Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич (читаем книги онлайн TXT) 📗
Такого Леха уже не выдержал. Сполз с кровати и встал перед Вик на колени.
— Знаешь, как звенит в ушах от тишины? — спросила она. — Так звенит мое одиночество.
Это конечно нервное, — подумал Леха. Но или я сейчас ее поцелую, или разревусь.
— Не надо, — сказала она твердо.
Леха поднялся и полез в рюкзак за рубашкой.
Нашел повод отвернуться, потому что глаза у него были мокрые.
— Прости, не хотела. Но иногда накатывает — и сил нет никаких. С тех пор, как ремонтная бригада окончательно впала в нирвану, мне и поговорить-то не с кем. Единственная подружка — и та Йоба. И даже с ней редко видимся. Одичала я, в общем. Ты извини, ладно?..
— Брось. Мы то и дело просим друг у друга прощения.
— Воспитанные, значит.
— Кстати, о воспитании. — Он замер с рукой в рюкзаке. Свежая рубашка, естественно, никак не попадалась. — Я же целый день изо всех сил держался. Ты не представляешь, как трудно русскому человеку говорить «Йоба» и не хохотать.
— Представляю.
— Э-э...
— Это же не я изобрела — Йоба. Я изобрела Йобу! Но не имя.
— Опять стечение обстоятельств? — уныло спросил Леха. — Можно я решу, что мне все это снится?
— Я бы сама не отказалась. И ночью довольно легко поверить. Особенно с порошком джу-джу, у него такие побочные эффекты, все становится легким и прозрачным... И проходит боль. Душевная тоже. Хочешь? — она потянулась куда-то, и Леха впервые заметил, что рядом с ней на кровати лежит небольшой ярко расшитый кисет.
— Нет-нет.
— Да ты попробуй! Сразу перестанешь беспокоиться о всякой ерунде.
— Можно я еще немного побеспокоюсь насчет Йобы? Страшно интересно.
— Ой, скучная история на самом деле. Нашли, собрали, поставили в строй, до сих пор работает. Я не знаю, как здесь оказалась эта пушка. И никто не знает. Мы перевернули арсенал вверх дном, надеясь отыскать хотя бы танковое орудие или старую зенитку. Барни очень волновался — надо было придумать, чем выбивать шагоходы. ПТРК в плотной городской застройке... Сам понимаешь.
— Не попадает в шагоход, если пилот не совсем дурак?
— Именно. На Ближнем Востоке нас пытались достать прямой наводкой из танка, пробивая дома насквозь, и Барни вспомнил этот фокус. Но чем стрелять-то? И вдруг в арсенале лежит такое чудо... Никакой внятной маркировки, зато целый штабель боеприпасов. Снаряды в порядке, заряды сухие. Барни сказал Муделе: хоть пополам разорвись, купи активные головки и привези. Слава богу, сквозь кордоны «Кибернетики» местные ребята не то что гуляли — ездили, даже когда Винер нагнал сюда целую толпу и был уверен, будто город на замке... Ну, я посмотрела по каталогу, это оказался Китай полувековой давности. Как его сюда занесло... Когда-то «Норинко» сделала два экспериментальных образца восьмидюймовой пушки. ТТХ были очень интересные, но дальше прототипов не пошло. Странно, ведь отличная вещь... Это сразу понимаешь, когда она попадает. Она та-ак попадает, доложу я тебе!
— Я видел Разрушителя, — сказал Леха.
И нервно поежился.
— Это ты не видел, что остается от шагохода! Ничего не остается, только парашют в небе. Как правило...
— Восьмидюймовки делали в прошлом веке, чтобы ломать укрепрайоны, — поспешил сменить тему Леха. — Потом характер войн изменился, и решили, что для текущих задач хватит шестидюймовок, а на все остальное — систем залпового огня. Это был общемировой тренд. И ведь не возразишь. Тяжелые орудия прорыва обороны морально устарели. Они действительно тяжелые, неповоротливые...
— Вы просто не умеете их ворочать! — авторитетно заявила Вик. —Увидишь Йобу — оценишь!
— Ловлю на слове... Знаешь, а ведь мне в голову не приходило, что возможна ситуация, когда единственное решение — большая пушка. И вы очень ловко ее применяли. И вам здорово повезло, что она тут валялась.
— Мы были в шоке, когда нашли ее. У китайцев один ствол где-то стоит на колесном лафете, как музейный экспонат, а второй удивительным образом доехал до Абуджи. Наверное если такая огромная железяка пятьдесят лет лежит без движения... Я думаю, ее или украли, или намеренно продали черным, чтобы она не захламляла весь Китай, а Африку не жалко.
— Мне нравится, когда ты шутишь, — сказал Леха. — А в Африку частенько продают такие неожиданные прототипы, что... М-да... Извини, продолжай.
— Опять ты извиняешься! — она рассмеялась, и глаза у нее сейчас были совсем живые.
— Извини, больше не буду.
— Ха-ха... Перестань! Короче, пушку мы достали, но как ее подогнать под наши задачи? Фактически противотанковые. Нужен маневр огнем, а чем ее поворачивать, такую громадину? Пятнадцать тонн! И отдача безумная. Где взять сошник, который можно быстро упереть в землю и так же быстро выдернуть? Но я огляделась по сторонам, прикинула, какое железо есть в наличии, и начертила самоходный лафет — из того, что было. Выглядел он конечно... странно. И вроде идея неглупая, только не веришь, что поедет. Я пока рисовала, хвалила себя за изобретательность, а потом смотрю на проект в целом и думаю: черт побери, доигралась, нельзя пить столько таблеток, это же шизофрения... А у нас главмех Шварцман, русский...
— Ну конечно, — поддакнул Леха.
— Что не так?
— Нет-нет, все нормально. А Лоренцо итальянец. Продолжай.
— Лоренцо — алкоголик! А Шварцман русский, из Бруклина... Он взял мой чертеж и сказал одно слово: Йоба! И замолчал надолго... А потом говорит: надо попробовать.
Леха почесал в затылке. Против ожидания, он не чувствовал себя ни ошарашенным, ни даже сколько-нибудь удивленным. На фоне личной драмы Вик и истории попадания «Ландскнехтов» в безвыходное положение этот идиотизм уже слабо впечатлял. Скорее — дополнял картину общего безумия. Вписывался в нее легко и даже с некоторым изяществом. Когда проблемы нарастают снежным комом, и строго неразрешимые, одна другой смертельнее, финальный аккорд должен выглядеть именно так. Йоба! — и наступает окончательный конец. На торт падает вишенка в формате пудовой гири. С небес спускается богиня войны, любви и возмездия мужикам. Те мужики, что в курсе дела, естественно, спешат удрать, пока она их не полюбила и не отвозмездила; а тебе с немногими мужиками, которые не в теме и поэтому не боятся Йобы, остается только ждать, какая из ваших проблем долбанет раньше. Наивно думая, что Йоба-то не проблема.
А она уже рулит ситуацией, правит железной рукой, ты просто не понял.
Очень знакомо. Ни дать ни взять последние Лехины сутки в Абудже.
Хоть статью пиши в научный журнал: чего может стоить одно неосторожно брошенное слово в условиях конфликта на задворках третьего мира.
— А ведь у нас это слово почти забыли, — сказал Леха. — Оно такое... Олдскул. Вот же вас угораздило... Фантастика.
— Хм. Сейчас я думаю, что иначе и быть не могло. Когда весь мир ополчился против тебя, и все идет через задницу, должно под занавес случиться что-то фантастическое. Самое дурацкое стечение обстоятельств. Уже из разряда невозможных. А тогда... Ну Йоба и Йоба, ты как хочешь назови, главное — сделай! Никто же не думал, чем это кончится... Мы залезли в железнодорожные мастерские и начали там варить. А слово понравилось нашим механикам, все говорили, что оно подходит к моему проекту. Сильное, звонкое слово. И в нем слышалось нечто африканское. Его подхватили, оно зазвучало. Проект Йоба! И мы сначала не понимали, отчего поползли странные слухи, и почему местные занервничали. А от нас уже шарахались. Потом стали просто разбегаться. Я таких перепуганных черных никогда не видела. И ведь это отморозки, которые в шортах и тапочках гоняли тяжелую пехоту!.. Огребли мы неприятностей, в общем. Но Муделе старался их решать. И в конечном счете — разрешил совсем. По-своему, хе-хе...
Она повесила голову.
— Экипаж-то большой? — спросил Леха. Просто чтобы отвлечь человека от невеселых дум.
— Зачем экипаж? — вяло удивилась Вик. — Не хватало еще, чтобы по моему укрепрайону шлялись какие-то... люди! Там полный автомат.
— Раздельное заряжание — и полный автомат?!
