевой опыт приобретали, а другое – ввязываться в драку без правил.
– Смотри, как все обернулось! А в средствах массовой дезинформации вообще тишина. Вроде как внутренний кризис улажен, что-то где-то еще происходит, но все укладывается в рамки затянувшейся мировой войны с терроризмом.
– Люди и так на взводе. Особенно после осенних событий. Замалчивай не замалчивай количество жертв, а никого не обманешь. Народу полегло столько, что жуть берет. Зачем совсем-то людей до инфаркта доводить? Им сейчас позитивная информация нужна: что природа выздоравливает, на улицах и дорогах снова безопасно, курсы валют стабильны, все уголовники и террористы в тюрьмах, поезда ходят по расписанию, а самолетам приделали запасные крылья – маховые. И боевые действия в горах ведутся лишь для отвода глаз. Иначе никак. Иначе в отчаянье граждане впадут. Ни работать, ни рожать не будут. Вот так-то, пан Иван. А у тебя как дела? Чем все эти месяцы занимался? Не восстановили на прежнем месте? Ребята где? Келлы наши, прирученные, как поживают?
– Я «пенсионэр» местного значения, – Сноровский усмехнулся. – Бесплатный проезд в трамвае и скидки при оплате холодной воды. Руковожу конторкой… не Управлением, конечно, но все-таки… Федор при мне, программирует все подряд…
– И «ВТ»… – хитро щурясь, предположил Безносов.
– Беседуем иногда, – признался Иван Павлович. – Доктор Пашков тоже выкрутился из той мясорубки, теперь по специальности трудится, в частной клинике, где-то в пригороде. Келлы залегли на самое дно, спрятались на внесистемной базе. Никто из сопланетников их там не видит и не слышит, только Коро, да и то лишь когда они сами захотят. А о других я ничего не знаю. Евгений, надо полагать, остался в твоем поле зрения?
– И Вера, – полковник кивнул.
– Вера? С Евгением?
– Свято место долго не пустует, сам знаешь. Соловей твой сгинул, а она женщина эмоциональная, хрупкая, такого натерпелась, что не перескажешь… Без надежного плеча ей никак.
– Да я ее не осуждаю. И Евгения не осуждаю, просто – не ожидал.
– Ну, а о главном виновнике всех безобразий что-нибудь слышал?
– Нет.
– А что Призрак сбежал – в курсе?
– Сбежал?! – по реакции Сноровского было понятно, что он не в курсе. – Из централа? Там же восемь уровней охраны!
– А он ни одного и не взломал. Просто пошел на свидание с неизвестным посетителем, а вместо него пришел на улицу. Говорят, показал удостоверение, да и одет был прилично, не по-арестантски. Как думаешь, не от Соловья ли он таким фокусам научился?
– Возможно. Что дальше?
– Так, может быть, попробуем найти твоего феномена и расспросить?
– Ты поэтому меня и позвал?
– Отчасти – да. Я же заправляю охранно-разыскной фирмой, не забыл еще? Мне предложили подключиться, я и не стал отказываться. На всякий случай. Что там получилось с Призраком – головой он ударился так, что телепатом стал, или третий глаз у него открылся – еще вопрос, но лично для меня очевидно, что если мы найдем беглеца, то и Соловьев окажется поблизости.
– А для меня это не очевидно. Какая между ними связь?
– Андрей же его навещал, после чего и пропал внезапно. Да и как Призрак сбежал, разве не странно?
– Ну и что? Это все косвенные улики.
– Да я пока ни в чем не обвиняю Соловьева, ты расслабься. Просто мне надо переговорить с ним, и думаю я, что ты тоже не прочь встретиться с твоим подопечным.
– Снова устный контракт предлагаешь?
– Сначала скажи – нужен тебе Соловьев? Если нет, я буду искать Призрака, не отвлекаясь на побочные версии.
– А-а, то есть ты хотел мне сделать одолжение?!
– Ну что ты закипаешь? Будто сам никогда не комбинировал. Дельце одно у меня завелось, в несколько ходов…
– С Призраком в качестве фигуры, а Соловьевым вместо пешки?
– С точностью до наоборот. Призрака я потом разменяю, а Соловья тебе верну. За бесплатно.
– А если он не захочет?
– А если это надо Родине, кто его будет спрашивать?
– Сомневаюсь я, что Андрей исчез просто так, а потому и не уверен, что его стоит возвращать.
– Ну, не буду возвращать – сам решай.
– Я подумаю.
– Само собой, – Безносов обрадовался. – До завтра. В шесть утра пришлю к тебе Женю, а то без провожатого мою новую базу не найти.
– Я же сказал «подумаю», а не «согласен»!
– А я так и понял…
– Жук ты, Безносов.
– А ты? – полковник рассмеялся. – Куда тебя отвезти?
– Туда, откуда забрал.
– Кстати, Палыч, тебя снова пасут, ты в курсе?
– Нет. Я каждый день и в офисе, и дома все проверяю – «жучков» нет, да и хвоста я за собой не замечал, хотя такой опыт, сам понимаешь, не пропивается.
– Однако же это факт. – Безносов тронул водителя за плечо: – Поехали…
Шофер кивнул и вывел машину на дорогу.
– А кто? – спросил Сноровский, недоверчиво глядя на полковника.
Безносов пожал плечами и задумчиво взглянул в окошко.
– Бог их знает, но не конторские фраера, это точно. Дело свое хорошо знают…
*Вера убрала тарелки в мойку и расставила на столе чайный сервиз. Она всегда придавала особое значение сервировке стола и никогда не смешивала порядок приема пищи, как это привык делать Евгений. Он вполне допускал, что котлеты можно запивать чаем или кофе, а варенье брать не чайной ложечкой, а тем, что в данную минуту оказывается под рукой, например, вилкой или коркой хлеба. Воспитание позволяло ему еще много чего неприемлемого для Веры, а кочевой образ жизни приучил не брезговать ни обедами из термосов, ни подозрительными уличными бутербродами. Он наблюдал за действиями Веры, как всегда, с легкой улыбкой. В общем-то ее аккуратность Евгению нравилась. Наряду с прочими достоинствами она делала Веру просто идеальной хранительницей очага. Пока что тема «очага» всерьез не обсуждалась, но взаимоотношения прогрессировали, причем вектор прогресса был сориентирован именно на долговременное совместное проживание.
